Юрий Рюриков - Мед и яд любви

• Название: Мед и яд любви
• Автор: Юрий Рюриков
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Психология
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-235-02447-2

Эта книга писателя и социолога о вечном и новом в любви, о том, чем именно отличается любовь от влюбленности и кто из нас способен и неспособен любить. В книге идет речь о кризисах любви и семьи, о переменах в современной психологии, о царящей у нас докультуре личных отношений и о ростках новой культуры. В книге говорится о разных видах любви, о том, как они зависят от человеческого характера, и о новых, современных классификациях темперамента и характера. Рассказывает книга и о новых основах супружества, которые сейчас рождаются, о законах семейной совместимости и о других спасательных кругах от наших бед.…

---

Многомужие существовало в далекие доличностные времени, и его психологической почвой была психология простых душ, которые испытывали простые чувства и легко могли уживаться друг с другом. Во времена личностных чувств психологическая почва для таких браков исчезла; это касается, кстати, и многоженства, которое распространено в мусульманских странах и которое в образованных слоях этих стран резко идет на спад.

Ответить на вопрос девушки, влекущейся к трем братьям, наверно, нетрудно: подожди, и твоя тяга к кому-то возьмет верх… Впрочем, это еще не значит, что этот кто-то и будет тем самым человеком, который ей больше всего подходит. Возможно, к ним не относится ни один из трех: если ее одинаково влечет ко всем, если ее интуиция не выделяет из них самого близкого, его может и не быть среди них. Впрочем, ее интуиция может молчать и потому, что она слаба.

«Как вы относитесь к такому парадоксу: лучше журавль в небе, чем синица в руке?

Моя беда или мое будущее счастье в том, что у меня сложился идеальный образ человека, с которым я могла бы связать свою жизнь. Я примеряю к этому идеалу всех людей, и если какие-либо их черты ему не соответствуют, ухожу от общения с ними, так как не хочу менять журавля на синицу.

Но от этого я становлюсь все менее общительной. Мне 21 год, а я одинока, и у меня все чаще возникает тревога: а вдруг я никогда не встречу свою половину?» (МГУ, конференц-зал гуманитарных факультетов, ноябрь, 1984.)

Это прекрасно — опрокидывать застойные истины и выворачивать их наизнанку. Душа испытывает от таких опрокидываний очистительные микрошоки, и это расшатывает в ней окаменелые догмы, ломает чугунные каноны.

Конечно, журавль в небе лучше, чем синица в руке, но, наверно, только для журавля, а не для синицы.

Поиски человека своего типа — это простейшая, азбучная основа всей культуры выбора. К сожалению, большинство из нас не знает себя и часто тянется к людям чужого или получужого типа.

Психологи из службы знакомств выяснили, что у многих людей завышенные притязания, чрезмерные требования к будущему спутнику, и они ищут себе птицу не своего полета. Ожидая принца, они отвергают обычных людей и рискуют тем, что им придется потом искать нищего…

Девиз «лучше журавль в небе» полон романтического бунтарства, и он хорошо подходит людям бунтарского склада, для которых заниженные притязания гораздо опаснее завышенных.

У девушки из записки, судя по всему, романтичность души не деятельная, не бунтарская, а скорее созерцательная, выжидательная. Для таких людей лучше, видимо, не завышать себя и не ждать журавля в небе, а уметь увидеть в синице журавля — вернее, искать птицу своего полета, стараться увидеть в других людях родственные тебе самому крылья…

Впрочем, завышенные требования — это не только влечение к незаслуженной награде; это и естественное тяготение самых чистых, самых детских слоев нашей души — тяготение к более совершенному человеку, который поможет и тебе стать более совершенным… И это вечное, но двоякое тяготение будет, наверно, всегда насыщать любовные поиски вечным и болезненным драматизмом…

Чувство находящее или делающее?

«А как быть с единственностью выбора? Как быть, если твой суженый живет где-нибудь на БАМе?» (Политехнический, июнь, 1979.)

«Надо ли ждать единственного? Ведь так можно оказаться в положении буриданова осла. По-моему, для каждого человека есть достаточное количество подходящих людей. Может быть, соединить свою жизнь с более или менее подходящим человеком и воспитывать свое чувство уже в браке?» (Московская область, Подлипки, Завокзальный клуб, октябрь, 1982.)

Вспомним: миф о единственном — только миф. Для каждого человека существует свой тип нравящихся — люди с каким-то особым (часто неясным) набором черт характера, внешности, поведения. Таких людей может быть много или мало, они могут встречаться редко или не очень редко, — все зависит здесь от того, ясны или размыты наши подсознательные идеалы, взыскательны они или невзыскательны.

