Джоди Пиколт - Роковое совпадение

• Название: Роковое совпадение
• Автор: Джоди Пиколт
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9910-2547-8, 978-966-14-5645-6, 978-0-7434-2289-5

Заседание суда. Обвиняемый – священник. Грохот выстрела. Подсудимый падает… Правосудие свершилось? Женщина, решившаяся на этот страшный поступок, – помощница окружного прокурора, опытный юрист Нина Фрост. Она, как никто, понимает, как трудно бывает доказать вину подсудимого. Этот человек посмел надругаться над ее сыном, и он заслуживает смерти. Нина еще не знает, что убитый ею человек невиновен, он стал жертвой рокового совпадения. А настоящий преступник ищет новую мишень. Как теперь ей жить дальше? Кто отомстит за искалеченную жизнь ребенка и ее собственную изломанную судьбу?

---

В зале суда нет никого, только я, Рэчел, ее бабушка, судья, Фишер и подсудимый. Рэчел сидит с бабушкой и крутит хвост своей плюшевой бегемотихе. Я веду ее к свидетельской трибуне, но, когда девочка садится в кресло, из-за трибуны ее не видно.

Судья Маккой поворачивается к секретарю:

— Роджер, сходите ко мне в кабинет и принесите стул для мисс Рэчел.

Еще несколько минут уходит на усаживание свидетеля.

— Привет, Рэчел! Ты как? — начинаю я.

— Все хорошо, — шепотом отвечает она.

— Я могу подойти к свидетелю, ваша честь? — Если я буду стоять ближе, девочка не так будет бояться. Я продолжаю улыбаться, у меня даже челюсть сводит. — Рэчел, назови свое полное имя.

— Рэчел Элизабет Маркс.

— Сколько тебе лет?

— Пять. — Она в доказательство поднимает вверх пятерню.

— Ты устраивала вечеринку в честь дня рождения?

— Да. — Помолчав, Рэчел продолжает: — Вечеринка для принцесс.

— Держу пари, было весело. А подарки были?

— Угу. Мне подарили Барби-пловчиху. Она умеет плавать назад.

— Рэчел, а с кем ты живешь?

— С мамочкой, — отвечает она, скашивая глаза на скамью подсудимых.

— А еще кто-нибудь с вами живет?

— Больше никто, — шепчет девочка.

— А раньше с вами кто-то жил?

— Да, — кивает Рэчел. — Папа.

— Рэчел, ты в садик ходишь?

— Да, я занимаюсь у миссис Монтгомери.

— У вас в садике существуют правила?

— Да. Не драться, поднимать руку, если хочешь что-то сказать, не карабкаться по лестнице.

— А что происходит, если в школе нарушают правила?

— Учительница сердится.

— Ты понимаешь разницу между тем, чтобы говорить правду и говорить неправду?

— Правда — это когда рассказываешь то, что произошло, а неправда — когда что-то выдумываешь.

— Правильно. А в суде, где мы сейчас находимся, есть свои правила: ты должна говорить правду, когда тебе будут задавать вопросы. Нельзя ничего придумывать. Понимаешь?

— Да.

— Если ты говоришь маме неправду, что случается?

— Она сердится на меня.

— Можешь пообещать, что все сказанное тобой сегодня будет правдой?

— Угу.

Я делаю глубокий вдох. Первое препятствие преодолели.

— Рэчел, вон того мужчину с седыми волосами зовут мистер Каррингтон. У него есть к тебе несколько вопросов. Как думаешь, ты сможешь на них ответить?

— Смогу, — произносит Рэчел, но начинает нервничать. К этой стадии слушания я не могла ее подготовить: я не знала, какие будут вопросы и какими должны быть ответы на них.

Фишер, просто излучая уверенность, встает:

— Здравствуй, Рэчел.

Она прищуривается. Как я люблю эту девочку!

— Здравствуйте.

— Как зовут твоего медвежонка?

— Это бегемотиха! — Рэчел произносит это с таким презрением, на которое способен только ребенок, когда взрослые смотрят на ведро у него на голове и не видят, что это шлем астронавта.

— Ты знаешь, кто сидит рядом со мной?

— Мой папа.

— Ты в последнее время виделась с папой?

— Нет.

— Но ты помнишь то время, когда ты, папа и мама жили вместе в одном доме? — Фишер держит руки в карманах. Голос мягкий, как бархат.

— Угу.

— Мама с папой часто ссорились в коричневом доме?

— Да.

— И после этого папа переехал?

Рэчел кивает, потом вспоминает, что я предупреждала, что нужно проговаривать все ответы.

— Да, — бормочет она.

— После того, как папа переехал, ты рассказала о том, что с тобой произошло… кое-что о своем папе, верно?

— Угу.

— Ты рассказала, что папа трогал тебя за пипу?

— Да.

— А кому ты рассказала?

— Маме.

— И что мама сделала, когда ты ей рассказала?

— Заплакала.

— Ты помнишь, сколько тебе было лет, когда папа трогал тебя за пипу?

Рэчел пожевала губку.

— Я была еще маленькая.

— Ты тогда ходила в школу?

— Не знаю.

— Ты не помнишь, на улице было жарко или холодно?

