Олег Рой - Одно чудесное пари

• Название: Одно чудесное пари
• Автор: Олег Рой
• Жанр: Русское современное
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70178-0

Прекрасной Маргарите во что бы то ни стало нужно вернуть былое расположение отца. Ради этого она соглашается на пари – полгода проработать на стройке по своей специальности «дизайн жилых помещений». Но московская стройка – это не лондонское дизайн-бюро! И первое столкновение с прорабом выбивает почву из-под ног капризной красотки. «Бежать отсюда!» – главная мысль Маргариты. «Беги отсюда!» – главное пожелание строителей. Но обещание отцу дано, и как-то совсем не хочется в который раз убеждать родителя в своей абсолютной жизненной непригодности!

---

В общем-то, в этих словах была некоторая доля истины, окна дедушкиной квартиры и впрямь утыкались в «Неваляшку». Так что полная юного энтузиазма стажерочка попыталась развернуть целую кампанию, но Еремин, узнав об этом, лишь усмехнулся. Он всегда знал: если в какой-то момент тебе стало тяжело идти по жизни – значит, ты движешься по ней вверх. Он не сомневался, что выйдет из этой борьбы победителем. Уж больно неравны силы: где глава концерна «БилдСтрой» – и где начинающая журналистка из районной многотиражки. Так, разумеется, и получилось. Соответствующая инстанция посмотрела сквозь пальцы на некоторые небольшие нарушения. Да, действительно, в соседних домах стало немного темнее, и прежнего обзора нет – зато сотни людей получат крышу над головой. В общем, этот вопрос утрясли, и больше он Михаила не тревожил. Сейчас его заботило совсем другое: Сидоренко, прораба с «Неваляшки», необходимо было срочно перебросить в Мытищи, на другой авральный объект. Сидоренко – человек проверенный и опытный, он, бог даст, сумеет наладить работу в Мытищах, где стройка только началась, а уже все не ладится и идет кое-как. Но тогда получится как в старой поговорке про короткое одеяло, потому что в Вешняки нужно будет быстро подыскать достойную замену Сидоренко, а где ее взять? Имелся у Михаила один человек на примете – по рекомендации родственника, но справится ли он?

Почувствовав, что начинает волноваться, Еремин несколько раз глубоко вздохнул. Глубокий вдох и медленный выдох, вдох – выдох… Тоже помогает, между прочим. По крайней мере, удается взять себя в руки и установить контроль над ситуацией. Ведь только от тебя зависит – ты будешь решать или обстоятельства.

Пробка, наконец, рассосалась, и к девяти утра Михаил Викторович все-таки добрался до работы. Водитель собирался, как обычно, въехать на территорию офисного центра, но шеф остановил его:

– Высади-ка меня у входа. Немного пройдусь.

Ему и впрямь захотелось чуть-чуть подвигаться, размять ноги после долгого сидения в замкнутом пространстве. Михаил вышел из машины, вдохнул полной грудью свежий, не испорченный кондиционером воздух, оглянулся по сторонам. Пасмурное утро вступало в свои права, легкая туманная влажность мягко окутывала деревья и здания и сгущалась серой дымкой у блестящих мокрых крыш.

Еремин миновал пропускной пункт, кивнув почтительно вытянувшимся в струнку дежурным охранникам, неторопливо пересек двор офисного центра и поднялся по ступеням на широкое округлое крыльцо, затененное козырьком, покоящимся на двух колоннах. Сенсорные двери приветливо распахнулись перед Михаилом Викторовичем, впуская его внутрь здания. Он направился к лифтам. Встав у дверей в ожидании свободной кабины (на этот момент все лифты отчего-то собрались в районе десятого этажа, будто у них там проходило рабочее совещание), шеф не без удовольствия отметил, как сотрудники, узнав его, почтительно замолкают, вежливо здороваются и норовят посторониться, пропуская его вперед. Он мысленно сказал себе: «Подними голову повыше и держи нос по ветру. А теперь глубоко вдохни и почувствуй – это волшебный запах успеха!»

Михаил Викторович огляделся. Толпа у лифтов собралась уже немалая, некоторые были Еремину знакомы, как, например, стоявшая рядом с ним высокая колоритная брюнетка в обтягивающем платье, подчеркивающем ее роскошные формы. Михаил помнил, что она работает в отделе снабжения и зовется Ангелиной.

Слишком долго и пристально смотреть на декольте Ангелины было неприлично, и потому взгляд Еремина отправился блуждать дальше и переметнулся на двух топтавшихся рядом строителей. Эта парочка в видавших виды форменных комбинезонах, которую невесть каким ветром занесло в головной офис, смотрелась на фоне дресс-кодированного «офисного планктона» в галстуках и отглаженных рубашках нелепо, как килька в томате на блюде с пирожными. И этот контраст чувствовали обе стороны. Клерки брезгливо морщились и старались держаться подальше от строителей, точно боясь запачкаться об их рабочие робы. Строители, в свою очередь, выказывали свое пренебрежение к «белым воротничкам» и разговаривали демонстративно громко.

