Михаил Полятыкин - Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?

• Название: Настоящий Лужков. Преступник или жертва Кремля?
• Автор: Михаил Полятыкин
• Жанр: Политика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-46813-3

Михаил Александрович Полятыкин бок о бок работал с Юрием Лужковым в течение 15 лет, будучи главным редактором газеты Московского правительства «Тверская, 13». Он хорошо знает как сильные, так и слабые стороны этого политика и государственного деятеля. После отставки Лужкова тон средств массовой информации и политологов, еще год назад славословящих бывшего московского мэра, резко сменился на противоположный. Но какова же настоящая правда о Лужкове? Какие интересы преобладали в его действиях — корыстные, корпоративные, семейные или же все-таки государственные? Что он действительно сделал для Москвы и чего не сделал? Что привнес Лужков с собой в российскую политику? Каков он был личной жизни? На эти и многие другие вопросы «без гнева и пристрастия», но с неизменным юмором отвечает в своей книге Михаил Полятыкин. Автор много лет собирал анекдоты о Лужкове и помещает их в приложении к книге («И тут Юрий Михайлович ахнул, или 101 анекдот про Лужкова»).

---

Это потом он начнет потихоньку сворачиваться, больше представительствовать, чем работать, лечиться в больницах и отдыхать в отелях Кипра, играть в теннис, падать с лошадей, гонять на даче печников, которые сложили печку не так, как он умеет сам, подружится с Российским Еврейским Конгрессом и суррогатным автором своей книги «Мы дети твои, Москва», будет настойчиво учиться приличному поведению в приличном обществе, в чем немало преуспеет. Его, безродного, даже удостоят княжеского звания. «Липа», конечно, но приятно. Но прежде чем рассказать о том, почему «липа» и о собственном опыте «хождения» в князи, напомню, что слово «князь» обозначает вождя племени, правителя государства или государственного образования у славян и некоторых других народов. Были на Руси великие княжества во главе с великими же князьями. Был и светлейший князь — А. Меншиков.

В ХVIII веке в России был введен почетный дворянский титул «князь», который (внимание!) «жаловался царем (!) за особые заслуги». Титул был отменен в 1917 году специальным декретом, который назывался «Об уничтожении сословий и гражданских чинов».

В один прекрасный день ко мне в офис на Новом Арбате, 21, заявился представительного вида господин, на визитке которого значилось: «_______________________».

— Чем обязан такому вниманию к моей скромной личности со стороны столь высокой инстанции в иерархии прежней власти?

— Да почему прежней? — возразил мой визави. — Мы и сегодня имеем достаточно сил, средств и авторитета, чтобы влиять на принятие решений на самом высоком государственном уровне.

— Даже так?

— Конечно. Вы не представляете, какое нынче развернулось мощное движение за возрождение монархии, и мы намерены добиться коронования Ельцина на русский престол.

— Но это же полный абсурд, — возразил я. — В нем нет ни капли не только царской, но даже и дворянской крови.

— Ничего страшного. Признанный наследник либо наследница престола возведут его в дворянское достоинство с титулом графа или князя — и можно будет вести переговоры о престолонаследии.

— Но у него нет сына, — не сдавался я.

— Зато есть внук Борис. Дочь может быть при нем регентшей, вы же знаете, истории такие примеры известны.

— Знаю, но не уверен, что наше общество готово нынче вернуться к монархии.

— Ну, об этом можно спорить, а мировая практика показывает, что страны с монархическим укладом более устойчивы к перемене политического устройства, более стабильны в рамках общественного строя. Приезжайте в наш офис, он недалеко, поговорим о вашем будущем титуле, — откланялся князь.

Я согласился, но прежде чем поехать, проконсультировался со знающими людьми. Оказалось, что подобных организаций, каковую представлял явившийся мне князь, — множество. Между ними идет постоянная борьба за сферы влияния, за утверждение собственной идеологии, стратегии и тактики в продвижении к конечной цели — утверждению на Руси монархии с воцарением на престоле истинного наследника. В этом все ветви царствующего дома согласны. Нет только согласия в том, кто же настоящий наследник. Равно как нет единого координирующего их усилия центра — амбиции, честолюбивые устремления представителей различных ветвей Дома Романовых не позволяют им объединиться под общим флагом Российской империи — все хотят быть первыми и никто — последним.

Подтвердилось и положение о том, что дворянство и титул к нему может жаловать только особа царских кровей и только в случае, если она признана правопреемником престола. Никакие другие организации, как бы они себя не называли, никакие частные лица раздавать, дарить, продавать титулы и звания, вводить в сословия не имеют права, все подобные шаги, мероприятия считаются не имевшими места быть, а звания и титулы признаются ничтожными.

