Дин Картер - Рука дьявола

• Название: Рука дьявола
• Автор: Дин Картер
• Издательство: АСТ, Хранитель, Харвест
• Жанр: Ужасы и Мистика
• Год: 2008
• ISBN: 5-17-036345-1, 5-9762-0345-0, 985-13-8418-6, 5-17-036345-2

Эшли Ривза, молодого журналиста, приглашают посетить остров, чтобы увидеть таинственного гигантского комара, о котором ходят невероятные легенды… Эшли едет на остров в поисках интересного материала, а попадает в ад. И чудовищное насекомое — всего лишь ничтожная доля кошмара, с которым ему придется встретиться лицом к лицу. Сенсация? Да. Но эта сенсация может стоить журналисту жизни!

Дин Винсент Картер — сотрудник одного из крупных лондонских издательств. «Рука дьявола» — его блестящий дебют в «литературе ужасов».

---

Для него было вполне естественным занятием весь день провести в морге, что-то там препарируя и исследуя. Студенты и некоторые доктора с радостью предоставляли ему такую возможность. Им Сомс казался настоящим вурдалаком. Высокий, худой, с черными немытыми волосами, которые липли ко лбу жирными полосками. Он возвышался надо мной подобно башне, и часто уходил далеко вперед, хотя я всячески старался не отставать. Как уж Сомс выбирал себе гардероб, не знаю, но выглядела его одежда неважно. Рубашки всегда маловаты, брюки — коротки. Мода ничуть его не заботила. Как и многое другое, она лишь отвлекала от работы. Иногда Сомс ночи напролет проводил за такими занятиями, от которых остальные студенты всеми силами пытались отвертеться. А сколько сплетен я слышал от медсестер, которые случайно натыкались на грязного, истощенного Сомса, согбенного над трупом какого-нибудь бедолаги в морге. Нет, насколько мне известно, он никогда не делал ничего запрещенного или извращенного, но даже от его энтузиазма становилось не по себе.

И вот одно прискорбное происшествие разлучило нас навсегда. Александру пришла на ум отвратительная идея, которую он назвал «незаконным изъятием органа». Он с жаром рассказал, что ему все равно, какой орган удалять, главное — это последствия операции. Если удалить какой-нибудь жизненно важный орган, то и последствия не заставят себя ждать.

Выслушав Сомса, я пришел в ужас. Даже попросил его снова рассказать о своей затее, вдруг я все-таки ослышался? Он изложил мне подробности, на сей раз медленно и с расстановкой. Я долго не мог оправиться от услышанного и сидел молча, пока Александр не потребовал моего мнения.

Тут я не выдержал и расхохотался. Разве не понимает он, что его предложение не этично, а сама затея нечеловечна? Я пытался его остановить, но тщетно. Сомс лишился рассудка, его безумие подкреплялось жадным любопытством. Мало того, он что-то скрывал — возможно, еще более возмутительное, — потому что боялся моего осуждения.

Я снова предпринял попытку образумить Александра. Я приводил все новые и новые доводы. Если отбросить моральные убеждения, такая операция чревата последствиями, говорил я. Ведь врач должен сохранять жизнь, по возможности не причиняя боли и страданий больному. Нельзя замышлять недоброе против человека. На все мои увещевания Сомс ответил глубоким разочарованным вздохом. Он помрачнел, однако не разозлился и решил исполнить задуманное в одиночку.

Весь следующий день я прокручивал в голове план Александра. Без какого-либо надзора со стороны он мог сделать все что угодно, и это меня тревожило. Я подумал, что соглашусь ему помочь, а сам тем временем буду следить, как бы он не натворил бед. В тот вечер я зашел в бар и сказал Сомсу, что разделяю его точку зрения. У него точно камень с души свалился. Он несказанно обрадовался моему решению и побежал за пивом. Да, я встал на очень опасный путь и надеялся, что поступил правильно. Сомс вернулся, от волнения расплескивая напитки. Манжеты его рубашки уже пропитались пивом.

— Отлично! — сказал он с огоньком в глазах. — Прекрасная новость! Мне вовсе не хотелось работать одному. Ты даже не представляешь, как это для меня важно.

— Что ж, — я притворно улыбнулся, — ты все равно бы это сделал. Я подумал, что со мной все пройдет без сучка, без задоринки.

— И ты совершенно прав! — Сомс пришел в восторг от моих слов. — Так оно и будет!

— Скажи мне вот что: где мы будем искать испытуемых? Кто согласится на такую операцию?

— Это моя забота, друг. Желающих сколько угодно. Они готовы на все ради сущих мелочей.

— Кто, например?

— Кто?! Ты, гляжу, давно не бывал в трущобах? А у входа в магазины тоже никого не замечал?

— Бездомные!

— Да, именно они. Друг мой, ведь многие из них только и ждут нашего зова! Они в отчаянии, у них нет денег на жизнь. Алкоголизм, наркомания… Они живут по другим законам, нежели мы с тобой. Руководствуются инстинктами. И запросы у них меньше, проще, чем наши.

— Но будь осторожен. Ты не имеешь права их оскорблять. С ними нужно обращаться…

— По-человечески? Да, я знаю. Ведь я и сам человек.

