Роман Афанасьев - Дикая Охота

• Название: Дикая Охота
• Автор: Роман Афанасьев
• Жанр: Городское фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-69203-3

Алексей Кобылин — охотник-одиночка. Его жертвами становятся духи, барабашки, оборотни — нечисть, что мешает людям спокойно жить, С тех пор как в пламени пожара сгорел его дом, Алексей скитается по подвалам и чердакам, и только страсть к работе поддерживает в нем боевой дух. Не зря же Кобылина называют паладином в сверкающих доспехах! Впрочем, не все так просто. На пути паладина встает самый сильный и безжалостный враг из всех, с кем Кобылину приходилось сталкиваться. И Алексею ничего не остается, как обратиться к союзнику, которого боятся смертные…

---

Алексей шумно втянул носом воздух, и мороз обжег ноздри, чуть не заставив их слипнуться. Плохо. Морозец-то настоящий, не то что в городе.

Костян же щелчком отбросил бычок в снег и выдохнул свой последний аргумент:

— Триста.

Глянув на водилу исподлобья, охотник подумал, не заставить ли засранца взяться за руль силой? Нет. Не тот случай. Ничего, не сахарный, дойдет сам.

Молча расстегнув молнию на куртке, он достал кошелек, вытащил три сотни и сунул их Косте. Потом, храня молчание, вернулся к машине, вытащил из нее свой рюкзак, закинул за спину и потопал к занесенному снегом съезду с дороги.

Водила так и мялся у машины. Когда Алексей проходил мимо, он дернулся, словно хотел что-то сказать, но потом лишь махнул рукой. Кобылин же ступил на край дороги, провалился в снег и начал спускаться по заснеженному съезду, разгребая ногами сугробы. Позади взревела мотором «Нива», но охотник не обернулся — уже выкинул водилу из головы, сосредоточившись на новых проблемах.

Пять минут по такому снегу — значит, верные десять, если не больше. Кобылин решил, что это приемлемо, если думать о предстоящей баньке. А думать было трудно — мороз кусал за лицо, отогревшееся в машине, да грыз костяшки рук. Продолжая шагать к деревьям, охотник вытащил новенькие вязаные перчатки, натянул их на замерзшие руки — хоть какая-то защита. Потом надвинул вязаную шапочку на самый нос, накинул капюшон куртки. Сразу стало теплей — жить можно. Ботинки у него были высокие, на шнуровке, что-то типа армейских ботов, сделанных для подросших мальчишек, что так и не наигрались в солдатики. Они должны были выдержать небольшую прогулку по снегу. Джинсы, правда, не особо грели, но Кобылину показалось, что это не слишком большая плата за отдых в деревне. Мороз его особо не волновал. Волновало его совсем другое.

Шагая по дорожке, вьющейся между разлапистых елей, Кобылин думал о том, почему у Бороды не работает телефон. Он звонил ему уже раз десять, и каждый раз робот милым женским голосом сообщал, что абонент недоступен. Забыл зарядить? Вряд ли. Не берет связь в этой глухомани? Может быть. Но почему Гриша застрял на три дня в этой деревне? Не может выехать из-за снега? Ну он же не один там живет. Если нужно, собралась бы команда, почистили дорогу. Наверное.

Идти по глубокому снегу было трудно, но не так тяжело, как ожидал Алексей, пускаясь в дорогу. Он заметил, что если переходить с одной стороны дорожки на другую, то можно нащупать твердый снег под сугробами. Главное было не проваливаться в ямы, о которых говорил Костян. А так в целом все было очень неплохо, не считая того, что он брел сквозь елки уже минут пятнадцать, а впереди не было и намека на поселок.

Остановившись, Алексей оглянулся по сторонам. Картина была удручающе однообразной — ровные ряды елок да нетронутый снег под ними. Если здесь и существовала когда-нибудь дорога, то сейчас ее не было видно. Во многих местах деревья стояли далеко друг от друга, и дорога, в принципе, могла пролегать где угодно. Но на белоснежном покрове не было никаких следов.

Кобылин осторожно стянул шапку с головы и прислушался. Морозец тут же принялся щипать за уши. В звенящей тишине заброшенного леса слышалось только тихое потрескивание качающихся деревьев. Это тут, внизу, тихо. А наверху ходит ветерок, качая верхушки лесных великанов. Затаив дыхание, Кобылин вслушивался в тишину леса, пытаясь услышать хоть какие-то признаки человеческой жизни. Было тихо. Даже не гудели вдалеке машины, что было для Алексея самым странным — он, как житель города, давно привык к постоянному звуковому фону, что сопровождал его всю жизнь. А здесь — тихо. По-настоящему.

Наконец впереди что-то глухо треснуло, словно захлопнулась сырая дверь. И следом чуть слышный звон — металлом о металл. Все это прозвучало так тихо, что Кобылин едва расслышал. Он тотчас натянул шапку и двинулся вперед, уже не обращая внимания на отсутствие дороги. Он шел на звуки людского жилья, и ошибиться здесь было невозможно.

