Даниэль Глаттауэр - Навеки твой

• Название: Навеки твой
• Автор: Даниэль Глаттауэр
• Жанр: Современная проза
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-68991-0

«Навеки твой»… Какая женщина откажется от такого признания! А если избранник хорош собой и красиво ухаживает — это воплощение самых смелых мечтаний. Когда Ханнес появился в жизни Юдит, ей показалось, что она попала в сказку. Но очень скоро многое в поведении пылкого любовника стало ее настораживать, и в один далеко не прекрасный день Юдит поняла, что вовлечена не в сказочную, а совсем в другую историю, где к тому же ей уготована роль жертвы.

Но Юдит решила не сдаваться. Теперь ей надо переиграть безжалостного режиссера.

---

Эта отповедь могла бы многое прояснить. Но слова так и остались невысказанными, поскольку Ханнес непонятно почему не проявил ни малейшего желания увидеть ее нынешним вечером. Трижды, проходя мимо, он махал ей через витрину. По телефону говорил душевно, но кратко. Однако делал все, чтобы казаться остроумным, и пару раз ему это даже удалось — шутки прозвучали относительно естественно.

Похоже, Ханнес преодолел свою гнетущую меланхолию, и эта новая черта его натуры показалась Юдит симпатичной. Он учился разговаривать в непринужденном тоне, избегать патетической темы «любовь на всю жизнь», извлекал откуда-то припасенные незначительные, но приятные знаки внимания и ограничивался цитатами из своего сокровенного лексикона. Тысячи самых прекрасных комплиментов.

Через неделю хорошо дозированной близости и непреклонной дистанции Юдит вновь прониклась к Ханнесу доверием и решила поговорить об Али.

— Почему ты так поступил? — спросила она.

Ханнес: почему ты веришь? Юдит: чему верю? Я не хочу, чтобы было так, как я верю. Ханнес: сейчас меня больше интересует, что ты веришь в то, что есть. Юдит: я верю в то, что ты сделал это из-за меня. Он громко рассмеялся. Если смех был наигранным, то у него получилось очень натурально. Ханнес: любимая, ты ошибаешься. Али нужны деньги. Мне нужны фотографии, так как я собираюсь завести картотеку. Али нужны деньги на содержание семьи, и он умеет фотографировать. Здесь все просто, как в налаженном бизнесе. Юдит: почему ты заранее не обсудил этот вопрос со мной? Ханнес: признаю, я собирался преподнести тебе сюрприз, любимая. Не сомневался, что ты порадуешься за брата. Юдит: Ханнес, ты слишком часто преподносишь мне сюрпризы. Ханнес: любимая, в этом тебе меня не переделать. Мне нравится удивлять. Это мое излюбленное хобби. Он рассмеялся. В те минуты, когда Ханнес пытался иронизировать над собой, он нравился Юдит больше всего.

6

Обещание сюрпризов в будущем фактически заменяло вопрос, который он упорно не хотел произнести вслух, — захочет ли Юдит снова провести вечер вместе. Минуло две недели с того случая на лестничной площадке. А вдруг Ханнес потерял к ней интерес? Не хочет больше близости? Не виной ли тут другая женщина? (Мысль, одновременно сулящая освобождение и ошеломляющая.) А может, после четырехмесячного знакомства настала очередь Юдит перехватить инициативу и самой сделать шаг навстречу?

Часы показывали половину одиннадцатого вечера. Она лежала на диване в своей квартире под лампой, испускавшей теплый, похожий на золотой дождь свет. Обыкновенный летний рабочий день без каких-либо происшествий растворялся в голосе ведущего новостей в зияющей пустоте. Юдит решила послать Ханнесу эсэмэску: «Если ты еще не лег, то и не ложись. Если у тебя не пропало желание прийти ко мне, то приходи»!

Через две минуты пришло сообщение от Ханнеса: «Любимая, сегодня уже не получится. Но завтра вечером мы смогли бы сходить вместе пообедать. Если ты захочешь»! Разочарование овладело ею всего на пару минут и никак не соотносилось с ощущением счастья, которое она могла взять с собой в сон. Ей стало любопытно поближе изучить этого нового Ханнеса, который больше не прилетал к ней по первому зову, как его предшественник. Юдит уже предвкушала первое свидание с ним.

7

Видимо, он прошел курс по воспитанию хладнокровия. Поприветствовал ее мимоходом, помяв руку в своей секунды три и небрежно поцеловав в щеку. Опоздал на девять минут, и все это время — в этом придется признаться — она его ждала с трепетом. Еще шесть минут, и я бы ушла, — солгала Юдит. Он мягко улыбнулся. Если бы она не знала, что это строитель аптек Ханнес Бергталер, то можно было сказать, что он улыбнулся высокомерно.

Ей хотелось видеть его в самом выгодном освещении, поэтому она выбрала столик у окна у западной стены, на которую падали блики вечерней зори. В таком освещении его солнечные морщинки будут смотреться особенно выгодно. И бабушкина белозубая улыбка — как нежно-белый гамак, натянутый между двумя ушами. Жаль, она не захватила с собой фотоаппарата. Хорошо бы запечатлеть его на память.

Удивительно, на сей раз у Юдит не было аппетита. А Ханнес углубился в изучение меню. Она заметила, что в его сдержанных жестах ничего не указывало на бурные чувства, долгие месяцы державшие его в своей власти.

