Тьерни Макклеллан - Дела сердечные

• Название: Дела сердечные
• Автор: Тьерни Макклеллан
• Издательство: Фантом Пресс
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-86471-242-6

На своем жизненном пути каждый человек рано или поздно натыкается на стерву. Это так же верно, как утверждение, что временами идет дождь. Вот и Скайлер Риджвей "повезло". Общаясь с неприятной особой, она, разумеется, про себя не раз твердила, что с радостью придушила бы невыносимую Труди. Конечно же, то были лишь слова… Стервы, безусловно, неприятные создания, но смерти они не заслуживают. И все же в один прекрасный день Труди оказалась мертва. И не просто мертва, а убита. И на лбу ее красовалось кокетливое кровавое сердечко — автограф убийцы. Невоздержанной на язык Скайлер тотчас присвоили почетное звание подозреваемой номер один, и карусель расследования закрутилась. Скайлер в который уже раз нужно распутывать историю с убийством, чтобы доказать: она тут ни при чем. И снова надо опасаться убийцы, ибо злодеи, зная о ее детективных способностях, так и норовят отправить на тот свет проницательную и любопытную риэлторшу…

Барбара Тейлор Маккафферти живет в США, в штате Кентукки. Она автор детективной серии про Хаскелла Блевинса — ироничного, наивного и симпатичного частного сыщика. Вместе со своей сестрой-близняшкой Беверли Тейлор Херальд она пишет детективы, главными героинями которых являются сестрицы-двойняшки, то и дело оказывающиеся в центре самых невероятных криминальных событий. А также Барбара Тейлор Маккафферти под псевдонимом Тьерни Макклеллан написала серию про Скайлер Риджвей — агента по недвижимости.

---

В общем-то, я ожидала увидеть Даниэля в черном, всего в дырках и с гетеросексуальной серьгой. Однако еще я ожидала, что у него будут волосы.

И промахнулась.

Если, конечно, не брать в расчет милый рыжеватый пушок, льнущий к розовому скальпу.

Мое удивление не укрылось от Даниэля. Еще бы — ведь целую минуту я стояла прямо перед ним, вылупив глаза и хватая ртом воздух.

— Как тебе мой новый причесон? — справилось чадо.

Я все еще находилась в образе выброшенной из вода рыбы.

— Специально так подстригся, чтобы выглядеть крутым парнем, — важно пояснил Даниэль. И для пущего эффекта напряг мышцы и насупился.

Я продолжала молча таращиться на "крутого парня". По мне, так он напоминал тифозного больного.

Даниэль демонстрировал мускулы и хмурился, когда меня вдруг осенило, на кого он похож. Да это же Вуди! Вернее, тот парень, который играл Вуди, а потом переключился на роль маньяка-убийцы в фильме Оливера Стоуна.

Мой сын был как две капли воды похож на Прирожденного Убийцу!

— Клево, а? — Даниэль ждал похвалы.

К счастью, от моего ответа его спас бежевый "кадиллак" последней модели, плавно выруливший на стоянку перед домом. Мы обернулись. Из машины вылезла пухлая дама лет шестидесяти и двинулась в нашу сторону. На ней было пальто от Берберри, в руках — сумочка от Гуччи, и она проворно передвигалась в туфлях на высоком каблуке, в которых я признала творение Коул Хана.

Мне стало дурно. Определенно, я прихватила с собой не того сына.

— Глория Гловер? — бодренько осведомилась я.

Услышав свое имя, Глория резко вскинула голову с искусно завитыми белокурыми локонами. Глаза ее, лишь на миг задержавшись на мне, тут же срикошетили на лысый череп с серьгой в ухе. К горлу моему подкатила тошнота. Кажется, поздно спрашивать у Даниэля, нет ли у него шляпы.

Глория протянула мне руку и представилась, а ее маленькие круглые черные глазки тем временем продолжали буравить Даниэля.

