Энтони Райан - Песнь крови

• Название: Песнь крови
• Автор: Энтони Райан
• Жанр: Иностранное фэнтези
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-70563-4

«Шестой Орден держит в руках меч правосудия и поражает им врагов Веры и Королевства».

Ваэлину Аль-Сорна было всего десять лет, когда отец оставил его перед железными воротами Шестого Ордена, рыцари которого посвятили себя битвам. Отныне и Ваэлин будет вести суровую, трудную жизнь послушника, закаляя себя тренировками и воздержанием. У него больше нет иной семьи, кроме Воинов Веры. Ваэлину лучше забыть, что когда-то его отец был владыкой битв у короля Януса, правителя Объединенного Королевства. И все-таки ярость Ваэлина не знает границ. Он не может простить отцу, что тот лишил его положенного по рождению и бросил к порогу Шестого Ордена, как какого-то подкидыша. Но юный Воин Веры свято чтит память своей матери, что бы ни говорили о ней в Ордене. Ваэлин пока не подозревает, что придет время и он начнет понимать своего отца, что одна-единственная истина затмит собой все остальные, что наступит будущее, когда изменится не только Объединенное Королевство, но и весь мир.

Впервые на русском языке!

---

Ориентируясь по Северной звезде каждый раз, как он находил прогалину или взбирался на дерево, мальчик видел, что держит путь четко на юг, но много ли он успел пройти и сколько еще осталось, он определить не мог. Ваэлин все отчаяннее вглядывался вперед, не переставая надеяться, что сквозь деревья вот-вот блеснет серебром река. И вот как-то раз, остановившись, чтобы снова сориентироваться, он увидел огонь. Мигающее оранжевое пятнышко в иссиня-черной массе стволов.

«Беги дальше!» Мальчик едва не послушался инстинктивного приказа, он уже повернул и сделал еще шаг в сторону юга – но остановился. Никто из орденских мальчиков не стал бы разводить огонь во время испытания, у них просто не было на это времени. Возможно, это было просто совпадение: мало ли, кто-то из королевских лесничих заночевал в лесу. Но что-то заставило Ваэлина усомниться в этом: нечто в глубине души нашептывало, что это не так. Странное было ощущение, чем-то похожее на музыку.

Ваэлин развернулся, скинул с плеча лук, наложил стрелу и принялся осторожно красться вперед. Он понимал, что рискует: приближается к неизвестному огню и притом позволяет себе задерживаться, когда крайний срок возвращения в Дом, должно быть, уже близок. Но ему надо было все выяснить.

Пятнышко мало-помалу превращалось в костер, мигающий алым и золотым в непроглядной тьме. Мальчик остановился, снова открываясь песне леса, охотясь на ночные звуки, пока, наконец, не уловил то, что искал: голоса. Мужские. Взрослые. Двое мужчин. Спорят.

Он подобрался ближе, той охотничьей походкой, которой научил их мастер Хутрил: приподнять стопу на волосок от земли, продвинуть ее вперед и вбок и опустить не прежде, чем осторожно ощупаешь почву в поисках всяких сучков и прутиков, которые мгновенно могли бы тебя выдать. По мере того, как он подходил все ближе, голоса звучали отчетливее, подтверждая его подозрения. Двое мужчин яростно спорили.

– И до сих пор кровит! – жалобно проскулил один – говорящего все еще не было видно. – Глянь, хлещет, как из резаного борова!

– Ну так не расковыривай, дурья твоя башка! – рассерженное шипение. Этого Ваэлину было видно: коренастый дядька сидел справа от костра. При виде меча у него за спиной и лука, прислоненного к дереву так, чтобы быть под рукой, по спине у мальчика поползли мурашки. «Это не совпадение!» На земле, между обутыми в сапоги ногами дядьки, лежал раскрытый мешок, и дядька пристально рассматривал его содержимое, периодически устало переругиваясь с напарником.

– Мерзкий щенок! – продолжал скулить невидимый нытик, не обращая внимания на увещевания коренастого. – Надо же, мертвым прикинулся! Гнусный, подлый щенок!

– Тебя ж предупреждали, что они живучие, – сказал коренастый. – Надо было вогнать в него еще одну стрелу, для верности, а потом уж подходить вплотную.

– Так я ж ему прямо в шею угодил, нет? Ему должно было хватить. Видел я, как взрослые мужики от такой раны валились наземь, словно мешок с мукой. А тут этот мелкий говнюк! Жаль, что мы его так быстро придушили, а то бы…

– Скотина ты гнусная, – бросил коренастый довольно беззлобно. Он все более озабоченно разглядывал содержимое своего мешка, хмуря широкий лоб. – Знаешь чо, а по-моему, это все-таки не тот.

Ваэлин, изо всех сил стараясь заставить свое сердце биться ровнее, перевел взгляд на мешок. Внутри было что-то круглое, на нижней половине темнело влажное пятно. Мальчик внезапно с беспощадной, ледяной ясностью осознал, что там, и испугался, что сейчас грохнется в обморок: лес вокруг поплыл, и он с трудом удержался от того, чтобы ахнуть от ужаса – этот звук сулил ему верную и быструю смерть.

– Ну, дай позырить, – сказал нытик и впервые появился в поле зрения Ваэлина. Он был невысокий, жилистый, остролицый, с жиденькой бороденкой на костлявом подбородке. Левую руку он поддерживал правой, и с окровавленной повязки сквозь паучьи пальцы непрерывно сочилась кровь. – Да нет, он небось! Кому еще-то быть? – с отчаянной надеждой сказал он. – Ты же слыхал, чего сказал тот, другой.

«Тот, другой»? Ваэлин напряженно вслушивался. Ему по-прежнему было дурно, но сердце билось ровнее, успокаиваясь от нарастающего гнева.

