Андрей Щупов - Охота на волков

• Название: Охота на волков
• Автор: Андрей Щупов
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Крутой детектив
• Год: 1998
• ISBN: 5-227-00058-1

Тюремный «товар» не должен пропадать — таково решение спецслужб. Пожизненно заключенных и смертников, умеющих драться, выводят на ринг в качестве живой боксерской груши для тренировки агентов, ведущих бой на уничтожение противника; бывших уголовников вербуют в команду убийц, которая принимается за устранение «волков» преступного мира.

---

— Не беда, если и разглядят… Этой клиентурой мы всегда успеем заняться, — Клим Лаврентьевич на секунду прикрыл глаза. — Группа готова?

— Они не знают подробностей, но цели названы.

— Вот и замечательно! — Клим Лаврентьевич яростно протер лицо ладонями и встряхнулся. — Стало быть, нечего тянуть. Покончим с делом — и домой!… — он взглянул на адъютанта неожиданно повеселевшими глазами. — Знаешь ли ты, мой милый, как это славно — время от времени стричься!

— Извините, не понял?

— Ножницы, машинка — пара минут, и голове легче!

Адъютант продолжал смотреть недоумевающе, и Клим Лаврентьевич снисходительно махнул рукой.

— Ладно, потом как-нибудь объясню. Свяжись с командиром группы. Как только подъедем к парку, пусть начинают. Появление нашей машины послужит сигналом.

— Стоит ли рисковать?

— Стоит, мой мальчик, обязательно стоит! Я хочу лично убедиться в том, что «стрижка» пройдет благополучно. Доживешь до моих лет, поймешь. Когда не помогает димедрол с пенталгином, нужны личные впечатления! Только тогда и заснешь спокойно. Молодость событиями возбуждается, старость — наоборот…

Клим Лаврентьевич умолк, ожидая, что ему возразят по поводу его собственной старости, но адъютант чуткости не проявил. А может, начальник и впрямь выглядел в его глазах законченным стариком. В силу своего неумного возраста печаль подобного факта молодостью попросту не осмысливается. И чтобы разорвать круг не самых приятных мыслей, Клим Лаврентьевич подал команду:

— Трогай, парень! Процедура стрижки начинается.

* * *

Как правило группа выезжала на операцию в микроавтобусах. На этот раз сверху дали команду задействовать «Москвич» красного цвета. Все было исполнено в точности. В машину уместились впятером, но тесно было недолго, — двое вылезли, не доезжая до парка. Их задача заключалась в том, чтобы смотреть и запоминать, фиксируя происходящее скрытой камерой. Просчеты, если они имели место, выявлялись не конкретными исполнителями, а именно этими «внешними» агентами. В случае непредвиденного каждый из двоих имел при себе какое-нибудь оружие и в любой момент мог поддержать группу решительными действиями. Участники операции не знали ни причин, ни имен, — да этого им и не следовало знать. Зато каждый выучил назубок описание и приметы предполагаемых «целей».

Все началось после того, как серебристый «Оппель» начальства вынырнул из-за угла и лениво заскользил по кольцевой дороге, подковой огибающей парковую зону. Никто не защелкал затворами и вставляемыми обоймами, — не кино, все было давно готово. На сидениях в лежали брикеты дымовых шашек, оружие покоилось на коленях. Красный «Москвич» плавно тронулся с места, и в этот самый момент его заприметил Леонид. Ни побежать, ни спрятаться за деревьями они не успели. Максимов только повернул голову, и стволы, показавшиеся в опущенных окнах автомобиля одновременно сверкнули трепещущим пламенем. Били одиночными выстрелами, но так часто, что это мало чем отличалось от автоматного огня. От полудюжины пуль, прошивших голову и тело, Леонид умер сразу, Максимов еще попытался прикрыться руками, но лавина свинца опрокинула и его. Задохнувшись от ужаса, Ольга метнулась к упавшим. Петр с лаем мчался за ней. Они ничего еще не понимали.

Впрочем, стрелявшим было уже не до них. Теперь они лупили по двойнику собственной машины. «Москвич», в котором сидели Баринов с Валентином, угодив под шквальный огонь, делал попытки вырулить со стоянки. Задним ходом, въехав правыми колесами на бетонный бордюр, ветеран российских дорог катил, прячась за выставленными в ряд автомобилями, а параллельно ему по другую сторону стоянки двигались убийцы.

— Сдал нас Боренька! С потрохами сдал! — рыча от боли, Баринов судорожно дергал рычаг переключения скоростей. И также судорожно дергался «Москвич», петляя в узком проходе, задевая бортом стволы тополей, ограду и бамперы автомобилей.

— Сейчас, сейчас… — Валентин оказался в неудобном положении. Его окно смотрело на парк, и чтобы целиться в расстреливающих машину людей, ему приходилось перегибаться через скрючившегося напарника.

— Дьявол! — он перебрался наконец на заднее сиденье и бешено крутанул никелированный рычажок, опускающий стекло. Его «Узи» замолотил рассыпчатыми очередями, когда противник меньше всего ожидал какого-либо сопротивления.