— Так рада с вами познакомиться! — пропела я с восторгом кандидата в президенты в разгар избирательной кампании. — Я Скайлер Риджвей, а это… это мой сын Даниэль.

— Ваш сын… — повторила Глория, не сводя взгляда черно-дырявого прикида.

— Йо, — кивнул Даниэль. — Я тут затем, чтоб открыть дверь гаража.

— Дверь гаража… — снова повторила Глория и прижала к пышной груди сумку от Гуччи. В глазах ее, по-прежнему устремленных на Даниэля, появилось какое-то странное выражение.

Пользуясь случаем, я как следует рассмотрела часы от Гуччи на запястье левой руки дамы и браслет с бриллиантами на правой. Если не ошибаюсь, эти гроздья жемчужин в ее ушах натуральные, так же как и несколько колечек с бриллиантами на каждом втором пальце. Или убийства приносят невиданный доход, или я слегка промахнулась в расчетах.

Так, похоже, идея притащить с собой Даниэля была не самой удачной, и с каждой минутой я все больше в этом убеждалась. За время, проведенное в доме по Карлтон-террас, — а это было совсем недолго — Глория ни разу толком не взглянула на жилище. Главным образом потому, что не спускала глаз с Даниэля. По-моему, она опасалась, что он в любой момент может сорвать с нее браслет или, на худой конец, сграбастать сумочку.

Я всячески пыталась отвлечь даму, расписывая прелести самоочищающейся газовой плиты, суперсовременного камина и т. д. и т. п., но все без толку. Очень скоро я обнаружила, что и сама косо поглядываю на Даниэля, пытаясь узреть то чудовище, что видела в нем Глория.

Если откровенно, для всех, кроме родной матери, Даниэль и впрямь выглядел устрашающе. Милый мальчик, должно быть, на славу потрудился в гимнастическом зале, ибо плечи его и руки казались куда солиднее, чем мне запомнилось. Когда мы вошли в дом, сынок стянул с себя черную кожаную куртку, и, признаться, его черная футболка меня не порадовала. В общем-то футболка была не совсем черной. Издалека — да, а при ближайшем рассмотрении становилось ясно, что черными были пустые глазницы изображенных на ней темно-серых черепов. По-моему, Глория сообразила это, когда все мы поднялись наверх, дабы взглянуть на хозяйскую спальню. Говорю так потому, что с того момента она неукоснительно следила, чтобы между нею и Даниэлем все время находилась я. А еще она принялась в ответ на любую мою фразу повторять как заведенная: "Угу. Угу. Угу". Но лишь до той поры, пока мы снова не спустились вниз, — тут она наконец выпалила на одном дыхании:

— Спасибо-что-показали-мне-дом-но-это-не-то-что-я-ищу. — И, бросив напоследок безумный взгляд на Даниэля, стремглав ринулась к своему "кадиллаку".

Отъехала она с такой прытью, что я испугалась за покрышки.

— Ну что ж, все прошло отлично, — подытожил Даниэль, когда, стоя на крыльце, мы наблюдали, как Глория исчезает за поворотом. — Могу я получить свои семь баксов?

Я молча посмотрела на него. А затем потянулась к сумке. Мальчик не виноват, что его мать — идиотка.

— Спасибо за помощь, Даниэль, — поблагодарила я. — Сынок, я тебя очень люблю. — И между прочим, не покривила душой.

Даниэль чмокнул меня в щеку и отчалил на своей тахте на колесах. Я заперла парадную дверь коттеджа, после чего забралась в машину и несколько минут сидела, чувствуя себя вконец вымотанной.

С этим надо что-то делать. За пару дней я потеряла двух отличных клиентов. Если так пойдет и дальше, через месяц останусь без работы. Не говоря уже о том, что я стала бояться собственной тени. Даже сейчас, сидя одна-одинешенька на этой дурацкой аллее, чувствовала, как колотится сердце.

