Валерий Горшков - Под чужим именем

• Название: Под чужим именем
• Автор: Валерий Горшков
• Жанр: Боевик

---

Леонид Иванович поднялся, подошел к стоящему на колоде у стены ведру, зачерпнул воды плавающим в нем резным березовым ковшиком, медленно выпил. Утер губы рукавом. Затем снова сел на стул, на сей раз повернув его спинкой вперед, и пристально посмотрел на своего ученика.

– Они ушли и увели с собой Линь, на которой не было лица. А вечером я направился по указанному стариком адресу. Это было настоящее змеиное логово. Там, развалившись на мягких подушках и почесывая пушистого котяру, меня ждал Мао. Он сказал, в чем заключается задание, и мои худшие опасения подтвердились. Мне предстояло любыми возможными способами проникнуть в карточный клуб Штольца, где дважды в неделю собирались крупные игроки, и убить человека с рыжими усами и родимым пятном на правой руке. А потом отрезать ему ухо и принести Мао в качестве доказательства. Все деньги, которые я найду на игровом столе, я могу забрать себе, и это будет тем самым обещанным вознаграждением, помимо освобождения Линь. Кем был этот человек, Мао не уточнил. Сказал только, что на выполнение задания у меня есть ровно две недели. Я спросил, почему именно я, двадцатилетний дилетант, должен сделать это? Почему он не пошлет в клуб кого–нибудь из своих головорезов? Старик ответил что, мол, клуб – единственное место, где можно наверняка застать этого крайне осторожного господина. Как он проникает в дом – для них до сих пор загадка. Но точно не по улице. Скорее всего, через подвал, соединенный с одним из соседних домов. Вся сложность задания в том, что клуб, где на кон ставят целые состояния, охраняется и попасть в него может только русский и только по специальной рекомендации. Китайцу туда вход заказан. А их могучая организация хоть и имеет в городе большое влияние и свою боевую группу, но по заведенному еще предками правилу сплошь состоит только из узкоглазых соплеменников, более того – исключительно земляков, выходцев из Шанхая. Просить же помощи у местных русских криминальных генералов–воров и оплачивать услуги профессионала им унизительно, а своих специалистов, могущих лицом сойти за славянина, в триаде по понятным причинам нет. Вот я и пригодился. Не только русский, но и, по отзывам сэнсэя, неплохой боец и вообще способный юноша. Поэтому мне и доверена честь привести в исполнение вынесенный триадой усатому обладателю родимого пятна смертный приговор. Сделать это можно только в игорном клубе Штольца, по вторникам и субботам, с девяти вечера до полуночи. Каким образом я получу рекомендацию одного из игроков, как проникну в дом и отправлю на тот свет усатого – при помощи кулаков, ног, оружия – неважно. Важно принести ухо… О том, что будет в случае провала, я не спросил. Мао сказал сам. Если я проникну в клуб, сумею убить усатого, но не смогу оттуда выйти живым, он отпустит Линь. Если же я сбегу из города или не успею совершить казнь в указанный Мао срок, не только Линь, но и мой сэнсэй Такаси Ямогата, и даже моя безумная, набожная сверх всякой меры мать – все они будут убиты…

Глава 6

Ботаник провел ладонями по лицу, словно прогоняя наваждение, опустил взгляд на погруженные в таз с водой Славины ноги.

– Как самочувствие?

– Уже нормально, – ответил Корсак. – Совсем не болит. Только порезы чешутся – сил нет.

– Это хорошо, что чешутся, – кивнул Леонид Иванович и чуть дернул уголком рта. – Если к вечеру температура не подскочит, заначит, обошлось без инфекции. Через три дня танцевать будешь. Я тебе говорю.

– Если доживу, – хмыкнул Ярослав и многозначительно посмотрел на Сомова.

– Куда ты денешься. – Сэнсэй встал, направился к стоящему в углу огромной комнаты комоду, выдвинул тяжелый нижний ящик, достал чистое полотенце и пару носков. Из другого ящика извлек стеклянную баночку с чем–то грязно–желтым. Положил все это на стол рядом с Славой.

– Вытирай свои копыта насухо, затем густо смажь подошвы мазью, надевай носки и – в кровать. До завтрашнего утра пусть ноги отдыхают.

– А в клозет как ходить?

– Ползком, на брюхе, – снова чуть ухмыльнулся Ботаник. Хотя глаза профессора оставались по–прежнему холодными. – Так уж и быть, принесу из сарая ведро. Ну, чего расселся? Не у тещи на блинах. Шевелись.

Быстро и аккуратно обработав порезанные стопы, Слава, привыкший всегда и во всем беспрекословно слушаться учителя, смазал ноги вонючей мазью неизвестного происхождения на медовой основе, натянул носки и, морщась и шипя, доковылял до кровати.

– Черт, совсем из головы вылетело, – выругался Сомов. – Ты, наверное, голодный?