— Торможу! — завопил Баринов. «Москвич» скрежетнул тормозами, почти уткнувшись в перегородившее путь дерево, и тут же тронулся обратно. Воспользовавшись короткой паузой, Валентин стремительно сменил рожок и, распахнув дверцу, выскочил наружу.

— Езжай! — приказал он. — Я ими займусь.

Машина противника тем временем разворачивалась. Пятиться подобно загнанному в ловушку «Москвичу» они не собирались.

— Ну держитесь!… — низко пригнувшись, Валентин бросился вперед. Чужие «Нивы», «СААБы» и «Волги» прикрывали его до поры до времени. Нырнув в первый достаточно широкий просвет, он упал на колени, с осторожностью высунул голову. Чужой «Москвич», точная копия машины «братьев Крутилиных», ехал, казалось, прямо на него. Внимание стрелков было сосредоточено на Баринове. Валентин медленно поднял автомат. Лобовое стекло надвигающегося автомобиля с треском лопнуло. Голову шофера откинуло назад. Не спасли их и бронежилеты. Тех, что стреляли, Валентин накрыл тотчас после водителя. «Москвич» вильнул в сторону и заглох. И тут же интуитивно почуяв опасность, Валентин обернулся. Он даже не успел рассмотреть, из чего именно целится в него бегущий к ограде человек. Опережая, полоснул очередью навскидку. Мимо! И тотчас вокруг зазвенели чужие пули, молотя по чугунной ограде, высекая снопы искр. Человек тоже бил из автоматического оружия, однако в этой дуэли повезло не ему. Вторая более прицельная очередь согнула бегущего пополам, и, сияя на солнце, умолкнувший «Стечкин» кузнечиком запрыгал по мостовой.

Кто-то поблизости закричал, а из неподвижного, скалящегося обломками стекол «Москвича» внезапно повалил дым. Баринов кое-как вывел машину из нечаянного тупичка, открыв дверцу, энергично замахал рукой.

— Ходу, Валя!

Бедро его было простреляно в двух местах, живот и грудь тоже оказались залиты кровью. Он морщился и скорее хрипел, чем кричал. Валентин содрогнулся. Это были их общие пули, рассчитанные на двоих, но Баринов оказался крайним, приняв все в себя. Так распорядилась судьба, и мощное тело приятеля превратилось в живой щит.

— Как ты? — Валентин поспешил к машине.

— Оклемаюсь, — Баринов через силу улыбнулся.

Валентин уже залезал в «Москвич», когда за спиной оглушающе громыхнул взрыв. Готовый в любой момент нажать спуск, он обернулся. Метрах в семидесяти от них ярко разгорался серебристый «Оппель». И там же, у самых колес, виднелась скрюченная мальчишечья фигурка.

* * *

Борис сразу понял, что его провели. Что такое подставка, он знал прекрасно, но впервые в качестве таковой использовали его самого. Понятие «верность» воспринималось им с большой долей скепсиса, и все же покойному полковнику он симпатизировал. А Климу Лаврентьевичу нет. Такая вот — странность! И потому без особых угрызений совести согласился помочь Валентину. Насчет полицейских и бандитов «Голливуд» гонит, конечно, полную лабуду, но одно там показано верно: такая категория, как напарник, очень быстро переходит в ранг святого. Можно нарушить долг, расплеваться с начальством, но продать напарника — самое последнее дело. И пусть временно, бестолково, но Валентин побывал в роли его напарника, успев спасти от верной смерти. Борис не чувствовал себя обязанным, — в их работе это было обыкновенным делом, — и все же необъяснимым образом ощущал, что, слепленный из иного теста, новичок и в будущем не предал бы его. Не предал, даже если получил бы на это специальное указание. Такие вещи тоже иногда чувствуются, а Борис был пареньком из сметливых, давным-давно заслужив право называться профессионалом. И когда он своими глазами увидел, как положили на снег парочку за оградой, как атакуют машину с Бариновым и Лужиным, до него впервые дошло, кого из него попытались сделать. «Слежка», о которой он сообщил Валентину, на деле обратилась в кровавую бойню. И что о нем подумали вчерашние гладиаторы, нетрудно было предположить.

Возле убитых в парке стояла на коленях незнакомая Борису женщина, а «Москвич» петлял между оградой и автостоянкой, расстреливаемый с пятнадцати шагов из автоматического оружия. К месту событий неторопливо плыл серебристый «Оппель». Кроме Клима Лаврентьевича там сидело еще трое. Люди на противоположной стороне улицы суматошно разбегались, возле разбитой витрины темнело чье-то тело. Медлить было нельзя, и, понимая, что совершает непоправимое, Борис трусцой засеменил навстречу «Оппелю». Рука сама потянулась вверх. Интересно, что они сейчас сделают? Бабахнут из окна или ударят бампером?… Но нет, даже обманув своего агента, эти простачки осмеливались ему верить. Считая его наивным, они становились наивными сами…