Рафаил Мельников - Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)

• Название: Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)
• Автор: Рафаил Мельников
• Издательство: Издание альманаха «Корабли и сражения»
• Жанр: Военная техника, оружее
• Год: 2003

В январе 1900 г. Главный Корабельный инженер Санкт-Петербургского порта Д.В. Скворцов представил в МТК проект броненосца, во многом опрокидывавший прежние представления об этом классе боевых кораблей. По водоизмещению —14 000 т — новый корабль существенно превосходил строившиеся тогда эскадренные броненосцы типа "Бородино", выше (на 1 узел) была и 19-узловая скорость, и совсем иное (16 203-мм пушек в восьми башнях) предлагалось вооружение. Проект был составлен по заданию великого князя Александра Михайловича. В чине капитана 2 ранга он командовал на Черном море броненосцем "Ростислав" и по своему великокняжескому положению мог позволить себе любую, даже экстравагантную инициативу.

---

Главной заботой оставался Финский залив и совместная отработка линейными кораблями обороны у центрального заграждения. Тактику этой обороны совместными усилиями Н.И. Игнатьева и М.Б. Черкасского удалось весьма оживить и более оживленными стали последующие маневры.

7 октября их повторили в прежнем составе, а 13 октября к "синим" отошли "Рюрик","Полтава", "Гангут", "Петропавловск", "Андрей Первозванный", "Император Павел I". Красными были "Аврора", "Диана", "Амур". После маневров для практики перешли в Ревель. Задачи маневрирования повторили 15 октября. Флот, физически ощутив мощь дредноутов и живую струю мысли и творчества, исходившую из штаба, ощущал подъем, схожий с тем, какой в Порт-Артуре был вызван вступлением в командование С.О. Макарова.

Так или иначе, но и в эти, и в последующие дни, месяцы и годы войны офицерам и, наверное, также и части матросов "Андрея Первозванного", приходилось, наблюдая за таинственными приготовлениями и перемещениями дредноутов, только мечтать о том, чтобы на счетчиках лагов их корабля невыразительные двузначные цифры коротких миль местных переходов сменились бы трехзначными, а курсы и путь их корабля совпали бы с курсом и путем дредноутов. Мечты эти оказались несбыточными. Дредноутам доставалась слава смелых походов в море, на них было обращено внимание штаба и командующего флотом.

Свое назначение имели "Слава" и "Цесаревич" встретившиеся 1916 г. в Моонзунде. Но назначение "Андрея Первозванного" оставалось неопределенным.

23. Зов Моонзунда

Составляя третью маневренную группу, "Андрей Первозванный" и "Император Павел I" как заколдованные, оставались привязанными к центральной позиции, бой на которой казался все менее реальным и с которым, наверное, вполне могли справиться четыре дредноута. Ведь должны же были союзники, в случае штурма центрального заграждения прийти, наконец, на помощь России и ударами с запада не позволить немцам ввести свой флот в Финский залив. Профессор Б.Б. Жерве (1878–1934) вообще считал участие двух додредноутов несовместимым с боем дредноутов на центральной позиции. Для своего класса они составляли "весьма сильный тип линейных кораблей", но "по своим тактическим свойствам мало годились для совместного с нашими дредноутами боя на центральной или передовой позициях против прорывающихся дивизий германских дредноутов" (Данилов Н.А., Смешанная операция в Рижском заливе в июне-августе 1916 г. М.Л., 1927. с. XXXVII).

Надо было, наконец, понять, что оборона Рижского залива, в который упирается фланг русской армии, составляет теперь главную заботу флота и для этой обороны необходимы более мощные корабли, чем "Слава" и переведенный 30 августа 1916 г. "Цесаревич". Здесь были нужны корабли, имевшие более мощную и дальнобойную артиллерию, более надежное бронирование. Такими кораблями, в равной мере способными эффективно решать обе стоявшие перед ними задачи — бой в море и поддержка флангов армии — были "Андрей Первозванный" и "Император Павел I". Но ни в 1915, ни 1916, ни даже в 1917 гг. решение об их использовании не приняли.

В 1915 г. их не взяли в естественно напрашивавшуюся экспедицию двух дредноутов, чтобы оставить в Рижском заливе. В 1916 г. они остались в стороне от готовившейся флотом масштабной десантной операции (в июле-августе), когда ее успех наполовину зависел от надежности обороны Ирбена. "Прославившийся" на полях Манчжурии генерал Куропаткин, вновь явившись по воле императора в роли полководца, сумел во многом сорвать эту операцию. Не подлежит сомнению, что будь тогда "Андрей Первозванный" и "Император Павел I" введены в Рижский залив, флот и энергично готовившие операцию штаб и адмирал Канин могли быть вполне уверены в обороне Ирбена и с большей настойчивостью добиваться от ставки осуществления ее в необходимом широком масштабе. Это сделало бы нереальной одновременный штурм центрального заграждения, чего все же не переставало опасаться командование флота.