– У меня от него мороз по коже, – содрогнувшись, ответил коренастый. – Я бы ему не поверил, даже если бы он сказал, что небо голубое!

Он снова сощурился, заглянул в мешок, потом сунул в него руку и достал то, что там лежало. Коренастый держал голову за волосы, с нее капала кровь, а он крутил ее из стороны в сторону, вглядываясь в искаженные, безвольно расслабленные черты. Ваэлина бы снова стошнило, если бы было чем. «Микель! Они убили Микеля…»

– А может, и тот, – задумчиво произнес коренастый. – После смерти-то лица меняются. Но особого семейного сходства я тут не вижу.

– Ну, Брэк-то точно узнает. Он говорил, что уже видел мальчишку раньше.

Нытик снова скрылся в тени.

– А кстати, где он? Пора бы уж ему подойти.

– Угу, – согласился коренастый, возвращая свой трофей в мешок. – Сдается мне, что он не придет.

Нытик помолчал, потом буркнул:

– Эти мне мелкие говнюки из ордена!

«Брэк… У него, значит, было имя». Ваэлин мимоходом подумал, станет ли кто-нибудь носить траурный медальон по этому Брэку, есть ли у него вдова, или мать, или брат, которые возблагодарят его за прожитую жизнь и за добро и мудрость, которые он оставил после себя. Нет, вряд ли: все же Брэк был наемным убийцей, он прятался в лесу, чтобы убивать детей. Брэка никто оплакивать не станет… и этих двоих тоже. Мальчик стиснул лук и поднял его, целясь в горло коренастому. Этого он убьет, а второго только ранит, выстрелит ему в ногу или в живот. После этого он заставит его говорить, а потом убьет и его тоже. «За Микеля!»

В лесу раздался рык. Поблизости кто-то таился, кто-то могучий и грозный.

Ваэлин стремительно развернулся, натянул лук – но было поздно. Тяжкая гора мышц снесла его, лук вылетел у него из руки. Мальчик потянулся было за ножом, инстинктивно отбиваясь ногами – но отбиваться оказалось не от кого. Вскакивая на ноги, он услышал крики, вопли боли и ужаса, и что-то влажное брызнуло ему в лицо, и глаза защипало. Мальчик пошатнулся, ощутил железный вкус крови, лихорадочно протер глаза – и растерянно уставился на стоянку, где теперь воцарилась тишина. В свете костра он увидел два желтых глаза, горящих на окровавленной морде. Глаза встретились с ним взглядом, волк моргнул – и исчез.

В голове крутились беспорядочные, разрозненные мысли. «Он шел за мной по следу… Какой ты красивый… Пошел за мной, чтобы убить этих двоих… Красивый волк… Они убили Микеля… Не вижу семейного сходства…

А ну, прекрати!!!»

Он заставил свои мысли угомониться, глубоко вздохнул и успокоился достаточно, чтобы подойти ближе к костру. Коренастый лежал навзничь, его руки тянулись к глотке, которой у него больше не было, на лице застыл ужас. Нытик успел пробежать несколько шагов, прежде чем его догнали. Голова у него была выворочена под острым углом к плечам. Судя по тому, какая вонь от него исходила, под конец ужас взял над ним верх. Волка и след простыл – только шорох в подлеске, качающемся на ветру.

Мальчик нехотя обернулся к мешку, который так и лежал у ног коренастого. «Что я могу сделать для Микеля?»

* * *

– Микель погиб, – сказал Ваэлин мастеру Соллису. С лица у него капала вода. Когда ему оставалось несколько миль, пошел дождь, и он был мокрым насквозь, когда поднялся в гору, к воротам. Он словно оцепенел от усталости и пережитого в лесу потрясения и сумел выдавить из себя всего несколько ключевых слов: – В лесу убийцы.

Соллис подхватил Ваэлина: мальчик пошатнулся, ноги внезапно отказались его держать.

– Сколько?

– Трое. Те, кого я видел. Они тоже мертвы.

Он протянул Соллису обрезанный хвостовик своей стрелы.

Соллис попросил мастера Хутрила подежурить на воротах и повел Ваэлина внутрь. Вместо того чтобы отвести его в комнату мальчиков в северной башне, мастер привел его к себе, в небольшую комнатку в бастионе южной стены. Соллис развел огонь, велел Ваэлину снять мокрую одежду и протянул ему одеяло, чтобы мальчик согрелся, пока огонь начинал лизать поленья в очаге.

– Так, – сказал он, протянув Ваэлину кружку горячего молока. – Теперь расскажи, что произошло. Все, что вспомнишь. Ничего не пропускай.

И Ваэлин рассказал ему про волка, и про человека, которого убил он сам, и про нытика, и про коренастого… и про Микеля.

– Где?

– Что, мастер?

– Ну… останки Микеля.

– Я их похоронил.

Ваэлин подавил приступ дрожи и отхлебнул еще молока. Тепло обожгло ему нутро.

– Вырыл яму ножом. Не мог придумать, что еще с ними делать.

Мастер Соллис кивнул и уставился на обломок стрелы, который держал в руке. Его бледные глаза были непроницаемы. Ваэлин огляделся. Комната выглядела совсем не такой голой, как он ожидал. На стенах висело оружие: алебарда, длинное копье с железным наконечником, какая-то палица с каменным набалдашником и еще несколько ножей и кинжалов разного вида. На полках стояло несколько книг, и, судя по отсутствию пыли, мастер Соллис держал их тут не для красоты. На дальней стенке висело нечто вроде ковра, сделанное из козьей шкуры, растянутой на деревянной раме. Шкура была украшена странной смесью схематично нарисованных человеческих фигурок и непонятных знаков.