Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 2. Победить на трех мирах. Тау — ноль. Полет в навсегда
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Рига: Полярис, 1995. — 399 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-88132-191-Х

В романе «Победить на трех мирах» читателя ожидают захватывающие приключения на Юпитере и его лунах в лучших традициях «космической оперы».

Роман «Тау — ноль» повествует о стартовавшей с Земли космической экспедиции. Во время полета неожиданно выходит из строя система торможения корабля, и скорость его начинает непрерывно увеличиваться. Люди, ставшие пленниками Вселенной, не теряют надежды, но что станет с ними, когда приблизится момент гибели мира…

Завершает том повесть «Полет в навсегда», в которой герой, создавший машину времени, становится пленником неумолимых законов природы и отправляется в путешествие к концу времени, потому что другого способа вернуться не существует…

---

Мирная, процветающая, населенная множеством рас со своими культурами, Империя начала развивать науки и искусства. Она уже отметила десятитысячный год своего существования, и невозмутимый Арсфел, казалось, даже не сомневался, что она будет жить вечно. А как же варвары на периферии Галактики и в Магеллановых Облаках? Чушь! Со временем Империя цивилизует и их, а пока они — лишь досадная помеха.

Хотя Сол и располагался в пределах Империи, его считали почти что варварской звездой. Цивилизация сконцентрировалась вблизи центра Галактики, а Сол находится в отдаленном и бедном звездами регионе космоса. Немногочисленные крестьяне, живущие на Земле, имеют лишь редкие и случайные контакты с Империей, когда с ближайших звезд прилетают корабли, но это мало что меняет. Можно считать, что человечество позабыло свой древний дом.

Эта картина почему-то опечалила американца. Он подумал о старушке-Земле, одиноко летящей в космической пустоте, о великой заносчивой Империи и обо всех могучих доминионах, успевших рассыпаться в пыль за прошедшие тысячелетия. Но когда он рискнул предположить, что и эта цивилизация тоже не бессмертна, его немедленно завалили цифрами, фактами, логикой и причудливыми параматематическими символами современных психологов. Ему убедительно доказали, что нынешняя структура общества непоколебимо стабильна — и десять тысяч лет истории не представили ни единого доказательства, опровергающего научные теории.

— Сдаюсь, — признал Саундерс. — С вами я спорить не могу.

Путешественников провели по огромным помещениям звездолета, по роскошным апартаментам экспедиции, показали сложнейшие мыслящие машины. Арсфел попытался продемонстрировать им свои произведения искусства, записи музыки, психокниги — но безуспешно. Это оказалось выше их понимания.

Дикари! Смог бы австралийский абориген восхищаться Рембрандтом, Бетховеном, Кантом, Эйнштейном? Смог бы счастливо жить в людском муравейнике Нью-Йорка?

— Поехали лучше дальше, — пробормотал Белготай. — Здесь нам нечего делать.

Саундерс кивнул. Для них это оказалась чересчур развитая цивилизация, и в ее непостижимой огромности они могли стать лишь жалкими пенсионерами. Лучше снова отправиться в путь.

— Я посоветовал бы вам двигаться вперед длинными прыжками, — сказал Арсфел. — Галактическая цивилизация не доберется сюда еще многие тысячи лет, и, конечно же, какая бы туземная культура со временем ни развилась на Соле, она не сможет вам помочь. — Он улыбнулся. — И неважно, если вы проскочите то время, в котором будет изобретен нужный вам процесс. Уверяю вас, записи о нем не будут утеряны. С этого момента впереди вас ждут только мир и просветление… если, конечно, варвары на Терре не станут агрессивны, но и в этом случае вы легко сможете оставить их позади. Рано или поздно здесь появится истинная цивилизация, которая вам и поможет.

Существо с Куулхана затрясло странной головой.

— Сомневаюсь, — серьезно произнесло оно. — Тогда нас навещали бы гости из будущего.

— Но им, возможно, просто неинтересно посещать ваше время, — с отчаянием возразил Саундерс. — Ведь о нем у них будут подробные сведения. Если я прав, то они отправятся исследовать более примитивные эпохи, в которых их присутствие легко может остаться незамеченным..

— Возможно, вы правы, — согласился Арсфел. Он говорил смущенно, как взрослый, успокаивающий ребенка безобидной ложью.

— Поехали! — рявкнул Белготай.

В 26 000 году лес все еще стоял, а пирамида превратилась в холм, на котором качались и шелестели листьями деревья.

В 27 000 году среди пшеничных полей появилась деревушка с домами из дерева и камня.

В 28 000 году люди начали разбирать пирамиду, добывая из нее строительный камень. Но ее огромное тело продержалось до 30 000 года, пока из ее материала не построили небольшой город.

«Несколько минут назад, — печально подумал Саундерс, — мы разговаривали с лордом Арсфелом Астракирским, а сейчас он уже пять тысяч лет, как в могиле».

В 31 000 году они материализовались на широкой лужайке между башнями высокого и гордого города. В небе промелькнул летательный аппарат. Неподалеку стоял звездолет — небольшой по сравнению с кораблем Арсфела, но тем не менее внушительный.

