Итоги Итоги - Итоги № 6 (2014)

• Название: Итоги № 6 (2014)
• Автор: Итоги Итоги
• Жанр: Публицистика

---

Когда начались первые выборы в Моссовет, Боровой предложил мне попробовать. У него была хорошая интуиция, и он почувствовал, что нужно двигаться во власть. Я прошла первый тур в Свердловском районе, победила всех конкурентов.

— Почему сошли с дистанции практически на старте?

— Константин недооценил мой характер. Он начал давить мне на психику: мол, у нас начинается пиар-кампания, и твоя жизнь будет расписана. Мы тебя будем снимать дома с семьей, с детьми, причесывать, разукрашивать. Все будет так, как в президентской кампании в США. Я же, несмотря на всю мою преданность и пахоту на него всю свою сознательную жизнь, человек самурайский: очень независимая, не переношу, когда начинают ограничивать мою свободу. Когда меня начали вот так муштровать, во мне все восстало. Поняла, что не хочу принадлежать никакому Моссовету, никакой кампании. Хочу жить своей жизнью, как я жила до этого, и делать то, что я хочу. Готова пожертвовать 24 часа в сутки работе, но при условии, что мне это нравится. Тогда я еще не поняла, хочу быть политиком или нет. Долго мучилась, потом позвонила Боровому и отказалась. Это была наша первая серьезная ссора. Он же диктатор по натуре, особенно с женщинами, и тем более с преданными ему.

— Тем не менее Боровой давно и крепко дружит с Новодворской, а Валерия Ильинична явно не склонна под кого-то прогибаться.

— Боровой познакомился с Новодворской, когда она уже была звездой. Поэтому я уверена, что с ней он себя ведет куда аккуратнее. Если же ты знаком с человеком со времен, когда он был никем, это совсем другая история. Она называется уничтожением дистанции, поскольку у тебя уже сложилось стойкое психологическое неприятие того, что этот человек обладает собственным мировоззрением. Для тебя это всегда дитя, которое ты сформировал. Словом, Хакамада, когда познакомилась с Боровым, была никем, а Новодворская была уже с именем, и в этом весь фокус.

Валерия Ильинична — прекрасная, интересная женщина энциклопедических знаний, что редко встречается в этой среде. Мне очень нравились все ее выступления — она талантливый оратор, бескомпромиссный. Это настоящий революционный дух, типаж.

Был у нас с ней и конфликт. Когда я баллотировалась в президенты в 2004 году, Новодворская по «Эху Москвы» сказала, что у нее есть сведения о том, что моя избирательная кампания куплена Кремлем. Якобы Константин Боровой обладает соответствующими документами. Я это услышала, взбесилась и позвонила в прямой эфир: какие документы, какой Боровой, почему, Валерия Ильинична? Человек с таким авторитетом не может опускаться до таких сомнительных вещей! Она осталась при своем мнении, поскольку свято и безоговорочно верила Боровому, а он всегда был специалистом по распусканию всевозможных слухов. Но я снимаю перед ней шляпу за то, что она, когда закончилась президентская кампания, позвонила мне и сказала: «Ир, я поняла, чем вы рискуете и почему не пошли дальше». Новодворская — большого масштаба человек, и потому я ее люблю безмерно.

...С Боровым же мы продолжали работать. На бирже он мне сделал второе предложение: стать гендиректором. Я опять отказалась. Поняла, что не справлюсь с хозяйственной работой. Биржа огромная, нужно было думать обо всем: о брокерских конторах, о помещениях, о наличии туалетной бумаги. Я поняла, что мне это не настолько интересно, чтобы во все это впиливаться.

Тут как раз пришли депутаты Верховного Совета, стали говорить, что нужен закон о бирже, начали консультироваться. Они ничего не понимали в рынке, не могли отличить форвард от фьючерса, не понимали, что такое хеджирование. А я все-таки диссертацию писала по западной экономике. К тому же у Борового начался кризис на бирже, потому что он увлекся радикальными публичными выступлениями. Фактически он стал давить акционеров, и они начали восставать. Видно, Константин Натанович и сам почувствовал, что его несет в публичность, и затеял новый проект — Партию экономической свободы.

— Почему ПЭС так и не преуспела?

— Когда Боровой предложил создать такую партию, я согласилась. Стала ее генеральным секретарем — своего рода исполнительным продюсером. Опять начала заниматься тем же самым: регистрация, бухгалтерия, кадры, люди. Вроде все ничего шло, и к выборам в 1993 году Боровой и Олег Бойко, который стал спонсором и членом совета, решили собирать подписи и готовить список, который бы преодолел пятипроцентный барьер. Судя по тому, как все организовывалось, они надеялись, что подписи будут собирать структуры, входившие в холдинг биржи. Но там никто этим особо не заморачивался: бизнесменов достала радикальная позиция Борового. Они были рады отдать ему политический проект, чтобы он там бултыхался и ушел из бизнеса. Я поняла, что нашей партии не то что пяти процентов не преодолеть, но и участвовать в выборах не доведется, поскольку нужное для регистрации количество подписей по регионам ей не собрать. Я все это видела, поскольку была внутри, а Боровой мечтал на вершине.