— Я… не знаю.

— Ты не помнишь, на улице был день или ночь?

Рэчел начинает раскачиваться на стуле.

— Мама была дома?

— Не знаю, — шепчет она, и мое сердце ухает вниз. Вот сейчас мы ее потеряем.

— Ты сказала, что смотрела «Франклина». По телевизору или видеокассету?

Рэчел уже не смотрит Фишеру в глаза. Она вообще ни на кого из нас не смотрит.

— Не знаю.

— Все в порядке, Рэчел, — успокаивает Фишер. — Иногда трудно кое-что помнить.

Сидя за столом обвинения, я закатываю глаза.

— Рэчел, ты разговаривала с мамой до того, как пришла сегодня утром в зал суда?

Наконец-то: хоть что-то она знает! Рэчел поднимает голову и улыбается:

— Да!

— Сегодня утром ты впервые говорила с мамой о том, что пойдешь в суд?

— Нет.

— Раньше ты встречалась с Ниной?

— Угу.

Фишер улыбается:

— Сколько раз ты с ней беседовала?

— Целую кучу.

— Целую кучу… Она советовала тебе, что говорить, когда будешь стоять за этой трибуной?

— Да.

— А мама говорила тебе, что ты должна сказать, что папа тебя трогал?

Рэчел кивает, кончики косичек подскакивают.

— Угу.

Я закрываю папку с делом. Я понимаю, к чему ведет Фишер, на что он уже намекнул.

— Рэчел, — продолжает он, — а мама говорила тебе, что сегодня произойдет, если ты придешь сюда и скажешь, что папа трогал твою пипу?

— Да. Она сказала, что будет мною гордиться. Тем, что я такая смелая девочка.

— Спасибо, Рэчел, — благодарит Фишер и садится на место.

Десять минут спустя мы с Фишером стоим перед судьей в его кабинете.

— Я не намекаю, миссис Фрост, на то, что вы вложили свои слова в уста ребенка, — произносит судья. — Но я хочу сказать, что, как бы там ни было, девочка верит в то, что она поступает именно так, как от нее ожидаете вы с ее мамой.

— Ваша честь… — начинаю я.

— Миссис Фрост, преданность девочки своей матери намного сильнее, чем ее клятва говорить только правду. При подобных обстоятельствах любое обвинение, которое может выдвинуть штат, так или иначе может быть опровергнуто. — Он смотрит на меня с долей сочувствия. — Возможно, через полгода ситуация изменится, Нина. — Судья откашливается. — Я постановляю, что свидетель не правомочен выступать в суде в качестве свидетеля. У обвинения есть еще какие-либо ходатайства по этому делу?

Я чувствую на себе взгляд Фишера, исполненный не торжества, а сочувствия, и от этого вскипаю от злости.

— Я должна переговорить с мамой и девочкой, но, уверяю вас, обвинение подаст ходатайство о том, чтобы за потерпевшей сохранили право на повторное обращение в суд.

Это означает, что, когда Рэчел подрастет, мы сможем вновь выдвинуть обвинение и рассмотреть дело в суде. Разумеется, у Рэчел может не хватить духу. Или ее мама просто захочет, чтобы дочь продолжала жить, а не еще раз переживала прошлое. Судья это понимает, и я это понимаю, но ни один из нас не в силах ничего изменить. Просто так работает судебная система.

Мы с Фишером Каррингтоном выходим из кабинета.

— Благодарю вас, советник, — произносит он, я молчу. Мы расходимся в разных направлениях: одноименные заряды отталкиваются.

Я злюсь, потому что, во-первых, проиграла. Во-вторых, должна была принять сторону Рэчел, а оказалась на стороне преступника. В конечном итоге, именно я уговорила ее пойти на слушание — и все впустую.

Но ничего из этого не отражается на моем лице, когда я наклоняюсь, чтобы поговорить с Рэчел, которая ждет меня в моем кабинете.

— Ты сегодня была такой храброй! Я знаю, что ты говорила правду, и горжусь тобой. И мама тобой гордится. Хорошая новость для тебя — ты так отлично потрудилась, что тебе не придется проходить через это еще раз. — Разговаривая с девочкой, я смотрю ей прямо в глаза, чтобы смысл моих слов дошел до нее, чтобы она могла унести похвалу в кармане. — А сейчас, Рэчел, мне нужно поговорить с твоей мамой. Можешь подождать с бабушкой снаружи?

Мириам спадает с лица еще до того, как за Рэчел закрывается дверь.

— Что там случилось?

— Судья признал Рэчел неправомочной. — Я пересказываю все то, чего она не слышала. — А это означает, что мы не можем осудить вашего бывшего супруга.

— В таком случае как мне ее защитить?

Я складываю руки на столе и крепко хватаюсь за его края.

— У вас есть адвокат, который представлял вас во время бракоразводного процесса, миссис Маркс. Я бы с радостью с ним связалась. Продолжается расследование со стороны опекунского совета; возможно, они смогут каким-то образом сократить время визитов вашего бывшего супруга или присутствовать на них… Но факт остается фактом: прямо сейчас мы не можем привлечь вашего мужа к уголовной ответственности. Возможно, когда Рэчел немного повзрослеет.