– Я ей говорю: «Вашей маме зять не нужен?» – рассказывал складный, дочерна загорелый парень, совсем молодой, лет, максимум, двадцати – двадцати двух. – А она смотрит на меня вот такими глазами! Точно на монстра из этого фильма, как его…

– Дык чему ты удивляешься? – хмыкнул его собеседник. Ему можно было дать все пятьдесят, а то и больше – лицо в глубоких морщинах, а ежедневные «сто грамм» в честь конца смены добавили синюшных красок к портрету. – Она небось тоже какая-нибудь секретутка из офиса. Вот и думает: чего этот чумазый ко мне липнет? Кто он такой?.. Я-то вся из себя расфуфыренная, чистенькая, надушенная – как он со своим цементом под ногтями ко мне в китайские трусы полезет…

– Да я получаю в два раза больше ее, а то и в три, – горячился парень. – Я бы ей самые крутые трусы купил. А то и вообще посадил бы дома. Пусть себе сериалы смотрит, борщ варит да детей растит. А деньги я уж как-нибудь сам заработаю.

– Не, – покачал головой старший. – Скажу тебе: это последнее дело – бабу с работы выдергивать. Очумеет от скуки дома, начнет к тебе прикапываться. Где был, с кем, да когда придешь, да чего бухой, да чего денег так мало… Помяни мое слово. Я, когда молодой был, точно так и облажался. Надька заныла, мол, надоело мотаться на другой конец города, я сдуру и говорю – увольняйся. А через полгода прямо взвыл, такую плешь она мне проела. И я тогда, не будь дурак, определил ее в цветочный магазин – букеты заворачивать. Враз человеком стала. С утра встает, красится, наряжается, будто на свиданку собирается. Я шучу – ты кого, мол, охмурять собралась, паразитка? А она мне этак обиженно – у меня работа, мне нужно выглядеть соответственно. А так сидела дома, клуша клушей, в халате да тапках, целыми днями нечесаная. Только толстела да меня пилила…

Невольные слушатели «откровений из народной жизни» страдальчески поднимали глаза вверх на индикаторы движения лифтов и изо всех сил делали вид, что не слышат этих разговоров. Наконец их терпение было вознаграждено: одновременно спустились сразу два просторных лифта и повезли мучеников наверх.

В кабине Михаил Викторович стал свидетелем уже совсем других разговоров. За его спиной женский голос негромко, но довольно живо рассказывал:

– …так вот, в этой книге мне попались замечательные слова: «Если тебе скучно и давно не было проблем – тебе обязательно надо влюбиться! А если проблемы не нужны, оставь это гиблое дело». И я подумала: как это верно сказано, как верно! Действительно, иногда позволяй логике и здравому смыслу побороть обманчивые чувства…

Стоявший рядом с Михаилом низкорослый молодой человек с аккуратной бородкой сердито что-то выговаривал вполголоса нескладной девице, бывшей выше его на голову. Девица виновато опускала глаза и краснела, принимая начальственный нагоняй. А в это же время на глазах у Еремина происходил другой, безмолвный, но столь же исполненный внутреннего драматизма диалог: две до блеска отполированные дамочки под тридцать напряженно исследовали внешность друг друга. Дотошно оценивалась каждая деталь, от туши для ресниц – не дай бог, ресницы слипнутся – что скажут девочки в отделе? – до туфель. Уж не Маноло ли Бланик? А подвеска, неужели от Тиффани? Ну, сумочка-то понятно, Виттон. У каждой работницы офиса должна быть сумка Виттон, это вопрос чести. Девушка может путать Ван Гога с Ван Дамом, считать, что Ангара – это курорт в Турции, и уверять всех, что супругу Пушкина звали Наташей Ростовой, и ей это простят. Но не иметь сумку Виттон – это верх неприличия!

Михаил только усмехался, глядя на эту безмолвную дуэль. Сам он считал, что стремиться к общим, универсальным стандартам внешности – безумие.

Кабинет Еремина находился на двенадцатом этаже. Таня, секретарь-референт, как всегда, была уже на месте и, как всегда, приподнялась, увидев шефа. Она напоминала ему в такие моменты школьницу-отличницу, которая дисциплинированно встает, когда в класс входит учитель.

– Доброе утро, Михаил Викторович!

– Доброе, Танечка, доброе. Будь любезна, свари-ка кофейку, да позови ко мне Ковальчука.

Войдя в кабинет, он первым делом распахнул окно – пусть кабинет проветрится. Свежий воздух Еремин любил, и даже то, что на дворе было прохладно – осень в этом году пришла в Москву четко по расписанию, – его не смущало. Станет холодно – можно и закрыть. Повесив куртку на плечики и убрав ее в шкаф, Михаил Викторович удобно устроился в кожаном кресле и открыл ноутбук. Вскоре дверь приотворилась, и в проеме показалась лысеющая голова директора по персоналу.

– Вызывали, Михаил Викторович?

– Да, Андрей, входи. – Еремин кивком указал Ковальчуку на кресло для посетителей. – Хотел поговорить с тобой насчет Вешняков…