— Вы его предупреждали?

— Когда я ему сказала, что партия не соберет подписи, он ответствовал, что я пессимистка и не умею работать. Тем не менее я предложила: давай подстраховываться. Ты иди по округу, и я тоже пойду по округу. Мы будем крутить и партию, и одномандатные выборы. Он сказал: нет, сам не пойду и тебе не дам. Но я его все же уговорила: он согласился, но повел себя формально. Сказал, не надо вкалывать: выйдет и выйдет, а нет — так начнем другие проекты, у нас вся жизнь впереди. Я говорю: «Костя, я взрослая женщина, хочу серьезно заняться политикой, делать карьеру, и я буду работать в округе. Буду биться за то, чтобы пройти в парламент как депутат-одномандатник, и тебе советую делать то же самое». Но он меня так и не послушал. Вновь произошла ссора.

— Где нашли средства на избирательную кампанию?

— Биржа меня не профинансировала. Мой тогдашний муж, которого я внедрила в биржевой совет, тоже отказался помочь личными средствами. Своих же у меня не было, поскольку я сидела на зарплате. Нашла какие-то маргинальные деньги в Орехове-Борисове. В общем, маргинал протянул руку маргиналам. Ходили даже сплетни, что моими спонсорами были ореховские бандиты.

— Более того, поговаривали, что лидера «ореховских» Сильвестра грохнули потому, что вы, став депутатом, якобы не захотели выполнять свои обязательства перед ним.

— Тогда все были полубандитами. Но Сильвестр не был моим спонсором, и почему его грохнули, не знаю. Наоборот, бандиты в округе со мной активно боролись. Ломились в двери, грозили замочить, если не уйду. Я их послала на фиг. В общем, разборки были страшные. Если бы я была креатурой Сильвестра, то, наверное, в шоколаде бы жила.

— Расставание с Боровым было бурным?

— С Константином Натановичем мы окончательно разошлись, когда он узнал, что я победила, а сам он не прошел в парламент и его партия не зарегистрирована. Сразу же позвонил и потребовал, чтобы я выражала в парламенте позицию ПЭС, заключавшуюся в оппозиции Борису Ельцину. Я сказала, что этого не будет. Какой бы Ельцин ни был, нравится он вам или нет, он единственный авторитет, который сейчас может двигать страну к модернизации. Ни у кого, кроме Ельцина, нет ни силы, ни мощи, ни опыта, ни возможностей. Сказала также, если наши идеологические дороги с ним разошлись, то надо расстаться. И напомнила, что не взяла с биржи ни копейки на свою избирательную кампанию.

В первую же неделю моей работы в парламенте у каждого депутата лежала какая-то газетка с обширным «сливом» на меня. Некая журналистка, подруга Борового, написала, какая я ужасная, как у меня все в жизни плохо, что у меня плохое образование, а я сама неудачница, использующая чужие ресурсы. Я подошла к Косте и сказала: «Понимаю, тебе обидно, когда от тебя уходят люди, которые всю жизнь тебя поддерживали. Я считала, что в России нет настоящих мужиков и ты  единственный, но теперь я разочарована. Все прощаю, но общаться с тобой больше не буду». На этом мы окончательно разошлись.

— В Думе примкнули к команде Гайдара?

— «Выбор России» меня на выборах поддержал — в том смысле, что со мной не боролся, не выставлял никого. Но когда «выбороссы» потребовали, чтобы я вошла в их фракцию, я отказалась, поскольку гайдаровцы всегда плевали на малый бизнес. Я же была маленьким предпринимателем и знала, что НДС в 28 процентов всех убил, все пошло в тень.

Подходил ко мне и Явлинский, говорил: «Ира, давайте к нам». А у нас уже команда сбилась в 25 человек: все одномандатные, все в первый раз, такие воробышки влетели из бизнеса, все самостоятельные. Ответила Явлинскому: согласна, мол, Григорий Алексеевич, но только всех нас заберите. Он сказал: нет, мне никто не нужен — только ты. Мне показалось это странным.

Он, видно, обиделся. Помню, вскоре меня пригласили на Давосский форум — как политика, без всяких взносов. Была вечеринка в одном из отелей, я танцевала, а потом оказалась рядом с Григорием Алексеевичем. Он мне ласково так сказал: «Ирочка, вы прекрасно танцуете, вот дальше и танцуйте. А политикой вам заниматься не надо, поскольку вы, Ирочка, в ней ничего не понимаете». Это был 1994 год. Я промолчала.