— И, надеюсь, ты понимаешь, что все должно храниться в строжайшем секрете? Это незаконно. Ты обязан удостовериться, что мы не причиним серьезного вреда пациентам.

— Да, да, да, — быстро проговорил Сомс. — А что в наши дни законно? Иногда ради прогресса приходится поступаться законами. Но не волнуйся, никто ничего не узнает.

— Как ты этого добьешься?

— О, я парень находчивый, умею отвести от своей работы лишние взгляды.

— Сомс…

— Успокойся, ладно? Доверься мне. Мы ступили на путь открытий, на путь просвещения. Я буду действовать во имя медицины и принесу пользу человечеству.

— Неужели?

— Ох, Матер, да что с тобой?! — Тут Александр замолчал, что-то обдумывая. — Я же не чудовище!

— Знаю, но…

— Поверь мне, я не стану заходить слишком далеко. — Он сделал несколько глотков пива. К тому времени я немного успокоился, однако все еще не был до конца уверен, что Сомс рассказал о своих планах все. По опыту прошлых лет я знал, что для него не существует границ дозволенного.

— Ну, пей! — сказал он. — Я еще закажу.

В тот вечер мы крепко напились. Под конец я даже повеселел немного, однако вскоре начал опасаться, что не смогу помешать коварным планам Сомса. Как мне хотелось, чтобы все сложилось иначе!

Мы вышли из бара прямо перед его закрытием, и я проводил Сомса до остановки, где он сел на автобус. Я тогда жил в студенческом общежитии, чем был вполне доволен. Кругом люди, чьи-то голоса за стенкой — все это меня успокаивало. Но с того дня, как вы понимаете, мои нужды радикально изменились. Сомс любил уединение. Большой дом, который он снимал, стоил недешево, однако его родители погибли, и с детства Александра воспитывала богатая тетка. Полагаю, она и оказывала ему финансовую поддержку. Он редко о ней говорил, но судя по тому, что я успел узнать за время нашей учебы, тетка была строгой и жестокой женщиной, с норовом, и Сомс делал все, чтобы держаться от нее подальше. Отдельный дом стал для него убежищем.

Я очень удивился, когда уже на следующий день Александр торжественно объявил, что готов провести свой первый эксперимент. Под глазами у него были темные крути — он почти не спал ночью. Может, готовился к опытам. Как бы там ни было, меня охватила тревога. Я соврал, что договорился с кем-то о встрече, но все мои предлоги рухнули под шквалом его вопросов. Мне пришлось уступить.

Настала ночь. Я боролся с желанием отправиться в бар и выпить немного для храбрости. В голове вертелись тревожные мысли. Как он нашел испытуемого? Что произойдет, если пациент погибнет? Обвинят ли Сомса в убийстве? В одном я был уверен: чтобы не спускать с него глаз, необходимо сохранять трезвость ума. Поэтому я не пошел в бар, а поехал прямо к Александру. Ровно в одиннадцать вечера, как мы и договаривались, я стоял перед его дверью. Ни звука не доносилось из дома. От волнения у меня волосы стояли дыбом.

— Может, он начал без меня, — проговорил я вслух. Сойдя с крыльца, я заглянул в окна. Света нигде не было. Я совсем растерялся, потому что знал о пунктуальности Сомса. Может, с ним случилось что-то неладное. Пока я ждал, мне даже пришла в голову мысль, что сломались мои часы. А потом у ворот дома показался Сомс. Он быстро подошел к крыльцу. В одной руке у него был какой-то сверток, в другой — ключи.

— Прости, что заставил тебя ждать, выскочил на минутку, — сказал Александр, ухмыляясь и открывая дверь.

По интерьеру дома я легко определил, что Сомсу глубоко плевать на уют. Потрепанные бежевые обои тут и там отходили от стен, у давно истопленного камина стояли видавшие виды диван и кресло. Не было ни телевизора, ни радио, ни люстр, ни хоть какого-нибудь орнамента на стенах. Мой друг явно проводил дома мало времени. Я медленно опустился в мягкие объятия дивана, опасаясь, что он вот-вот развалится. Сомс уговорил меня выпить кофе и отправился на кухню.

Я уставился в стену с отставшими обоями. В груди поселилось неприятное щекочущее чувство, во рту пересохло, ладони вспотели. Чем дольше я ждал, тем больше разыгрывалось мое воображение. Но вскоре Сомс принес кофе и опять где-то скрылся, бормоча себе под нос. Первым же глотком я обжег язык и громко выругался. Когда кофе немного остыл, я предпринял вторую попытку, но едва жидкость попала в желудок, как мне стало дурно. Тут явился Сомс и отвлек меня от усиливающейся тошноты.

Он стоял в дверях в хирургическом халате. В руке еще один халат для меня.

— Вот, держи, — сказал он. — Допивай, и приступим.

Кофе мне допивать не хотелось, однако под пристальным взглядом Сомса я понял, что придется. Жидкость бурлила и плескалась в желудке, словно незваный гость, никак не желая улечься. Я поставил чашку на ковер и надел халат. Сомс повел меня дальше по коридору, затем наверх. Открыв дверь в большую ванную, он пригласил меня войти.