Герман Воук - Марджори в поисках пути

• Название: Марджори в поисках пути
• Автор: Герман Воук
• Издательство: Континент-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-7523-0033-9

Роман "Марджори в поисках пути" продолжает рассказ о жизни молодой американской девушки, выросшей в еврейской семье среднего достатка и мечтающей о карьере кинозвезды. Героиня и не подозревает, с какими трудностями ей придется столкнуться в достижении намеченной цели. Становление характера, трения в отношениях с любимым человеком заставляют Марджори серьезно задуматься о смысле жизни и пересмотреть свои взгляды на нее.

---

— У меня внезапно появилась уверенность, что я не запирал эту дверь. — Он повернул ручку, и дверь открылась. Взгляд, брошенный на нее, был острым и встревоженным. — Я всегда был убийственно рассеянным. Без сомнения, все драгоценности из короны украдены. Что ж, входи.

Он беспокойно оглядел комнату, но все было в порядке: кровать приготовлена, рядом с ней зажжен розовый ночник.

— Как насчет бренди с водой из-под крана?

— Мой любимый напиток.

Он включил свой портативный коротковолновый радиоприемник. После минутного бормотания приемник разразился пронзительным истерическим криком по-немецки. Майкл убавил звук. Лающий и визжащий голос прерывался пугающим ревом толпы. Марджори спросила:

— Что это?

— А ты как думаешь?

— Гитлер?

— Гитлер.

— В два часа ночи?

— Это запись.

Марджори слушала голос, глядя на радио круглыми глазами. Она не могла поверить тому, что слышала.

— Выключи.

— С радостью.

Смешивая напитки, он продолжал оглядывать комнату. Он подошел к книжной полке над столом и уставился на нее; по одному открыл ящики стола и переворошил бумаги и папки. Линии его лица стали резче и глубже.

— Марджори, в конце концов, я очень устал. Все-таки сейчас ночь, не так ли?

— Выгоняешь меня? Можно хоть допить бренди?

— Забери с собой. Возьми всю бутылку.

— Представь меня разгуливающую по кораблю с бутылкой бренди! Нет, спасибо…

Он так резко захлопнул ящик стола, что со стола на пол свалилась стопка книг, рассыпая изнутри маленькие бумажки. Они покатились по полу, завиваясь, как стружки. Непристойная брань сорвалась с его губ, и он, упав на колени, принялся обеими руками рыться в книгах и бумажках. Марджори поставила свой стакан и стояла, глядя на него, шокированная и испуганная. Через несколько минут он снова сел на стул, держа на коленях груду книг и бумаг, и посмотрел ей в глаза. Его лицо приняло зеленый оттенок, глаза были обведены белыми кругами, а шрам выглядел, как свежая багровая рана. Она нерешительно приблизилась к нему и коснулась лица.

— Майк, что случилось?

Он встал и одну за одной запустил книги через комнату к двери. Затем бросился на кровать лицом вниз и зарылся в подушки. Марджори с изумлением услышала, что он глухо стонет. Ноги его дергались, а тело извивалось. Она с трудом подавила импульс рассмеяться; зрелище было одновременно нелепым и ужасным. Она подумала о том, чтобы удрать, но не смогла. Волосы у нее встали дыбом, во рту пересохло, она содрогнулась, но осталась стоять на месте. «Майк!» Он не отвечал, но через минуту затих. Потом перевернулся и сел, глаза его были, как стеклянные. Он поплелся к ванной, и она увидела, что он достал из черной коробки иглу для подкожных впрыскиваний, потом рывком закрыл дверь.

Она вылила бренди с водой в пустой кувшин, налила чистого бренди и залпом выпила. Упав в кресло, она закурила сигарету и стала ждать, время от времени содрогаясь.

Прошло довольно много времени, прежде чем он вышел, хотя сигарету она выкурила лишь наполовину. Он выглядел лучше, но был еще очень бледен. Майкл был без пиджака, галстука и твердого воротничка, так что казался полураздетым. Он кивнул ей и жалко улыбнулся. Потом взял с полки с лекарствами возле кровати бутылочку с темно-коричневыми капсулами. Держа бутылочку в дрожащей руке, он несколько секунд вглядывался в лицо Марджори.

— Что ж, я все собирался с тобой поговорить. — Он принял две капсулы, влез в темно-бордовый халат, лежавший на кровати, закурил сигару, налил себе бренди и устроился в кресле напротив нее. За это короткое время он поразительно быстро пришел в себя. Лицо вновь приобрело прежний цвет, рука твердо держала сигару, а пальцы другой руки мирно покоились на подлокотнике, не барабаня, и совсем не дрожали. Он произнес: — Я, должно быть, испугал тебя на целый год вперед, — и тон его был дружелюбным и ровным.

