Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1995. — 399 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-191-Х

В романе «Победить на трех мирах» читателя ожидают захватывающие приключения на Юпитере и его лунах в лучших традициях «космической оперы».

Роман «Тау — ноль» повествует о стартовавшей с Земли космической экспедиции. Во время полета неожиданно выходит из строя система торможения корабля, и скорость его начинает непрерывно увеличиваться. Люди, ставшие пленниками Вселенной, не теряют надежды, но что станет с ними, когда приблизится момент гибели мира…

Завершает том повесть «Полет в навсегда», в которой герой, создавший машину времени, становится пленником неумолимых законов природы и отправляется в путешествие к концу времени, потому что другого способа вернуться не существует…

---

— Но ведь лед на Юпитере не чистый, в нем много примесей аммиака и метана! Разве вы сможете избавиться от них?

— Постараюсь. Но сначала надо попытаться связаться с Теором.

Фрэзер включил бортовой нейтринный передатчик. Его мощность была невелика, и до лун его сигнал дойти не мог. Но до релейных спутников, вращающихся вокруг Юпитера, дальности его действия вполне могло хватить. А дальше сигнал должен был попасть к Теору обычным путем, через передатчик, который наярры величали Оракулом.

— Теор, это говорит Марк. Ты слышишь меня? — сказал он на общем языке.

— Какая странная речь, — заметила Лоррейн. — Сплошное щелканье и свист. Вы молодец, Марк, — мало кто научился говорить на языке этого племени юпитериан. Что, нет ответа?

— Нет. Боюсь, отвечать уже некому…

Только сейчас Фрэзер вспомнил о том, что его друг сам находится в бедственном положении. Кто знает, спасся ли он, нашел ли остатки разгромленного войска Вальфило? Или бродит, потеряв надежду, среди диких, необитаемых гор? Но тогда у них с Лоррейн нет шансов на спасение…

— Теор! Брат, почему ты молчишь? Ответь, прошу тебя!

Прошло несколько томительных минут, прежде чем Фрэзер услышал глухой, усталый голос друга:

— Уш! Небо, благодарю тебя! Марк, я счастлив уелышать твой голос.

— Как дела, брат?

— Тяжелая битва идет, Марк. Я с трудом вырвался из сечи, чтобы поговорить с тобой. Похоже, для наярров настал последний день. Но я рад, что ты жив, Марк!

— Расскажи, что произошло. Я нахожусь недалеко от тебя — об этом ты можешь судить по отсутствию паузы между нашими ответами. Может быть, мне даже удастся… Но об этом потом, я хочу сначала узнать о твоих приключениях.

Теор коротко рассказал другу о своих странствиях в горах, о Скрытом народе, о том, как ему удалось найти армию Вальфило в лесах Дикой Стены. Фрэзер с изумлением выслушал эту фантастическую историю, а затем, помрачнев, обрисовал ситуацию, в которую попали они с Лоррейн.

— Странно, как переплелись наши судьбы, — задумчиво заметил Теор. — Не знаю, что посоветовать тебе, Марк. Что касается меня, то я должен вернуться к холмам — туда, где умирает мой народ под топорами чужаков. И все же мы хорошо воевали — и ты, и я, разве не так?

— Если бы я мог тебе помочь, — с тоской произнес Фрэзер. — Но погоди, я, кажется, придумал!

— Что? Показать твой летающий корабль нашим врагам? Но уже Поздно…

— Теор, я не желаю тратить драгоценное время на споры. Я лечу к тебе. Держись пока подальше от драки, без тебя нам с наяррами не договориться. Может твое войско продержаться еще несколько часов?

— Да, да, конечно! Не сомневаюсь, что улунт-хазулы достаточно нахлебались своей и чужой крови и захотят отойти на время, чтобы собраться с силами перед новой атакой. Мы тоже можем отступить и больше не лезть в драку, а дать противнику погоняться за нами по равнине. Но как тебе удастся…

— Жди моего следующего вызова. Я прилечу, обязательно прилечу!

Фрэзер выключил передатчик и повернулся к Лоррейн.

— Наденьте ремни, красавица. Мне очень жаль, но нам еще немного придется помучиться При пяти g.

Девушка не стала спорить. Сев в кресло, она стала торопливо застегивать пояса безопасности, а когда закончила, Фрэзер коротко объяснил ей, как обстоят дела.

— Так или иначе, но войну наяррам мы поможем выиграть, — заключил он.

Девушка ласково коснулась его шлема:

— Марк, вы молодчина. Я уже говорила, что вы — настоящий мужчина!

— Э-э… о чем я хотел сказать? Да, о том, что, если повезет, и мы сможем выпутаться из ловушки, в которую нас загнал Свейн. Но сначала я хочу впустить в корабль юпитерианскую атмосферу. В принципе, это не предусматривалось в программе полета «Олимпии», но ведь на борту совсем нет воздуха! Мне что-то не хочется, чтобы корпус этой посудины треснул, словно орех. Приготовьтесь, Лори.

