Сергей Галихин - Русская фантастика 2009

• Название: Русская фантастика 2009
• Автор: Сергей Галихин
• Издательство: М.: Эксмо, 2009. — 512 с.
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-33456-8

Эта итоговая ежегодная антология охватывает многие жанры, стили и направления русскоязычной фантастики. Невероятные события забрасывают героев этого сборника в самые отдаленные уголки Вселенной и во времена Второй мировой войны, в мрачные закоулки подсознания и в параллельные миры, где может произойти все что угодно. В удивительное путешествие к неисследованным галактикам приглашают вас ведущие отечественные писатели-фантасты.

---

— Света, — терпеливо произнес я, — ну ты же человек с высшим образованием… пусть и гуманитарным… Что ты рассуждаешь, как безграмотный обыватель?

— Ну конечно! Интересы науки и все такое. А что, японцы глупее вас? Передовая научная держава, между прочим. Но они шлют роботов. Ро-бо-тов. Это и куда дешевле, кстати, их кормить-поить-кислородом снабжать не надо. А вам непременно нужно самим переться. Где тут ваша хваленая логика?

— Искусственный интеллект все еще слишком несовершенен, чтобы полноценно заменить человеческий разум в любой непредвиденной ситуации.

— Отговорки, — отрезала моя сестра; когда она заведется, ее всегда проблематично остановить. — Вот представь себе, что появился такой робот, который гарантированно может заменить любого из вас. Даже лучше вашего справится. Ты по доброй воле уступишь ему свое место в экипаже? Вот только честно — уступишь?

— Если будет принято такое решение…

— Я не про чье-то решение. Я про тебя лично. Хочешь, чтобы вместо тебя робот полетел?

— Не хочу, — пришлось признать мне.

— Quod erat demonstrandum[1], — мстительно продемонстрировала Светка свое высшее гуманитарное и принялась развивать наступление: — А ты, Игорь? Ну ладно — Марс. Никто не был, научная ценность, то-се. Но на Земле-то никаких белых пятен не осталось. Все давным-давно изъезжено-исхожено, а что еще нет, то отснято со спутников с точностью до каждой былинки. Так что тут ни о какой науке речь не идет. Так зачем тебе все эти путешествия на веслах через океан и пешком через пустыни?

— Ну, видишь ли, Света, — Колесов задумчиво поскреб бороду, — меня об этом, конечно, много раз спрашивали, и я всегда отвечаю, что это способ преодолеть себя, убедиться, что ты что-то можешь. Не кому-то там доказать — самому убедиться… Но не только это. Просто только там, наедине с морем или джунглями, я чувствую себя по-настоящему свободным…

— Спасибо! — язвительно откликнулась Ирина.

— Нет, Ирк, ты не обижайся. Домашний уют — это здорово, конечно. И мне очень важно знать, что меня любят и ждут. Но той свободы, которая там, это не заменяет. Дополняет, да — но не заменяет.

— Свободы? — усмехнулся Арнольд. — Удивительно, до чего сильно порою заблуждаются люди.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Игорь.

— Я имею в виду, что могу с абсолютной точностью ответить на вопрос Светланы. Если вы, конечно, уверены, что хотите знать правду. — Он вновь замолчал.

Люди часто произносят выражение «лучший друг», но я ни разу не слышал, чтобы кто-то говорил о худшем друге. Меж тем очевидно, что где есть первый, есть и второй. Даже в отношениях двух людей редко наблюдается полная симметрия, а в компании из нескольких человек, какой бы дружеской она ни была, тем более найдется кто-то, к кому относятся хуже, чем к остальным. Это может принимать очень разные формы. Иногда над таким человеком постоянно подшучивают — вроде бы беззлобно, но слишком уж явно чаще, чем над всеми прочими. Или же его мнения спрашивают в последнюю очередь, а то и не спрашивают вовсе, зная, что он ни за что не пойдет против большинства. Бывает и так, что между этим человеком и остальными просто царит некий холодок отчужденности, невидимая граница, не настолько плотная, чтобы вовсе отсечь его от компании, но все же ощутимая.

В нашей компании худшим другом был Арнольд, и он был худшим другом третьего типа. Так сложилось с тех пор, что мы знали друг друга, и, похоже, самого его это вполне устраивало. Его отстраненность от остальных проявлялась даже в его имени, слишком претенциозном для наших палестин, которое он к тому же не позволял сокращать или переиначивать, настаивая, чтобы его называли исключительно «Арнольд». Он предпочитал больше слушать, чем говорить, и почти всегда был серьезен и сосредоточен. О своих делах он рассказывал неохотно, после окончания университета мы даже не знали толком, где и кем он работает, — впрочем, распространяться на последнюю тему он просто не имел права, нам было известно лишь, что это какой-то секретный институт, имеющий отношение к биологии.

Вместе с тем нельзя сказать, что Арнольд был просто высокомерным занудой. Все знали, что если он что-то обещал, то непременно сделает, а если сделать не сможет, то прямо и честно скажет об этом сразу, а не будет отделываться конфузливыми отговорками типа «ну-у… может быть, на той неделе… извини, сейчас совсем зашиваюсь…». Врать Арнольд, похоже, не умел вообще. Отмалчиваться — да, но не врать, даже в мелочах. При этом он вполне отдавал себе отчет, что истина не всегда бывает приятной, так что это его присловье — «если ты уверен, что хочешь знать правду» — мы слышали уже не в первый раз.