— Я немного беспокоюсь о тебе, — ответила Марджори. — Боюсь, что ничего не смогу с собой поделать…

— Я не наркоман, Марджори. Я просто привык жить с очень нестабильной нервной системой. — Он взглянул на нее и рассмеялся. — Ты скептик. Я тебя не виню. Мы, американцы, всегда неодобрительно относимся к любому, что облегчает жизнь, — от обезболивания при родах до выпивки. Мы переняли это у пуритан. Не могу понять, как мы могли примириться с сигаретами. Думаю, помогла реклама. Мы не курим табак, мы курим хорошеньких девушек с рекламы. Знаешь, чувственный китаец выкуривает двадцать трубок опиума в день, и мы считаем его восточным дегенератом, но, поверь мне, он проживет дольше и будет счастливее, чем житель Штатов, выкуривающий две пачки в день.

Иден зевнул, улыбнулся в извинение и принялся рассуждать о традиционных наркотических травах и их свойствах, а также о синтетических наркотиках, получаемых из холодной смолы. Его знания были обширными, и на время это заинтересовало Марджори. Конечно, она ждала объяснения его ужасному приступу паники, думая, что этот разговор — только отсрочка, пока он не соберется с духом.

Но он продолжал разговор в том же духе, спокойно и многословно, и ей слегка захотелось спать. Он достал с прикроватного столика объемистый том «Анатомии и меланхолии» и стал читать вслух длинный отрывок на староанглийском языке о наркотических растениях. Что было дальше, она и сама не знала. Открыв глаза, Марджори увидела, что сквозь иллюминатор шел голубовато-серый свет, а она лежала на кровати, все еще в вечернем платье, прикрытая своим пальто из верблюжьей шерсти и легким одеялом. Иден сидел в кресле рядом с ней и читал при свете лампы; он был свежевыбрит и одет в серый твидовый костюм, в котором был в первый день путешествия. Воскликнув: «Боже мой!» — она села. Иден рассказал ей, что она поплелась к кровати на середине чтения «Анатомии», бормоча, что ей удобнее будет лечь, и заснула через тридцать секунд.

— У меня не хватило духа разбудить тебя, все равно до рассвета оставалось только два часа. Сейчас мы должны увидеть землю. Как насчет того, чтобы подняться наверх?

Моргая и зевая, она угрюмо ответила:

— Не знаю, что больше загублено — мое платье или моя репутация. Как ты мог оставить меня здесь? Ты скотина, вот ты кто.

Но она приняла от него новую зубную щетку, умылась и привела себя в порядок. Они поднялись на шлюпочную палубу, и она с облегчением заметила, что тут и там по кораблю бродили усталые парочки все еще в вечерних нарядах.

— Еще нет и шести, — сказал Иден. — Прошлой ночью много чего случилось. Не выгляди виноватой, вот и все. Мы, возможно, самая невинная пара на корабле.

Марджори была усталой и сонной, но появление туманного зеленоватого полукруга на горизонте наполнило ее восторгом и удивлением. Она схватила Идена за руки.

— Это он?

— Да, — ответил Майкл, — Старый Свет. Перед тобой Франция. Там, за горизонтом, Париж, Эйфелева башня и, конечно, Ноэль Эрман.

20. В поисках Ноэля

Спустя два дня, все еще обескураженная неожиданными изменениями ее планов, ясным чистым днем Марджори летела самолетом компании «Эр-Франс» из Парижа в Цюрих вместе с Иденом. С помощью Майкла она узнала, что Ноэль отдыхает в Швейцарии, и она надеялась найти его там.

Строгая прелесть ландшафта, медленно открывающегося ее взору под крылом, почти повергла ее в транс приятного возбуждения. Она не могла понять, почему в книгах по достоинству не оценена красота природы в Европе. Континент казался ей одним зеленым парком удовольствий, расцвеченным городами, как на картинках, приглаженных и ухоженных в течение веков людьми, жившими и умиравшими тут, до состояния полотен великих мастеров. То, что в этих прекрасных местах, согласно историческим книгам, происходила резня, и то, что в настоящее время там обосновались нацисты, ускользало от ее понимания. Зубчатые цепи Альп, пламенеющие и белеющие на фоне лазурного неба, зажгли в ней восторг.

Шасси самолета заскользили по посадочной полосе; после этого была суматоха на таможне, многолюдный жужжащий аэропорт, объявления на четырех языках и люди вокруг, болтающие на семидесяти; затем она и Майкл взяли такси и поехали в лиловых сумерках по залитому огнями городу, напоминающему отчасти средневековый гобелен, отчасти футуристский фильм. Все это время она оставалась в состоянии ошеломления.

Потом Марджори увидела свастику.

Она бросилась ей в глаза — огромная, позолоченная, — когда такси замедлило ход, подъезжая к отелю. Она тронула Идена за руку.

— Что это за здание?

— А ты как думаешь? Немецкое консульство. — Он был раздражен и угрюм; в это время суток он всегда был таким, даже без утомительного путешествия.

Посыльный внес их чемоданы в отель. Она не двинулась с тротуара.

— Майк…

— Да?

— Это очень глупо с моей стороны? Я хочу пойти посмотреть это консульство.