Стефан Цвейг - Корона и эшафот

• Название: Корона и эшафот
• Автор: Стефан Цвейг
• Издательство: Издательство политической литературы
• Жанр: История
• Год: 1991
• ISBN: 978-5-250-01214-0

На обширном историческом фоне в книге рассказывается о причинах и обстоятельствах гибели королевы шотландской Марии Стюарт, английского короля Карла I, французских короля Людовика XVI и королевы Марии Антуанетты, императора России Николая II. Приводятся малоизвестные драматические факты, вскрывающие остроту гигантских социальных катаклизмов.

Книга представляет интерес для самых широких кругов читателей.

---

Президент: Арль поднял знамя восстания; вы оказали ему содействие отправкой трех гражданских комиссаров, которые своей деятельностью не препятствовали контрреволюционерам, а наоборот, потворствовали им. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Инструкции, которые находились при комиссарах, свидетельствовали о том, какого рода поручения были даны им; я не знал ни одного из них, когда они были предложены мне министрами.

Президент: Авиньон и графство Венессенское были присоединены к Франции. Вы привели в исполнение этот декрет лишь месяц спустя; а за этот промежуток страна была опустошена гражданской войной. Комиссары, которых вы посылали туда одного за другим, довершили ее разорение. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я не помню, на сколько времени было отсрочено исполнение декрета; впрочем, этот факт не имеет отношения ко мне лично — он касается комиссаров и тех, кто посылал их.

Президент: В Ниме, Монтобане, Менде и Жалесе с первых же дней свободы происходили сильные волнения; вы не делали ничего для подавления этого зародыша контрреволюции до того момента, когда вспыхнул заговор Дюсальяна. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я отдавал тогда все распоряжения, какие предлагались мне министрами.

Президент: Вы выслали двадцать два батальона против марсельцев, выступивших в поход для подавления контрреволюции в Арле. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Чтобы ответить точно на этот вопрос, мне нужны документы.

Президент: Вы поручили начальство над войсками на юге Вигенштейну, который писал вам 21 апреля 1792 года уже после того, как был отозван: «Еще немного, и я навсегда приведу к стопам Вашего Величества тысячи французов, которые снова станут достойны Ваших добрых пожеланий по отношению к ним». Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Это письмо было написано после его отозвания. С тех пор он не был на службе. Я не помню этого письма.

Президент: Вы содержали на жалованье вашу бывшую лейб-гвардию в Кобленце — это подтверждается записями Септейля; кроме того, несколько приказов, подписанных вами собственноручно, указывают, что от вас получали значительные суммы Булье, Рошфор, Лавогюйон, Шуазель-Бопре, Гамильтон, госпожа Полиньяк[21]. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Лишь, только я узнал, что мои лейб-гвардейцы организуются по ту сторону Рейна, я приказал прекратить выдачу им жалования; что касается всего остального, я не помню ничего подобного.

Президент: Ваши братья, государственные преступники, созвали эмигрантов под свои знамена; они набирали войско, заключали займы и вступали в союзы от вашего имени. Вы протестовали против этих действий лишь тогда, когда получили полную уверенность, что не можете повредить их проектам. Ваше соглашение с ними доказывается письмом, написанным рукою Людовика-Станислава-Ксавье[22] и подписанным обоими вашими братьями. Вот это письмо:

«Я написал вам, но только почтой, и поэтому не мог ничего сказать. Нас здесь двое, но мы составляем одно целое, с одинаковыми чувствами, одинаковыми принципами, одинаковой готовностью служить вам. Мы храним молчание, ибо, нарушив его преждевременно, могли бы скомпрометировать вас; но мы заговорим, лишь только будем уверены в общей поддержке — и этот момент близок. Если к нам обратятся от имени этих людей, то мы не станем слушать; если от вашего имени — мы выслушаем, но не свернем со своего пути. Итак, если от вас потребуют какого-либо заявления по нашему адресу, то вы не стесняйтесь. Будьте уверены, что вы в безопасности; мы существуем лишь для того, чтобы служить вам, мы усердно работаем для вас, и все идет хорошо. Даже наши враги слишком заинтересованы в сохранении вашей жизни, чтобы совершить бесполезное преступление, которое окончательно погубило бы их самих. До свиданья. Л.-С.-Ксавье и Карл-Филипп[23]».

Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Согласно требованиям конституции, я протестовал против всех предприятий моих братьев, лишь только узнал о них. Прочитанное письмо мне совершенно незнакомо.

Президент: Линейные войска, которые вы должны были поставить на военную ногу, к концу декабря состояли лишь из ста тысяч человек; таким образом, вы не позаботились о защите государства от внешних врагов. Ваш министр Нарбонн потребовал рекрутского набора в пятьдесят тысяч человек; но вскоре он приостановил набор на двадцати пяти тысячах, уверяя, что все готово. Однако в действительности не было готово решительно ничего. Преемник его, Серван, предложил сформировать возле Парижа лагерь в двадцать тысяч человек; Законодательное собрание сделало соответствующее постановление, но вы отказались утвердить его. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я сделал в министерстве все распоряжения, которые могли ускорить увеличение армии; в декабре прошлого года списки ее были представлены Собранию; если была сделана ошибка, то вина не моя.

Президент: В порыве патриотизма граждане стекались к Парижу со всех сторон. Вы разослали предписание задерживать их; и однако, наши армии нуждались в солдатах. Дюмурье, сменивший Сервана, заявил, что нация не располагает ни оружием, ни боевыми припасами, ни провиантом, что крепости не в состоянии выдержать осады. Вы продолжали медлить. Наконец, Законодательное собрание запросило министра Лажара, какими средствами он думает обеспечить внешнюю безопасность государства; и только лишь этот запрос заставил вас предложить, через посредство министра, набор 42 батальонов.

Вы поручили командирам войск дезорганизовать армию, возбуждать солдат к дезертирству и к переходу через Рейн, чтобы толкнуть их под знамена ваших братьев и Леопольда Австрийского, с которым у вас было соглашение; этот факт подтверждается письмом Тулонжона, начальствовавшего над войсками Франшконте. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Все это мне совершенно неизвестно; в этом обвинении нет ни слова правды.

Президент: Вы поручили своим дипломатическим агентам поддерживать коалицию иностранных держав и ваших братьев против Франции; вы особенно рекомендовали им укрепить мир между Турцией и Австрией, чтобы избавить последнюю от необходимости охранять свою границу с Турцией и таким образом дать ей возможность выдвинуть больше войск против Франции. Этот факт устанавливается письмом нашего посланника в Константинополе, Шуазеля-Гуфье. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Г. Шуазель сказал неправду: этого никогда не было.

Президент: Пруссаки приближались к нашим границам. 8 июля вашему министру был сделан запрос о состоянии наших политических отношений с Пруссией; и только после этого, 10 июля, вы ответили, что на нас идут пятьдесят тысяч пруссаков, о чем вы и делаете формальное заявление Законодательному собранию согласно требованию конституции. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я узнал об этом лишь в тот момент; вся корреспонденция проходила через руки министров.

Президент: Вы поручили военное министерство племяннику Калонна, Дабанкуру. Эта мысль увенчалась блестящим успехом: едва появился неприятель, как крепости Лонгви и Верден были сданы. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я не знал, что господин Дабанкур — племянник господина Калонна; не я выводил войско из крепостей, я не позволил бы себе подобных вещей. Я ничего не знаю об этом, если действительно таковы факты.

Президент: Вы подорвали наши морские силы. Множество флотских офицеров эмигрировало; число оставшихся было едва достаточно для обслуживания портов, а все-таки Бертран ежедневно выдавал паспорта. Когда Законодательное собрание указало вам 8 марта на преступность его поведения, то вы ответили, что считаете себя вполне удовлетворенным его службой. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Я делал все от меня зависящее, чтобы удержать офицеров. Что касается господина Бертрана, то, ввиду того, что Национальное собрание не заявляло против него никакого неудовольствия, которое могло бы подать повод к обвинению, я не нашел нужным сменять его.

Президент: Вы поддерживали в колониях абсолютный режим. Ваши агенты сеяли в них смуты и контрреволюцию, которая разразилась там как раз в то время, когда она должна была вспыхнуть и во Франции; эти обстоятельства достаточно показывают, что нити заговора сосредоточивались в ваших руках. Что вы имеете сказать в свое оправдание?

Людовик: Если в колониях есть мои агенты, они сказали неправду: я не имел никакого отношения к тому, в чем меня обвиняют.