Больше всех Арнольда ценила Светка. Нет, не в каком-то там романтическом контексте — эта тема Арнольда, насколько нам было известно, вообще не интересовала ни в каком виде. Просто, как объяснила мне сестра, «есть такие темы, которые с мужиками не обсудишь. Даже с тобой, хоть ты мне и брат. И с подругами тоже: вместо ответа по делу начнутся ахи и охи на полчаса. И неизвестно, какая Маша какой Лене будет потом все это в красках пересказывать. А Арнольд — ну, он как компьютер… в хорошем смысле. Ставишь вопрос — получаешь ответ. Иногда неприятный, да — но честный и правильный. И знаешь, что все это останется между нами».

А вот Ирина, появившаяся в нашей компании позже всех, напротив, Арнольда сразу невзлюбила. Она, конечно, благородно старалась этого не показывать, и все-таки это замечал даже такой, по Светкиному выражению, толстокожий динозавр, как я.

— Рассказывай, — произнес за всех Игорь, когда пауза затянулась.

— К этой теме я шел давно, — обстоятельно начал Арнольд. — Началось все с того, что я задумался над одной исторической загадкой. Загадкой Японии и Британии. Вас она никогда не удивляла?

Историков в нашей компании не было, и слышать или читать о какой-то особой загадке этих двух стран нам не доводилось, так что мы лишь недоуменно переглянулись.

— Ну как же, — продолжал Арнольд, — смотрите сами. Два островных государства, отделенные от Евразии морем и проливом, а от Америки — не очень протяженным на этих широтах океаном. Довольно близкие по размеру и форме. Япония, правда, южнее, зато британский климат смягчен Гольфстримом. В общем, с точки зрения географии две эти страны весьма похожи. Но при этом — какая разная история! В XIV веке Британия имеет владения на континенте и пытается их расширить. Больше ста лет воюет во Франции. В конце концов проигрывает, погрязает в собственной междоусобице, но не успокаивается. Через какой-то век после окончания войны Роз британские корабли уже вовсю бороздят океаны. Колонизуют Северную Америку, дают шороха испанцам, потом французам. Британия становится владычицей морей. Дальше — больше. Африка, Индия, Австралия. «Бремя белого человека». Англичанин в пробковом шлеме становится символом эпохи, нет такого дикого клочка земли, куда не ступал бы его шнурованный ботинок. В викторианский период Британская империя покрывает четверть земного шара, и самые знаменитые путешественники мира носят английские фамилии. А что в это время поделывают японцы? А ничего. Все эти столетия, пока Британия покоряет мир, они сидят в глухой самоизоляции на своих островах. Ну, грызутся потихоньку между собой. Но у британцев такая грызня тоже была, однако она их не остановила! И ничего не меняется до тех пор, пока корабли американцев — по сути, потомков все тех же англичан — не заставляют Японию покончить с изоляцией под дулами пушек… Разве это не странно?

— Восточный менталитет отличается от западного, — пожала плечами Светка.

— Угу. Отличается. Вопрос в том — почему. Япония — отнюдь не единственный пример. Китай сидел в самоизоляции тысячелетиями, даже стену выстроил, чтобы от мира отгородиться. Корею тоже «распечатали» только в XIX веке…

— По-твоему, это расовый фактор? — спросил я. — Монголоиды тяжелее на подъем, чем европеоиды?

— Не все так просто. Чингисхан и Тамерлан — тоже монголоиды. — Арнольд замолчал, ожидая новых гипотез. Их не последовало, и он продолжил: — Обратив внимание на эти обстоятельства, я задумался над историей других стран и народов. И понял, что известные нам со школы события образуют весьма любопытную картину. Живет себе какая-нибудь маленькая, ничем не примечательная страна, о которой едва слышали только ее ближайшие соседи. Называется, например, Македония. Или Монголия. Или — как там назывались кочевья гуннов? И вдруг буквально в один прекрасный день — ну, смотря для кого прекрасный, конечно, — все меняется. Маленький народ охватывает форменная истерия. Он срывается с места и бросается в поход через весь мир, походя захватывая царства и сокрушая империи. Скажете — все дело в вожде? В личных амбициях Александра, Темучина, Атиллы? Но где был бы этот вождь, если бы его не поддержали подданные? Сотни лет это были просто пастухи, чьи амбиции не простирались дальше кражи овец у соседнего племени, — и вдруг становятся «потрясателями вселенной». Или возьмем ту же эпоху географических открытий. С чего вдруг Колумб и все прочие ломанулись во все концы света? За пряностями? Ну да, такова была официальная версия. Надо же было как-то объяснить трату казенных денег на все эти экспедиции. Но неужели какая-то там корица или гвоздика настолько важны, чтобы идти на такие расходы и такие риски? Это же просто приправы к пище, не повышающие ни ее питательность, ни количество, — жили без них тысячи лет и еще бы прожили столько же. А конкистадоры — охотились за золотом? Охотились, конечно. Только зачем золото мертвецу? Отряд из пары сотен человек, высаживающийся на чужом континенте и начинающий войну против великой империи, — это же абсолютное самоубийство. И, однако, высаживались и, что самое смешное, побеждали! Вам все эти картины ничего не напоминают?