Рафаил Мельников - Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)

• Название: Линейный корабль "Андрей Первозванный" (1906-1925)
• Автор: Рафаил Мельников
• Издательство: Издание альманаха «Корабли и сражения»
• Жанр: Военная техника, оружее
• Год: 2003

В январе 1900 г. Главный Корабельный инженер Санкт-Петербургского порта Д.В. Скворцов представил в МТК проект броненосца, во многом опрокидывавший прежние представления об этом классе боевых кораблей. По водоизмещению —14 000 т — новый корабль существенно превосходил строившиеся тогда эскадренные броненосцы типа "Бородино", выше (на 1 узел) была и 19-узловая скорость, и совсем иное (16 203-мм пушек в восьми башнях) предлагалось вооружение. Проект был составлен по заданию великого князя Александра Михайловича. В чине капитана 2 ранга он командовал на Черном море броненосцем "Ростислав" и по своему великокняжескому положению мог позволить себе любую, даже экстравагантную инициативу.

---

Этого, увы, сделано не было. Возобладал вновь вековой принцип, который М.Е. Салтыков-Щедрин назвал "применительно к подлости". Призыв адмирала А.А. Попова "корабли строятся для пушек" вновь был предан забвению.

Федор Карлович Авелан, Павел Петрович Тыртов, Владимир Павлович Верховский и даже мнивший себя большим интеллектуалом Федор Васильевич Дубасов — как далеки оказались они — деятели наступившего XX века — от масштаба задач, которые ставило перед ним новое время. Безмерно не хватало стране тех подлинных новаторов и патриотов флота И.Ф. Лихачева, А.Б. Асланбегова, А.А. Попова. Не на высоте оказались и корабельные инженеры МТК. Высокообразованные профессионалы, они в годы управления флотом И.А. Шестаковым, распоряжавшегося кораблестроением, как помещик в своей усадьбе, утратили вкус к творчеству и привыкли к безропотному повиновению начальству. Теперь они общими усилиями создали по-своему совершенный, но бесперспективный тип корабля.

Немало приложено было к нему новинок последнего времени, но смешанная артиллерия и устарелые 305-мм пушки сводили на нет все эти усовершенствования. В неприкосновенности осталась даже вся многочисленная малокалиберная артиллерия калибром 75,47, 37 мм. Набор всей этой артиллерии остался на уровне понятий конца XIX в., когда 47-мм пушки считались очень действенными против миноносцев. Тот факт, что миноносцы успели сделаться значительно более живучими (хотя об этом говорили еще при обсуждении проектов "Цесаревича" и "Бородино") в расчет также не принимали.

Хуже того, предусмотрев по прототипу сети против торпед и всю схему бронирования двух поясов, признали возможным, если это не повредит мореходности корабля, понизить высоту надводного борта. Иначе говоря, были готовы лишить корабль важнейшего тактического преимущества — полубака для носовой башни, чем по справедливости гордились на "Князе Потемкине", "Ослябе", "Цесаревиче" и "Бородино". Изначально ухудшена была против "Бородино" и оригинальная схема расположения артиллерии, предложенная Э. Бертеном и позволявшая сосредоточивать по оконечностям огонь из пяти башен. Бортовые башни поставили в ряд друг за другом, а затем, когда выяснилась огромная перегрузка, среднюю башню решили заменить казематной установкой. Но никому, видевшему, что от проекта "Бородино" уже мало что осталось, не пришла в голову мысль предложить вместо этих 203-мм башен и пушек установить на корме (диагонально), хотя бы две башни 305-мм орудий вместо одной, и все эти пушки сделать 52-калиберными. Нечего и говорить, что повышение трудоемкости работ по переделке проекта стократ оправдалась бы приобретением для флота полноценных, опережающих свое время, действительно линейных кораблей.

Но не было среди участников обсуждения проекта капитана 2 ранга Степанова с его проектом многобашенного линейного корабля 1884 г. Собравшиеся были в то время как никогда далеки от смелых новаторских решений. Великий исторический шанс очередного российского приоритета был еще раз безвозвратно упущен. "Самовлюбленный" — как вскоре скажет о нем его прежний ученик А.Н. Крылов — Главный инспектор кораблестроения Н.Е. Кутейников, достигнув высот кораблестроительного Олимпа, обратился в завзятого бюрократа, нимало не озабоченного поисками причин главной беды отечественного судостроения — фатально преследующих его проектных и строительных перегрузок. История постройки каждого корабля русского флота — это одновременно и горестное свидетельство нараставших как снежный ком перегрузок.

Причины перегрузок не составляли секрета. Это низкая культура проектирования, упорно не признававшая в проектах сколько-либо значительный запас водоизмещения, эта своя обычная система проектирования, при которой рабочий проект разрабатывался одновременно с постройкой корпуса — отсюда и расхождение фактических весов комплектующих изделий в сравнении с полученными вначале весьма приблизительными. Сказывался и низкий инженерный уровень контрагентов, из которых давно работающие с флотом заводы Металлический и Путиловский — в весе башенных установок 203-мм орудий могли позволить себе ошибиться на 237 т. Нужна была тяжелая, кардинальная, затрагивающая многие амбиции и коммерческие интересы частных заводов, и все основы прежней системы перестройка организации судостроения. Но Н.Е. Кутейников явно не хотел браться за эту неблагодарную и не сулящую ему новой славы работу. И на словах энергично выступая противником перегрузок, он фактическую борьбу с ними вел самым варварским и наивным способом: отнимая из проекта запас водоизмещения, "состругивая" из проекта важнейшие, казавшиеся ему лишними, а в действительности совершенно необходимые составляющие, чтобы не вызвать неудовольствия начальства. Н.Е. Кутейников ради "сведения баланса", мог, как уже говорилось, дойти даже до "урезания" вооружения крейсеров типа "Диана".

