Виталий Севастьянов - Румбы фантастики

• Название: Румбы фантастики
• Автор: Виталий Севастьянов
• Издательство: Новосибирское книжное издательство
• Жанр: Публицистика
• Год: 1988

Сборник фантастических произведений (рассказы, повести) молодых писателей-фантастов Сибири и Дальнего Востока. Составлен по материалам постоянно действующего Семинара молодых писателей Сибири и Дальнего Востока, работающих в жанре фантастики и приключений.

---

Неужели это и может оказаться той миной — сладкие и болезненные воспоминания о женщине со светлыми волосами, в светлом плаще? Тривиальнейшая ситуация, способная тем не менее взорвать мозг? Но ведь случилось же это с Дервишем — локомотивом, суперменом. Дервиш остался верен себе — никто из врачей не допускал, что он способен пошевелиться, у него нашлись силы — ровно столько, чтобы, воспользовавшись отлучкой сиделки, поднять руку и оборвать подключенный к хитрым медицинским аппаратам пучок проводов и пластиковых трубок…

Ну, предположим, это и есть мина, подумал Полковник. Просто предположим. Если я знаю, где она и что она, она ведь может и не взорваться?

Эвридика резко затормозила, и Полковник вмазался лбом в стекло. Так, что — веер искр из глаз. Когда он вновь смог видеть дорогу, Эвридика уже бежала к разбитой вдребезги белой легковушке, уткнувшейся в валун на обочине автострады.

— Слабый фон тэта-ритма, — сказал Ясень.

Полковник даже не подумал хвататься за оружие — «мобиля» явно не было поблизости, наверняка, он раскатывал в облике автомобиля, разбрасывая случайную смерть…

Эвридика вернулась бегом, прыгнула за руль и погнала машину, она гнала, азартно закусив нижнюю губу, выжимая из мотора все, что вложили в него конструкторы, и Полковник приготовил автомат. Неужели — все? — подумал он.

— Тэта-излучение, — сказал Ясень. — Усиливается… усиливается…

Эвридика мгновенно сбросила газ, но дорога была пуста, — ни движения, ни тени, ничего. Машина катила все медленнее. Разноцветные лампочки светились на приборной доске, и ярче всех — три голубых, означавших, что все трое пока живы. За спиной Полковника хлопнул выстрел, и крайний справа огонек погас…

Всю жизнь Ясень мечтал писать хорошие книги. И ничего не получалось — то, что он писал, мягко было бы назвать даже графоманскими забавами. Сейчас, за один миг всего, он словно бы прочитал книгу — самую гениальную в истории литературы после которой человеку вроде него просто не стоило жить.

Сзади взревел мотор, и Полковник увидел в зеркальце уносящийся на бешеной скорости черный автомобиль. Он хотел крикнуть, но Эвридика уже разворачивала фургон, и разметка вновь летела под колеса бесконечной трассирующей очередью. По-видимому, с Эвридикой ничего не произошло, подумал Полковник. А со мной? Кажется, и со мной тоже. Но почему такая милость судьбы, господи?

Он оглянулся — голова Ясеня безжизненно моталась.

— Скорость! — выдохнул он.

— На пределе! — сердито обернулась к нему Эвридика. — Уходит!

«Мобиль» действительно уходил. Полковник высунулся в окно и дал длинную очередь из автомата, но ничего не вышло — ветер бил в лицо, выжимая слезы, да и не достать было на таком расстоянии. Все. До утра бессмысленно предпринимать что-либо.

— Я — «тройка», — сказал он в микрофон. — Остались вдвоем. «Мобиль» ушел.

— Переждите ночь где-нибудь, — сказал Генерал. — В шесть часов утра начнется облава — мотоциклисты и броневики.

— Значит, вы получили то, что хотели?

— Да, — сказал Генерал.

— Поздравляю. Это стоило нам не так уж и дорого — всего семь человек.

Генерал помолчал, потом сказал:

— Теперь у нас есть все данные. Есть что сообщить в ООН.

— Вы хотите сказать, что до сих пор ничего не сообщили им?

— Завтра мы попытаемся взять последнего живым, — сказал Генерал.

— Вы сообщили в ООН?

— Конец связи, — сказал Генерал.

«Не может быть, — ошеломленно подумал Полковник. — Я верил в него, как не верят в бога. Неужели…» И тогда он сделал нечто удивившее его самого — отключил рацию и включил радио. Быстро нашел нужную волну — одной из независимых радиостанций.