С тем я и поехал к моему новому знакомому. Офис организации размещался в жилом доме у Белорусского вокзала, обстановка в нем не княжеская и уж, конечно, не царская — я видел помещения, обставленные куда шикарнее и пышнее. Здесь, правда, присутствовали атрибуты, долженствующие убедить посетителя в том, что он попал именно туда, куда и стремился, — в очаг прежней культуры и чертоги прежней власти.

На стенах висели грамоты в рамках и с печатями, свидетельствующие о том, что такому-то имярек присвоен высокий титул князя или графа. И на самом деле среди нареченных немало было известных фамилий, среди которых помню Жириновского и Лужкова.

Признаться, удивился. Зачем ему при полусотне почетных званий различных университетов и академий, в том числе и зарубежных, обремененному учеными степенями и регалиями, увенчанному не шутовскими, а настоящими колпаками солидных научных обществ, объединений и учреждений, эта, как мне показалось, совершенно бутафорская затея! Тем более что не мог он не знать, что это все фикция, а сама грамота — филькина. Но — повелся. Не только азартен, но и тщеславен, Парамоша…

— Так он же пролетарий, — говорю князю, разглядывая грамоту.

— Ну и что? Его заслуги перед обществом, перед москвичами, перед гражданами так значительны, что мы решили присвоить ему этот титул. (По-моему, не князя, а графа. Точно не помню, врать не буду. Скажу лишь, что графский титул дороже.)

— Я спрашивал знающих людей. Все в один голос утверждают, что правом наделять титулами обладает только государь император. В нашем случае — наследник престола. Кроме того, в Европе полно организаций, подобных вашей. Они что, тоже раздают титулы?

— Раздают. Но они не имеют права. Только мы уполномочены Домом Романовых, и в уставе у нас это записано!

— Да в уставе можно записать все что угодно, я сам сочинил уже не один устав, знаю, что это такое.

— Это беспредметный разговор. Давайте перейдем к делу.

— Давайте.

— Я предлагаю вам приобрести поначалу княжеский титул с последующим превращением его в графский. Хорошо звучит — «его сиятельство граф Михаил Александрович Полятыкин!»

— Звучит действительно неплохо. Но ведь я не пролетарий даже, я — крестьянин. Какой из меня граф? Я и вилку держать не умею.

— Научитесь, не боги горшки обжигают. Отправим вас в Париж, там наши люди помогут вам адаптироваться среди этого общества.

— Я, конечно, вам искренне признателен, но пока не готов принять высокое достоинство. Побуду еще какое-то время крестьянином. А как только внутренне созрею — сразу к вам, — откланялся я.

Надеюсь, что Ю. Лужков с присвоением высокого титула забыл свои замашки «дуче», как называли его когда-то периферийные сотрудники «Химавтоматики» за диктаторский стиль руководства и поведения, перестал поедать голыми руками деликатесы с бумаги в гостиничных номерах и в присутствии замерших в почтении чиновников.

Я не психиатр, но могу предположить, что именно отказ от спиртного превратил бывшего «рубаху-парня», душу любой компании в неуправляемого начальника-монстра, которому все позволено. Быть постоянно нацеленным на карьеру, на достижение результата любой ценой очень даже непросто и очень для психики накладно. Но у Ю. Лужкова цель всегда оправдывает средства. И как умный человек он не может не понимать, что достижение цели безнравственными, преступными средствами, с помощью всепроникающей коррупции, взяточничества и цементирования бюрократического аппарата с его полным, безоговорочным, лакейским подчинением себе любимому не может не отразиться на внутренней сущности, не может не способствовать потере человеческого лица и морального стержня тем, для кого хороши все средства и методы в достижении цели. Даже если она и благая. Или кажется таковой.

Выход энергии, снятие стресса необходимы каждому нормальному человеку, а работающему в режиме перпетуум-мобиле, как Ю. Лужков, особенно. Возможно, именно грубость по отношению к подчиненным спасает его от стрессов.

Вот что он сам говорит по этому поводу:

— Я не могу принять по отношению к себе определение «конфликтный». И жесткость, и конфликтность в характере присутствуют. Однако конфликтую я исключительно в интересах дела, которому служу и которое стараюсь по мере моих сил делать добросовестно. Я не думаю о том, как выгляжу в тот или иной момент на работе, не забочусь о последствиях того или иного шага, если вижу препятствия на пути к цели. Для меня дисциплина исполнения — основа действия, основа продвижения на любом направлении. Принципиально для меня — сделал или не сделал, а молишься ты в православном храме или посещаешь мечеть — для меня безразлично, — подчеркивает он.

Пора, однако, вернуться и к нашим баранам — эпизоду со спиртным.

Было около одиннадцати утра, когда я приехал в дом на Тверской, 13, и почти сразу был принят, поскольку до того встреча не раз откладывалась, переносилась и отступать было некуда — речь шла о беседе, которая должна была послужить дополнительным материалом для одной из глав моей книги «Тореро в кресле мэра».