Чем размытее наши идеалы, чем они проще, тем больше, видимо, круг людей, которые нам подходят; чем сложнее эти идеалы или чем капризнее, «акцентированнее», тем меньше круг подходящих… Но и среди тех, кто тебе подходит, могут быть подходящие средне, выше среднего и, наконец, редкостно, предельно. Таких, видимо, очень мало, и, когда они встречаются, у них и возникает ощущение, что они нашли свою единственную на земле половину…

«Не слишком ли вы расшатываете вековечные истины? Ведь еще с древности известно, что любовь — лучший искатель своей половины. Когда мужчина полюбил женщину, это значит, он нашел для себя самую подходящую из всех, — вернее, его чувства-детекторы, или, говоря по-вашему, чувства-ищейки нашли ее. А любовь, как говорим мы, химики, это самый сильный катализатор в реакции соединения двух душ. Преподаватель». (ДК МГУ, октябрь, 1983.)

Увы, очень многие думают, что раз человек полюбил, значит, его чувства нашли себе наилучшего человека. Это, к сожалению, еще один цветок на дереве романтического обожествления чувств. Любовь — чувство не находящее, а делающее, и в этом ее двоякость, ее мощь и ее немощь. Вернее, это чувство больше делающее, чем находящее, и она гораздо чаще создает из неполовин половины, чем находит готовые половины.

А еще вернее, есть, видимо, две любви: находящая — очень редкая сегодня, и делающая — более частая. Наши чувства, повторю это, чаще ошибаются, чем попадают в цель, особенно в юности: в это время чувства растут куда быстрее интуиции, и они правят человеком гораздо сильнее, чем интуиция. И как в яблочко попадают только лучшие стрелки, так и находящая любовь бывает, видимо, только у людей с сильной интуицией, глубоким надсознанием.

Обычное подсознание может и видеть, с кем стоило бы связать душу, и ошибаться в нем или полуугадывать. Как средние стрелки чаще попадают в средние цифры, а слабые промахиваются, так и большинство нынешних людей полупопадает в свою мишень или выстреливает мимо.

Их любовь, к сожалению, часто бывает плохой ищейкой, слабым чувством-детектором. Она чаще отыскивает не настоящий идеал, не лучшую для себя пару, а то, что ей только кажется лучшим.

Потому и выходит, что чаще всего мы идем в путь с не самым подходящим спутником и сами бываем ему больше попутчиком, чем спутником. Но, наверно, из-за этого не стоит отчаиваться. Любовь — чувство делающее, и это ее свойство как раз и несет в себе сильные надежды. Люди, мало подходящие друг другу, могут превратить себя если не в половинки, то хотя бы в полуполовинки друг для друга; и хотя этого мало для глубокого счастья, но вполне достаточно для нормальной, хорошей жизни…

Любовь и совместимость.

Культура выбора.

Нынешний выбор спутника жизни чаще всего строится на чувствах, влечениях. Но наши чувства и находят себе оазисы счастья, и принимают миражи за оазисы. Чем громче звучат фанфары чувств, тем больше они заглушают слабые флейты интуиции.

Потому-то выбирать спутника жизни и должен бы союз чувств и разума. У них противоположны сильные и слабые стороны, и их союз усиливает их силу и ослабляет слабости. Горячие влечения чувств уравновешивают холодное бесстрастие разума, а трезвость разума умеряет пылкую слепоту чувств.

Еще больше, наверно, дает триединый союз — чувств, разума и интуиции, — то есть сверхсознание, надстройка над согласной работой сознания и подсознания, чувств и воли. Синергия — со-энергия — этого тройного союза необыкновенно углубляет проницание в другого человека, и она может почти полностью спасать от ошибок выбора. К сожалению, на такой союз способны сегодня лишь очень немногие, а большинство может рассчитывать — в лучшем случае — только на единство чувств и разума…

Супружество становится сегодня в корне не таким, каким оно было еще полвека назад. Рождается совершенно новый исторический вид брака — супружество-содружество, многосторонний союз душ, тел, разумов, интересов, идеалов, принципов поведения. Но и сегодня мы выбираем супруга, как и в доличностные времена, повинуясь лишь одному голосу влечения. Подходят ли друг к другу наши главные свойства, уживутся ли они друг с другом, сумеют ли сомкнуть в «мы» два разных «я» — эту главную загадку выбора супруга мы чаще всего не решаем.

Вместо многостороннего подхода к многосторонней личности мы пользуемся подходом частичным, односторонним. Он вопиюще не совпадает с нынешним типом человека, переусложненного и переупрощенного, вопиюще не подходит самому характеру нынешнего брака.

Именно поэтому эмоциональный выбор часто соединяет между собой несовместимых или мало совместимых людей. Основа многих разводов (и еще чаще — несчастных браков) закладывается в сам момент брака — из-за докультуры в выборе спутника.