Перебираясь через сугробы, охотник тяжело дышал сквозь стиснутые зубы, и облачка пара поднимались над его головой. Было холодно, чертовски холодно — как в самый разгар зимы. Кобылин, раздвигая руками ветки орешника, что стал попадаться на пути, решил, что пришли те самые весенние заморозки, которыми порой пугают синоптики. Настроение портилось на глазах — еще час назад Алексей был преисполнен предвкушения купания в теплой бане и последующего банкета. А теперь мерз посреди зимнего леса. Раскидистые лапы елей закрывали от него хмурое небо, что нависло над лесом серым покрывалом, превращая день в густые сумерки. Это тоже настроения не улучшало. Так что, когда впереди среди деревьев забрезжил просвет, Кобылин был уже готов материться в полный голос.

Увидев, что лес кончается, Кобылин поднажал и рванул напрямик через сугробы, проваливаясь по пояс. Через пару минут он выбрался на окраину леса и вздохнул с облегчением. Дошел.

Лес и в самом деле кончился, открывая поселок, приютившийся посреди зарослей. Даже отсюда было видно, что он не так уж и велик — десятка два самых разнообразных домиков, построенных по бокам дороги. Над дорогой высились гигантские разлапистые железные мачты — это шла через лес высоковольтная линия передачи. Именно под нее и была прорублена в лесу просека, а уж потом кому-то пришла в голову глупая идея отдать под дачи и огороды землю под линией. Даже здесь, на краю поселка, Кобылин слышал тихий гул и треск от проводов, висевших высоко над головой.

— Вот дурачье, — пробормотал Алексей, перебираясь через последний сугроб.

Здесь, прямо у леса, уже стояли домики, охотник вышел как раз к двум маленьким одноэтажным строениям с остроконечными крышами, что больше напоминали выкрашенные в голубой цвет сараи, чем настоящие дома. На его пути оставалось одно лишь препятствие — оказалось, что поселок обнесен высоким забором из крупноячеистой сетки рабицы, что крепилась к бетонным столбам, вбитым в землю. Метра два высотой. Нахмурившись, Кобылин вцепился пятерней в сетку, покачал ее — еле держится. Тогда он отошел в сторонку, выбрал сугроб побольше и с него перебрался на столб, к которому крепилась рабица. Лезть было очень неудобно — сетка гнулась, толком уцепиться было не за что, но Кобылин не сдавался — картина теплой бани, как никогда, манила замерзшего охотника. Очутившись наверху столба, он осторожно перебрался по другую сторону сетки, едва не разодрав куртку в двух местах, призадумался, а потом просто спрыгнул в ближайший сугроб. И провалился по пояс.

Отчаянно матерясь, Кобылин двинулся к домикам, разгребая снег руками, как пловец, пытающийся выйти из моря. Выбравшись на твердое место, он чуть перевел дух, а потом стал пробираться к дорожке между двумя домиками.

Выглядели они братьями-близнецами — одноэтажные, с маленькими крылечками, обшиты досками. У обоих — невысокие деревянные заборчики, над которыми торчат одинокие деревья, засыпанные снегом, кажется яблони. И оба заброшены, занесены снегом по самые окна. Судя по всему, это летние домики дачников, что на зиму перебираются в город.

Выйдя на узкую дорожку между двумя заборчиками, Кобылин покачал головой и двинулся дальше, к большой центральной дороге, что проходила поселок насквозь. Проходя мимо домов и огородиков, засыпанных снегом, Кобылин подумал, что, в общем-то, это неплохая идея — пустые дома. Конечно, добираться сюда далеко, но вполне можно время от времени навещать такие заброшенные поселки, чтобы передохнуть и почувствовать себя человеком. Главное — не попасться местным. Дачники за свой милый домик порвут незваного гостя на части не хуже самого лютого вервольфа.

Добравшись до широкой дороги под линией электропередачи, Кобылин скинул капюшон куртки и огляделся. Оказалось, не так сильно ошибся с направлением — вышел к поселку у самого въезда, у двух крайних домов. Метрах в ста от него находились ворота — железные столбы, вкопанные в землю и перечеркнутые шлагбаумом, выкрашенным черно-белыми полосками. Рядом расположилась большая пустая площадка, используемая в качестве стоянки, — на ней нашли приют два старых «жигуленка», почти занесенных снегом, и «ЗИЛ» с кунгом, выкрашенный почему-то в желтый и красный цвета, как машина аварийно-технической службы. За ним виднелись два больших сугроба — под ними явно скрывалась пара легковых машин, которых никто не касался с прошлого года.

Повернувшись, Кобылин окинул взглядом противоположный конец поселка. Широкая центральная дорога вела к дальнему краю леса, там виднелась вырубка под мачты высоковольтки, уходящая дальше в лес, но она уже успела сильно зарасти. Дома там не строили, видимо, проход был закрыт. От центральной дороги расходились короткие съезды, что и вели к дачным домикам. Те не баловали разнообразием — большинство выглядели как чуть расширенная версия одноэтажного сарая. Порой, правда, попадались деревянные домики в два этажа — неладно скроенные коробки старых времен, когда об архитектурном дизайне для простых граждан никто еще не слышал. Выбивались из общего ряда только два дома, построенные на дальнем краю поселка. Одним из них был огромный трехэтажный дом из красного кирпича, с остроконечной крышей, на которой виднелась засыпанная снегом спутниковая тарелка. У домика и забор был под стать — высокий, метра два, из желтого кирпича, с большими железными воротами. Второй дом, что располагался напротив, выглядел немного усохшей копией первого — тоже из красного кирпича, но всего два этажа, и забора нет. Вокруг него расстилалась гладкая площадка, и вряд ли это был огород, скорее уж стоянка, залитая бетоном.