Эти же манипуляции совершались теперь и с проектом нового броненосца. Сначала "урезали" средние башни 203-мм орудий, затем молчаливо согласились с грядущей перегрузкой корабля, когда, оставшись при даже предписанном водоизмещении 16500 т согласились учесть изменения и замечания, предложенные МТК. Оставшийся при этом всегда "крайним" начальник Балтийского завода С.К. Ратник уже тогда предостерегал, что эти усовершенствования увеличат осадку корабля на 0,15 м. Но в МТК сделали вид, что не поняли его и утвердили проект "условно". От перегрузки, конечно, не уйти, но вину за нее традиционно свалят на завод. Ведь МТК утверждал проект в строго установленных высшим начальством пределах: 16500 т. Приходилось идти на новые и новые ухищрения, вплоть до установки появившихся в проекте 120-мм орудий в спаренных установках на спонсонах.

В то же время нельзя не оценить глубину и профессионализм инженерных забот, сопровождавших корабль на всех этапах его проектирования и постройки. Любопытно, что основные характеристики проекта сопоставлялись лишь с "Бородино" и с далеко несовершенными предшественниками броненосцами "Наварин" и "Полтава". Это, по-видимому, имело целью подчеркнуть преимуществ нового проекта. Особого оптимизма эти сравнения не вызывали. Новый корабль имел наибольшую полноту корпуса (0,808 в носовой части и 0,67 — в кормовой части), период продольной качки (4 мин 7 сек.) был меньше, чем у "Полтавы" и "Бородино", по высоте надводного борта в носовой части (6,4 м) превосходил "Наварина" и "Полтаву", но уступал "Бородино" (7,93 м).

22 мая 1903 г. заведующему опытового бассейна капитану А.Н. Крылову было поручено "с возможной спешностью, отложив на время исполнение других работ", изготовить модель корпуса броненосца водоизмещением 16 530 т (проект Нового адмиралтейства) и провести ее буксировочные испытания.

Корабельный инженер А.П. Шершов по указанию Н.Е. Кутейникова 20 июня 1903 г. вычислил элементы прочности корпуса для нового корабля в сравнении с целой группой "позднейших броненосцев французского, английского и итальянского флотов". После скандальных разрушениях палуб на броненосцах типа "Екатерина II" МТК особенно болезненно наблюдал за результатами действия на корпус конуса газов при стрельбе из 305-мм орудий. Так опасения за прочность палуб заставляли французов отнести концевые башни возможно ближе к оконечностям. Более конструктивно относились к проблеме англичане. Они в необходимых случаях подкрепляли конструкции палубы.

МТК предстояло сделать выбор и в пользу той или иной системы бронирования. В обстоятельнейшей — с приведением 23 кораблестроительных характеристик — таблице, составленной главным корабельным инженером Санкт-Петербургского порта Д.В. Скворцовым, новый проект сопоставлялся с пятью отечественными аналогичными броненосцами "Наварин", "Полтава", "Цесаревич", "Бородино", "Ретвизан". Проект имел меньшую величину коэффициентов полноты ватерлинии и мидель шпангоута в сравнении с "Цесаревичем", "Бородино" и "Ретвизаном", но по коэффициенту общей полноты 0,639 (расчет по длине между перпендикулярами) превосходил обоих, уступая лишь "Ретвизану" (0,678). Из этого следовало, что для ходкости обводы корабля были далеко не благоприятны. Это позднее А.Н. Крылов сделал признание о том, что обводы кораблей типа "Андрей Первозванный" были столь неудачны, что принятые в начале за образец для проектирования дредноутов, они потребовали вдвое большей мощности, чем та, к которой пришли в исходе испытаний. Пока же А.Н. Крылов, соблюдая правила игры, добросовестно исполнял поручавшиеся ему (по должности и. о. заведующего Опытовым бассейном) задания: расчет килевой качки корабля, буксировочные испытания его модели для определения мощности механизмов при скорости 18 уз.

В результате исследований, проведенных 8 мая 1903 г., период свободных колебаний корабля составил 5,09 сек. Оказалось также, что расположение концевых башен по длине корабля существенного влияния на качку не имеет. Общий характер килевой качки исследовался в условиях зыби длиной волны 106,7, 122, 137 и 152 м (500 фут) высотой 1/20 от длины. Качка при отсутствии хода корабля опасений не вызывала. При ходе же против волны величины видимого периода волн и периода свободных колебаний корабля сближаются, отчего начинают увеличиваться как размахи, так и вертикальные колебания корабля.; Избежать невыгодного совпадения периодов качки и сделать ее более спокойной, можно было путем "сравнительно небольших изменений скорости хода или курса". Понятно, что восстановление полубака до уровня "Бородино" (плюс полтора метра) было бы еще более эффективным путем повышения мореходности корабля, но никто, видимо, не решался предлагать изменения в высочайше утвержденный и всесторонне разработанный проект.