И еще должны быть найдены документальные подтверждения мотивов, по которым напрашивавшиеся решение все-таки не было принято. Ведь как писал Б.Б. Жерве, "эти корабли совместно с другой бригадой (точнее полубригадой или маневренным соединением — P.M.) еще более старых кораблей, с "Цесаревичем" и "Славой" — составили бы весьма сильное боевое ядро морских сил Рижского залива, при наличии которого германское морское командование вынуждено было бы назначить только для прорыва через Ирбенский пролив и последующих операций в Рижском залива не менее двух дивизий кораблей додредноутного типа". К этим словам надо добавить, что более крупный калибр орудий "Андрея Первозванного" при более полном бронировании мог бы заставить немцев вместо додредноутов применить дредноуты и тем раздробить свои силы.

Несостоятельными считал Б.Б. Жерве и опасения за изоляцию морских сил Рижского залива в случае прорыва больших сил немцев через Ирбенский пролив. Понеся большие потери в недавно (18/31 мая 1916 г.) состоявшемся Ютландском бою и ощущая усилившуюся активность английского флота, немцы вряд ли рискнули бы перебрасывать все силы своего флота для штурма Рижского и Финского заливов. Но даже и в худшем случае, допустив возможность их прорыва в Рижский залив, Б.Б. Жерве указывал на вполне реальные выходы из положения. Корабли морских сил Рижского залива могли запереться в Куйвасте под защитой противостоящей немцам (как было со "Славой" в 1915 г.) минно-артиллерийской позиции. Затем, в течение навигационного периода "в Моонзунде можно было рассчитывать углубить канал до размеров, необходимых для вывода по нему, от Куйваста в Финский залив, этих линкоров".

Понятно, также, хотя Б.Б. Жерве об этом не пишет, что при неблагоприятном положении в Финском заливе, этот канал мог бы служить для перевода в Рижский также и дредноутов. "Ремонтные средства в виде достаточно мощных плавучих мастерских имелись в распоряжении Балтийского флота, и их заблаговременно можно было также сосредоточить в Моонзунде", — писал Б.Б. Жерве и далее приводил обширный перечень мер, которые должны были обеспечить участия главных сил Балтийского флота для внешнего обеспечения обороны Ирбенского пролива (Данилов Н.А. Смешанная операция в Рижском заливе в июле-августе 1916 г. Л., 1927. с. XXXVII–XXXVIII). Еще более фатальными и непоправимыми были последствия отсутствия в Рижском заливе "Андрея Первозванного" в 1917 г., когда флот, разлагаясь под влиянием вражеской пораженческой пропаганды ленинцев, оказался неспособен отстоять Моонзунд.

24. Поиск и реальность

В роковые 1915–1917 гг. флот и вся верхушка Российской власти, не сумели, как о том свидетельствовал ход событий, выдвинуть из своей среды ни одного достойного военачальника. Флот, мало что получавший от государства, а зачастую вынужденный принимать не то, что надо ("Барсы" с аппаратами Джевецкого, скверные моторные катера финской выделки, где шпильки в двигателях были вколочены, а не завернуты на резьбе) должен был изворачиваться собственными силами и идти на опасные эксперименты.

Так, учитывая проблематичность применения торпед на больших кораблях и явно недостаточную их дальность в сравнении с артиллерией, командиры не раз предлагали снять с кораблей тяжеловесные подводные аппараты, давно превратившиеся в мертвый груз. Но в Генморе, с чрезвычайным трепетом делавшим первые шаги вокруг предоставленной их ведению "науки" не могли согласиться с их мнениями. И когда задолго до начала войны командир линейного корабля "Пантелеймон" предложил убрать не имевшие никакого боевого значения подводные аппараты с их давно устарелыми торпедами образца 1898 г.

Трудно было представить, чтобы корабли, способные поражать друг друга огнем из пушек с расстояния до 100 и более каб., могли сойтись на расстояние 8 каб., чтобы пытаться попасть в противника торпедой, идущей со скоростью 19 уз. Но из МГШ наставительно отвечали, что самодвижущаяся мина постоянно совершенствуется, что пределов этому совершенствованию не установлено, а потому списывать аппараты с "Пантелеймона" и других кораблей не следует. С этими аппаратами и минами минувшего века "Пантелеймон" прошел почти всю мировую войну, такие же аппараты имел и "Андрей Первозванный". Попытку отменить минные аппараты предпринял Адмиралтейств-совет (состоялось даже решение), но МГШ настоял на восстановлении их на больших кораблях.

Традиционалистский взгляд высказал командир "Андрея Первозванного" капитан 1 ранга А.П. Зеленой, приводивший пример иностранных флотов, где все новые корабли вооружены большим числом минных аппаратов. Этот рутинный подход с оглядкой на запад отчасти был поколеблен только в 1915–1916 гг., когда на додредноутах было все же решено снять также и бортовые минные аппараты. Пока что, отложив, видимо, эти трудоемкие работы, сдали на хранение в порт устарелые торпеды. На "Андрее Первозванном" от них освободились в январе 1916 г.