И потом, не могу же я каждые пять минут лезть к людям с просьбой составить мне компанию. Матиас не в состоянии без конца этим заниматься — у него работа. Натан тоже занят — поддерживает Энни. А что до Даниэля, то со всей материнской любовью вынуждена признать, что он не вполне соответствует профессиональному имиджу, который я стремлюсь создать.

Допустим, я найму себе телохранителя — и что, так и проведу остаток жизни? Озираясь через плечо, в вечном страхе, при том, что даже не знаю, стоит ли мне бояться?

С другой стороны, сидеть и ждать, когда полиция во всем разберется, я тоже не могу. Если делать ставку на блюстителей закона, то в итоге буду торговать карандашами на углу улицы.

Ну уж нет! Я знаю, что надо делать. Найти убийцу Труди. И как можно быстрее. Иначе смерть Труди обернется гибелью моей собственной карьеры.

Когда я залезала в свой "терсел", то собиралась ехать домой. Чтобы укрыться с головой одеялом и несколько часов всласть потрусить. Теперь же сочла, что не пристало взрослой женщине дрожать как осиновый лист.

Я расправила плечи, вздернула подбородок и, задним ходом вырулив с аллеи, устремилась в сторону Бардстон-роуд. Возможно, Натан прав и мне действительно стоит заглянуть на поминальную службу? Там будет Энни, и Дерек, и — как там Натан выразился? — все самые близкие друзья Труди. Может, мне удастся выяснить, кто из близких друзей не на шутку желал Труди смерти.

Глава 13

"Светлая память" — один из лучших особняков в Луисвиле. Наверное, именно так выглядела бы Тара, если бы Скарлетт вздумала превратить свое имение в похоронный дом. Расположенный на Браунсборо-роуд, посреди ухоженной лужайки, с фасада он украшен величественными колоннами, а ведет к нему широкая, усаженная деревьями аллея.

Не будь "Светлая память" похоронным домом, она наверняка стала бы недвижимостью, которую мы, риэлторы, именуем "престижной". В сущности, одной только привилегии указывать Браунсборо-роуд в обратном адресе на письмах достаточно, чтобы добавить этак тысяч тридцать долларов к запрашиваемой цене. А домики с лужайками чуть больше почтовой марки, что красуются по обе стороны "Светлой памяти", стоят, между прочим, от двухсот тысяч долларов и выше. Причем, поверьте, "выше" простирается в заоблачные дали.

Проходя сквозь двойные двери, я подумала: Труди наверняка было бы приятно узнать, что прощаются с ней по высшему разряду.

Первой, кого я увидела в фойе, была Барби Ландерган. Наряд, который Барби сочла подобающим случаю, мягко говоря, привлекал внимание, так что ошеломленно вытаращилась не я одна. На двенадцатисантиметровых шпильках, в черных сетчатых колготках и черном трикотажном мини-платье с глубоким вырезом она выглядела так, будто работала на подпевках у Рея Чарлза.

Однако ошеломил меня не только ее наряд, но и лицо Барби — точнее, то, что было на лице. Такого я и впрямь не ожидала увидеть. Во всяком случае, не на лице Барби и не в данных обстоятельствах. Невероятно, но на щеках у нее блестели капли, смахивающие на слезы! Глаза покраснели, нос порозовел, и в руке она сжимала скомканный кружевной платочек.

Ого! Кажется, Барби рыдала. Или же недавно чистила репчатый лук. Припомнив кое-что из сказанного ею о Труди, лично я склонялась к луковой версии.

Барби явно меня не заметила. Еще бы — ее красные глаза изучали табличку, вывешенную на видном месте в фойе. Такие черные таблички с белыми буквами обычно помещают в фойе кинотеатров — там еще маленькие стрелочки, указывающие, в какую сторону вам идти, чтобы попасть на фильм, который хотите посмотреть. С единственной, в данном случае, разницей — вместо фильмов на табличках значились недавно усопшие. Согласно вывескам, в "Светлой памяти" демонстрировались Бенджамин Р. Стратмор — слева, Эдвард К. Мурмен — прямо и, наконец, Труди Дермот — справа.