– Да в общем… сожрал бы чего–нибудь, – признался Корсак, покосившись на стоящий на столе скромный завтрак сэнсэя– хлеб, сахар, масло и несколько вареных вкрутую яиц. – Иваныч… Ты не закончил. Так что там дальше было?

– Дальше… – глухо пробормотал профессор, нарезая хлеб. – Я три дня думал, как мне исхитриться и проникнуть в клуб Штольца. На четвертый придумал. Наведался в квартиру матери – она как всегда днем была в церкви, – забрал оттуда шкатулку, где она хранила все подаренные отцом за годы их совместной жизни ювелирные украшения – кольца, браслеты и прочие побрякушки, до которых она давно потеряла всякий интерес и держала исключительно на черный день, – отнес все это добро скупщику–армянину и битый час торговался, прежде чем продать. На вырученные деньги – а вышло что–то в районе третьей части той суммы, которую требовал Мао, – я купил себе шикарную одежду, обувь, дорогие сигареты и французский одеколон. Сходил в парикмахерскую, привел в порядок даже ногти, отполировав их до блеска. Без документов, за хороший магарыч, снял номер в престижной гостинице. Зашел в банк и часть рублей поменял на немецкие марки. А вечером завалился в один из ресторанов, где, как я краем уха слышал от сокурсника, в одной из задних комнат время от времени за закрытыми дверями играли в карты. Заказал себе хорошее вино, кучу всякой еды и стал поглядывать по сторонам в поисках человека, который смог бы оказаться мне полезен. Завсегдатаев кабака сразу можно определить, это просто… В тот вечер мне не повезло. Во второй – тоже. Зато в третий вечер, когда я уже начал сомневаться в правильности выбранной мною тактики, ко мне за столик неожиданно подсел заметно выпивший тип, представившийся Алексом, сотрудником судоходной компании «Севрюга», а на самом деле оказавшийся известным во Владике жуликом и альфонсом по прозвищу Марафет. Специализацией этого смазливого и болтливого хлыща были богатые одинокие дамочки, которых Марафет сначала клеил, затем охмурял, после укладывал в постель, а в завершение обдирал как липку и исчезал с прихваченными на долгую память ценностями. Я воспользовался своим знанием немецкого, представился торговым агентом из Гамбурга, сыном русской графини–эмигрантки и зажиточного бюргера, приехавшим в город с целью выяснения ситуации и возможности реализации перспективных деловых проектов. А попутно – чтобы отдохнуть душой и телом и, если вдруг выпадет шанс, сыграть в карты в приличном заведении, с надежными во всех отношениях людьми…

Сомов положил хлеб и вареные яйца на тарелку, подхватил кружку с чаем и отнес удобно устроившемуся на кровати Ярославу. Поставил рядом, на табуретку.

– И этот хмырь сразу купился, – жадно впиваясь зубами в намазанный маслом хлеб, предположил Корсак.

– Не сразу, – покачал головой Леонид Иванович. – Сначала сделал вид, что пропустил мои слова насчет карт мимо ушей, и завел разговор о шлюхах из борделя, в котором часто бывал. А рассказывая свои скабрезные истории, словно между делом задавал всякие наводящие вопросы. Прощупывал меня – тот ли я, за кого себя выдаю? Потом сделал вид, что у него неожиданно закончились деньги… Я сказал ему «не волнуйся» и, похлопав себя по карману, снова намекнул, что недурно было бы найти компанию для игры в вист. И если Алекс знает такое место, безопасное и солидное, я готов в качестве благодарности выдать ему подъемные. С отдачей после выигрыша. И отсутствием всяческих претензий в случае фиаско. Марафет сразу заглотил крючок вместе с грузилом и поплавком. Сказал, что можно сыграть и прямо тут, в ресторане, в комнате на втором этаже, но он не советует, так как публика здесь не всегда честная. С запахом, как он тогда выразился… В ту ночь мы гуляли до самого утра и, придерживая друг друга, чтобы не упасть, клялись в вечной дружбе и несколько раз троекратно целовались. Как постоянно твердил Марафет, по старому русскому обычаю. Договорились встретиться на следующий день в гостинице. Это как раз была суббота. Марафет клятвенно пообещал познакомить меня с настоящими игроками. Но предупредил, что абы кого в игорный дом Штольца – при этих словах у меня аж сердце защемило – не пускают. Однако он, как давний член сего общества, непременно замолвит за меня словечко. За скромное вознаграждение…

Леонид Иванович провел ладонью по колючим щекам и подбородку, нахмурился, снял рубашку, оголив крепкий, упругий, словно высеченный скульптором из куска мрамора, мускулистый атлетический торс без капли подкожного жира, по которому при желании можно было запросто изучать анатомию. Подошел к висящему на стене умывальнику с зеркалом, открыл лежащую на полочке опасную бритву, покрошил в ступку мыло, плеснул воды и принялся при помощи помазка взбивать пену для бритья.