Он нажал несколько кнопок, игнорируя тут же вспыхнувшую табличку с надписью «Опасность». Воздух планеты с шумом ворвался через приоткрывшиеся заглушки. В кабине сразу потемнело от пыли. А затем Фрэзер начал спуск.

Было не просто погасить орбитальную скорость, составлявшую 26 миль в секунду, да еще в условиях постоянного чудовищного шторма, но корабль стал потихонечку снижаться. Перед глазами людей открывалась фантастическая панорама, которую не приходилось видеть никому из землян.

Сначала исчезли звезды. Небо сменило черную окраску на темно-фиолетовую с белесыми поясами облаков, состоящих из кристаллов льда. Они сияли под косыми лучами солнца. Внизу открывался бескрайний воздушный океан, в котором плыли темные фронты туч — каждый размером с земной материк, — озаряемые бесчисленными искрами молний. Даже бывалому Фрэзеру стало не по себе, когда корабль начал падать в этот мир титанических облаков, а Лоррейн не выдержала и закрыла глаза, вся дрожа от страха.

Фрэзер выключил двигатель, когда воздушное давление поднялось до уровня, соответствующего двадцати милям земной высоты — здесь же расстояние до поверхности было куда меньше. Затем «Олимпия» выпустила по бокам крылья, и началась аэродинамическая часть полета.

Вскоре корабль вошел в слой облаков парообразного аммиака. Экраны немедленно окутала тьма. Фрэзер переключил их на инфракрасный диапазон волн, но видимость улучшилась мало. И только когда рядом вспыхнула гигантская молния, на мгновение проявились силуэты причудливых скал и каньонов этого облачного царства. Чуть позже на «Олимпию» водопадом обрушился дождь, и корабль забрыкался, словно необъезженный мустанг. Стрелки на приборах начали бешеную пляску — не меньше трясло Фрэзера с Лоррейн. Это был, наверное, самый жуткий участок спуска.

Через час корабль вышел из зоны дождя. Он спустился уже настолько, что окружающее давление стало поистине чудовищным. Ни один космолет, созданный руками человека, не мог бы уцелеть в таких условиях — кроме «Олимпии». Ее кабина и двигательный отсек были заключены в оболочку из суперпрочного сплава стали со специальной структурой, в которой молекулы были до предела сближены друг с другом. Только отверстия для входного и грузового люка нарушали моноструктуру конструкции. Но створки были настолько массивными, что юпитерианская атмосфера им была не страшна. Корабль не имел иллюминаторов, а экраны работали от приборов, уже опробованных на автоматических станциях, сброшенных на поверхность Юпитера. Кое-кто из ученых утверждал, что многие части конструкции «Олимпии» могли выдержать даже полет к Солнцу. И все же «Олимпия» была не столько космолетом, сколько своеобразным батискафом. Она не столько летала, сколько плыла через плотную юпитерианскую атмосферу.

Корпус вновь затрясся, на сей раз от ударов аммиачных градин. Взглянув на экран, Лоррейн в ужасе закрыла глаза и застонала:

— Марк, да эти градины весят не меньше, чем я. Что, если они разобьют оболочку?

— Тогда до поверхности мы долетим самостоятельно, — усмехнулся Фрэзер и полностью сосредоточился на управлении кораблем.

Наконец они вышли из штормового вихря и попали в относительно спокойную зону, которая на экранах выглядела плотным зеленым туманом. Фрэзер тихо выругался сквозь зубы — никогда во время полета он не чувствовал себя таким беспомощным. Судя по величине давления, они должны были уже врезаться в поверхность планеты, но земли пока не было видно. И дальномеры молчали — бешеная тряска вывела их из строя. Но когда же кончится этот проклятый туман?

Внезапно зеленая пелена спала, и на экране открылась панорама поверхности Юпитера. Снимки, переданные с автоматических станций, немного подготовили обоих колонистов к этому зрелищу, но действительность оказалась куда более впечатляющей. Над ними простирался золотистый купол небес, в котором кипели бирюзовые, медно-зеленые и ультрамариновые облака. В северной части неба висел черный грозовой Фронт, обрушивающий на поверхность дождь, по сравнению с которым Ниагара показалась бы ручейком. Среди бушующих аммиачных потоков то и дело вспыхивали зигзаги молний, от одного вида которых Лоррейн стало плохо.

Внизу тоже было на что посмотреть. На западе расстилался океан, над которым висела пелена мрака. Огромные волны, светясь мириадами искр, мерно катили свои пенные гребни на восток, где с оглушительным грохотом накатывались на гигантскую дугу берета. Пространство суши, густо поросшее кустарником, тянулось к далекому горизонту и таяло в бронзовом тумане. На юге высоко к облакам поднимался ледяной хребет, невдалеке от которого к морю стремилась фосфоресцирующая лента реки. Фрэзер с трудом оторвался от завораживающего зрелища, чтобы взглянуть на приборную панель. Радары зарегистрировали излучение автоматического маяка — того, что находился в Доме Оракула вместе с другими механизмами землян, но сигнал был слишком слаб. То ли они находились слишком далеко от Наярра, то ли сели аккумуляторы маяка. Фрэзер еще немного снизил корабль и, развернувшись, полетел на север.