— Похоже, Империя добралась и сюда, — предположил Белготай.

— Не знаю, — отозвался Саундерс. — Вид, во всяком случае, мирный. Давай-ка выйдем и поговорим с людьми.

Их приняла высокая статная женщина в белых одеждах классических линий. Солом сейчас правит Матриархия, сказала она, и потому не соизволят ли они вести себя так, как полагается существам низшего пола? Нет, Империя сюда не добралась. Сол платит ей налог, а в системе Сириуса живет имперский легат, но реальные границы галактической культуры за последние три тысячелетия не изменились. Цивилизация Сола — исключительно местная и, несомненно, превосходит чужеземное влияние Вро-Хи.

Нет, о теории времени им ничего не известно. Конечно, они рады гостям и тому подобное, но не могли бы гости продолжить свое путешествие? К сожалению, они совершенно не вписываются в тщательно отрегулированную культуру Терры.

— Мне это не нравится, — сказал Саундерс, когда они шагали обратно к машине. — Арсфел клялся, что Империя будет расширять как действительную, так и номинальную сферы своего влияния: Но теперь она статична. Почему?

— По-моему, — сказал Белготай, — несмотря на всю заумную математику того лорда, ты оказался прав. Ничто не вечно.

— Но… Боже мой!

34 000 год. Матриархия кончилась. Город превратился в груду искореженных обломков и закопченных камней. Среди руин валялись скелеты.

— Варвары снова двинулись вперед, — дрогнувшим голосом произнес Саундерс. — Они побывали здесь совсем недавно — видишь, кости еще целые. До центра Империи им еще очень далеко. Такие Империи могут умирать многие тысячи лет. Но она уже обречена.

— Что будем делать?

— Поедем дальше, — безразлично ответил Саундерс. — Что нам еще остается?

35 000 год. Под огромными старыми деревьями стоит крестьянская хижина. Кое-где из земли торчат обломки колонн — остатки города. Бородатый мужчина в грубой домотканой одежде, завидев машину, со всех ног удирает в лес вместе с женой и стайкой ребятишек.

36 000 год. Снова деревня, в отдалении стоит потрепанный старый звездолет. Существа полудюжины различных рас, включая людей, работают над сооружением какой-то загадочной машины. Они одеты в простую изношенную одежду, на боку у каждого висит оружие, в глазах у них — упрямство воинов. Но путешественников они встречают приветливо.

Их начальник — молодой человек в накидке и шлеме офицера Империи. Их снаряжение по меньшей мере столетней давности, а он лишь командир небольшого отряда, нанятого для защиты этой части Терры. Как ни странно, он настаивает, чтобы его считали лояльным вассалом Императора.

Империя! Среди звезд еще сияет ее былая слава. Она медленно угасала, варвары постепенно проникали все глубже, а коррупция и гражданская война разрывали ее изнутри, но разумные существа всей Галактики продолжали трогательно и отчаянно на нее надеяться. Когда-нибудь в темноту внешних миров вернется цивилизация, еще более великая и восхитительная, чем любая из прежних. Человек-не может жить без веры в лучшее.

— Но у нас здесь дело, — пожимает плечами командир. — Скоро на Сол обрушится Тауфо Сирианский. Вряд ли нам удастся сдерживать его долго.

— А что вы станете делать потом? — с вызовом произнес Белготай.

Молодой, но уже умудренный жизнью командир горько усмехнулся:

— Умирать, конечно. Что нам еще остается… в такое время?

Они провели у солдат ночь. Белготай веселился, рассказывая байки о своих воинских похождениях, но к утру все же решил отправиться с Саундерсом дальше. Эта эпоха оказалась достаточно жестокой для вольного стрелка, но ее безнадежность тронула даже его грубую душу.

Осунувшийся Саундерс уставился на контрольную панель.

— Нам придется отправиться далеко вперед, — сказал он. — Чертовски далеко.

50 000 год. Они выскользнули из потока времени и распахнули дверь. В лицо им ударил резкий ветер, несущий завесу снежинок. Серое небо нависало над высокими каменными холмами, на которых среди голых утесов торчали угрюмые сосны. По вытекавшей из леса реке плыли льдины.

Природа не успела бы настолько быстро изменить ландшафт, и даже четырнадцать тысяч лет для медленно изменяющейся планеты не были очень большим сроком. Тут наверняка поработали разумные существа, терзая планету и покрывая ее тело шрамами в ходе бессмысленных войн невообразимой мощи. Над ландшафтом доминировала серая каменная масса, огромным монолитом возвышающаяся в нескольких милях от путешественников. Ее черные стены опоясывали огромную территорию, массивные зубчатые башни мрачно тянулись к небу. Половина крепости лежала в руинах. Исковерканные и искрошенные камни, потерявшие форму под ударами энергии, некогда заставлявшей их плавиться, теперь сгладились, несчитанные тысячелетия подвергаясь воздействию погоды. Они были очень стары.