— Что-то изменилось? — спросила она после того, как они битый час легкомысленно проболтали о пустяках. (Ты меня больше не любишь? — к счастью едва не слетело с губ.)

— Да, — ответил он. — Я поменял кое-какие взгляды. — Ханнес сказал это тем же тоном, каким чуть раньше «на десерт я рекомендую пирожные с земляникой и каштанами».

Ханнес: впредь я буду осторожнее. Мне важно, чтобы ты чувствовала себя со мной комфортно. Больше не стану преследовать тебя со своей любовью. Юдит: хорошо, если так. Я это оценю, мой любимый. Она захотела взять его за руку, но он притянул ее к себе. Ханнес: но есть «но»? Юдит: никаких «но». Ханнес: и все-таки, я же чувствую, что есть какое-то условие. Юдит: ты не должен совсем перестать показывать мне, что я для тебя что-нибудь значу. Ханнес: я могу только так или этак. Юдит: хоть это и честный ответ, но честность иногда вредит. А как было в твоих предыдущих отношениях с женщинами? Ханнес: я не хочу об этом говорить. Что прошло, то прошло.

Солнце тем временем тоже почти зашло.

— Ну что, пойдем? — спросил он. Она кивнула.

8

Юдит с удовольствием поцеловала бы его еще по пути домой. Однако едва ли ожидала, что Ханнес будет шагать столь мерной и целенаправленной походкой. И она не решилась сбивать его с ритма. Когда Юдит открыла дверь в квартиру, он внезапно остановился и произнес:

— Так.

Юдит: что так? Ханнес: здесь я должен попрощаться. Юдит: прости, что ты сказал? Ханнес: дальше я не пойду. Юдит: почему? Ей было не просто сыграть, чтобы он не почувствовал разочарования. Ханнес: думаю, так будет лучше. Юдит: а если я хочу переспать с тобой? Ханнес: это меня радует. Юдит: но не возбуждает. Ханнес: отчего же, возбуждает. Юдит: что же тогда? Ханнес: ничего. Юдит: брось, я же чувствую, что есть причина. Ханнес: возбуждение — это еще не все. Юдит: ладно, Ханнес, попробую еще разок: я хочу, чтобы ты провел эту ночь со мной. Я этого очень-очень-очень хочу! Ханнес: прекрасно. Юдит: в чем же дело? Ханнес: но я не хочу проводить с тобой лишь отдельные ночи. Юдит: чего же ты хочешь? Ханнес: всю жизнь! После такого признания была нужна передышка.

Юдит: а, добрый вечер, господин Бергталер, сегодня я вас прямо-таки не узнаю. Он молчал. Юдит: впрочем, не просто придется тому, кто собрался провести всю жизнь с одной-единственной женщиной, не проведя с ней при этом несколько ночей. Сначала отдельные ночи, потом вся жизнь. Поэтому последний довесок к моему вопросу: ты идешь? Ханнес молчал. Юдит медленно вошла в прихожую и сделала вид, будто собирается закрыть дверь. Ханнес не двигался с места.

— Спокойной ночи! — язвительно бросила она в дверную щель.

— Мое пожелание спокойной ночи лежит у тебя в сумке, любимая! — крикнул он вслед.

Сон не мог одолеть смятение. Несколько часов Юдит удавалось почти не думать о постороннем предмете в ее сумке, и она не вставала, чтобы удовлетворить любопытство. Перебирала в уме возможные варианты: от салфетки с надписью «Спи спокойно!» или «Я тебя люблю» до ужасного янтарного кольца, как две капли воды похожего на предыдущее. От Ханнеса она ожидала чего угодно. Около трех часов ночи Юдит наконец решилась посмотреть. Пожеланием спокойной ночи оказался конверт, внутри которого лежали билеты на самолет до Венеции сроком на три дня, на двух человек. Фамилии уже вписаны: ее и его. Отлет в пятницу, послезавтра. На конверте толстым карандашом было нарисовано сердце, а ниже почерком Ханнеса подписано: «Сюрприз!»

9

Венеция предстала во всей своей невинной красоте. Она, казалось, предлагала гостям все, чтобы оправдать закрепившееся за ней звание романтического города. Однако с самого начала поездки Ханнес Бергталер затмил и пестрые гондолы, и зеленые каналы. Юдит поняла уже по одному его загоревшемуся с первых минут лихорадочному взгляду исследователя, по холодному поцелую гида при приветствии и его дорожному чемоданчику, что совершила ошибку, приняв подарок. Пришлось утешать себя, что это последняя ошибка такого рода.

Они остановились в небольшом четырехзвездном отеле, в номере с балконом, откуда открывался вид на один из четырехсот двадцати шести исторических мостов. Ханнес знал их все, поэтому Юдит могла не утруждать себя запоминанием подробностей. Можно было решить, что он вырос в Венеции. Однако Ханнес заверил ее, что никогда не был в Венеции.

Так или иначе, город он знал лучше, чем себя самого. Познакомить Юдит с Венецией было, как выяснилось позже, смыслом путешествия. Она решила принимать все как есть и не спорить. В своем настойчивом стремлении положить мир к ее ногам (на сей раз пока только Венецию) Ханнес был неисправим и непреклонен.