— …продолжается, — частил диктор. — Мы поддерживаем непрерывную связь с нашими корреспондентами, расположившимися у внешней линии оцепления. Полчаса назад прибыли еще два батальона бронепехоты. Установлено воздушное патрулирование. Продолжают циркулировать слухи о том, что внутри района в перестрелке с полицией убит человек с документами сотрудника ООН. — Он молчал секунд десять, целую вечность по канонам радиовещания. — Только что нам сообщили — двое из трех наших корреспондентов выдворены из района оцепления. Канцелярия премьер-министра не дает никаких комментариев по поводу визита к премьеру специального представителя Генерального секретаря ООН. Разговаривать с нашим корреспондентом отказались. Группа депутатов парламента продолжает настаивать на немедленном созыве чрезвычайной сессии парламента. Как заявил премьер, этот вопрос будет рассматриваться завтра утром. Повторяю, положение неясное. Комментаторы, допускавшие предположение о попытке военного переворота, отказались от этой гипотезы, но все сходятся на том, что армия и разведка как минимум три раза нарушили конституцию страны. Внимание! Нам только что сообщили — группа депутатов парламента намерена завтра утром лично посетить район и сделать попытку проникнуть в оцепленную зону. Если военные намерены применить оружие против парламентариев, они получат возможность сделать это перед телекамерами. В столицу продолжают прибывать специальные корреспонденты крупных информационных агентств. Информация о закрытии международного аэропорта не подтвердилась.

«Вот так, — подумал Полковник. — Шум на весь мир, ООН не поставлена в известность, следовательно… Генерал! Но ведь в это невозможно поверить…»

— Радар оставим включенным, — сказала Эвридика. — В случае чего — сработает звуковой индикатор.

— Что? А, индикатор… Слушай, что ты обо всем этом думаешь?

Эвридика помолчала, потом сказала:

— Боюсь, что Королю Марку представился шанс стать большой сволочью, и он этим шансом воспользовался…

Полковник зло отвернулся, опустил широкие спинки сидений и лег. Было даже удобно. На приборной доске светились два синих огня. Эвридика откинула прикрепленную к борту койку, повозилась, устраиваясь. Стало очень тихо.

Над лесом появились первые звезды, в открытое окно тянуло холодом, но поднимать стекло он не стал. Спать не хотелось. Он снова подумал, что ничего не понимает, что что-то неуловимое, главное проносится мимо, и не увидеть его, не узнать, не схватить и не сделать своим. Где еще одна дорога, по которой обязательно надо пройти?

Что такое «мобиль»? Агрессор из космоса? Глупости. Существуй где-то в космосе агрессивная раса, она обрушилась бы на Землю армадой, а не стала бы посылать одиночек-террористов. На разведчика он тоже не похож — даже если допустить существование иной логики, ни один разведчик не стал бы вести себя так глупо — всполошил противника, позволил узнать о себе все, загнать в угол…

Маньяк со звезд? Может быть, существуют такие. Вырвался из какого-нибудь уму непостижимого сумасшедшего дома на другом конце Галактики и случайно наткнулся на Землю…

Мысли путались, усталость брала свое, машина плавно покачивалась, темнота склеивала веки, и нет уже темноты, есть светлое раннее утро в городе далеко отсюда, ни одного прохожего, а она смеется неизвестно чему, в гостинице спит Дервиш, и все выстрелы и погони далеко отсюда, и все живы пока… а это уже позже, это берег реки, деревянные мостки, от которых отваливает голубой катер, и абсолютно живой Дервиш, улыбаясь, машет с кормы, только откуда эти черные птицы над водой, носятся, чиркая по спокойной воде концами крыльев, и не кричат, хоть бы одна крикнула, только пролетая, так и заглядывают в глаза, так и стараются поймать твой взгляд, и жутко почему-то становится…

4 вандемьера 2026. Ближе к вечеру.

…и сначала они решили, что очередь будет предупредительной, но трасса прошла так близко от кабины, что это могло быть только огнем на поражение, и Малыш бросил машину в немыслимый вираж — истребитель пронесся мимо, но сбоку заходили еще два, и очереди грохотали непрерывно, «Мираж» хладнокровно сбивали. Ремни безопасности то стискивали Ланселота, перехватывая дыхание, то обвисали, небо и земля, сменяя друг друга, мелькали в диком круговороте, сердце то ухало в колени, то переставало биться, и вдруг — хлопок, треск, дым и запах гари как-то сразу, всплеском заполнили кабину, ветер ударил в лицо, рвал волосы. Малыш обмяк в своем кресле, его руки соскользнули со штурвала, перегрузка вмяла Ланселота в упругую спинку, потом наступила едва ли не невесомость. Он сообразил, что «Мираж» падает, к счастью, кабиной вверх, ощупью нашел и перекинул через плечо ремни двух прямоугольных футляров, протянул руку, сорвал с подлокотника кресла Малыша красный колпачок и нажал рубчатую кнопку катапульты, другой рукой ухитрившись проделать ту же операцию со своим креслом. Его подбросило, резко дернуло вверх, клацнули зубы. Падение замедлилось, он плыл к земле под полосатым ало-оранжевым куполом. Парашюта Малыша он не видел. Истребители умчались, зато внизу стояла машина с мигалками и номером на крыше. Трое возле нее, задрав головы, сторожили его приземление. Хорошо еще, что не стреляют. Слева грохнуло — достиг земли пустой «Мираж».