Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 3. Орион взойдет

• Название: Миры Пола Андерсона. Т. 3. Орион взойдет
• Автор: Пол Андерсон
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-216-9

Над Землёй огненной бурей пронеслась война Судного Дня, в одночасье уничтожив цивилизацию. Минули века, прежде чем начали возрождаться народы и страны, среди которых ведущее положение заняла Маурайская Федерация, раскинувшаяся по бесчисленным островам Тихого океана и правящая, опираясь на биотехнологию. Но, кажется, человечество не научилось ничему…

Удастся ли наследному Капитану Скайгольма Иерну, нозеланнскому разведчику Тераи и красавице Ронике из Северо-западного Союза предотвратить новую разрушительную войну?

---

Иерн ответил Плику иносказательно:

— Я лечу вслепую, вот почему… вслепую, и все приборы молчат.

— Действительно, тревожная штука — оказаться вдали от дома.

— Что? Нет же, я не об этом. Понимаешь, наше пребывание в Дулу заставило меня усомниться во многих истинах, которые я прежде считал незыблемыми. Я же не глуп, и никогда не считал, что все геанцы — скверный народ. В Юропе мне попадались среди них действительно прекрасные люди. Но в массе своей они всегда казались врагами, причем фундаментальными… противниками всего, чем живет Домен, притом во всем заблуждающимися? Но Ганна со своим терпением и умом…

Иерн закрыл глаза и подставил лицо солнцу. За ресницами заиграла радуга. Ганна заставила его вспомнить про бесчисленные мелкие чудеса, подобные этому, подумать о них и ощутить.

— Конечно, ее можно считать образцовой геанкой, — размышлял вслух Плик. — Во всяком случае, в одном из аспектов геанства… Так святой Франциск Ассизский и святой Иоанн от Креста воплощают в себе два предельных аспекта христианской личности. Я имею в виду душу, эмоциональность — это другое трусливое слово. Лучше сказать духовность. Духовна ли вера… ее не поймаешь иначе, только душой.

Отчасти она пояснила тебе свою суть, просто являясь собою.

— Но разве не может быть, что она на самом деле права?

— А бывает ли, по-твоему, стихотворение правильным или не правильным?

Да на ее стороне могучий миф.

Молчание разделило их. Туман, редея, оставлял землю, открывая слева убранные поля, готовые к запашке под озимь, и справа — серебристо-зеленые прерии. Слугаи в синих одеждах выходили из глинобитных домиков. Над головой порхали птицы. Воздух, прогреваясь, уже приносил ароматы почвы и трав, животных и человека. Все шумы кавалерийского отряда слились в равномерный синкопированный ритм.

— А эти юанезцы? — вырвалось у Иерна. — Чем они в принципе отличаются от краснаянцев? Согласен, я почти не имел дела с теми и другими, но я все менее и менее верю в то, что они подстрекали Джовейна в далекой Юропе и вооружали его для переворота, как мне о том говорили.

— Почему же ты переменил свое мнение? — спросил Плик.

— Конечно, установление геанского правления в Домене, бесспорно, удовлетворило бы их; некоторые из их чиновников, наверное, и в самом деле оказали заговорщикам тайную поддержку. Тем не менее… судя по их действиям, более всего они опасаются Северо-западного Союза. И скорее всего это так — один континент на двоих. Но я что-то не замечаю в них империалистического духа — ни прямо, ни косвенно. Геанство в корне своем не воинственно. Я узнал это. Оно убеждает, а не заставляет.

— Ты узнал, — подчеркнул Плик. — Но логических доказательств не имеешь, Наш вид одарен способностью интерпретировать всякую доктрину, подгоняя ее под свои действия. Ты попал сюда, потому что некоторые из геонцев предприимчивы и воинственны, не так ли? Все, что творится в мире, всегда выходит за пределы логики и всех разумных объяснений.

Иерн бросил на него резкий взгляд.

— Ты вновь завидишь странные речи?

— Странна вся Вселенная. По-моему, слову «реальность» в нашем мире нельзя дать положительное определение.

Плик подвинулся ближе.

— Послушай, — проговорил он. Иерн еще не видел поэта столь серьезным.

— Да, я подонок и алкоголик, но и поэт, а посему время от времени прикасаюсь к вещам, о которых невозможно говорить прямо. Я ощущаю приближение колоссальной драмы, конфликта настолько глубинного, что человеческие существа, вся цивилизация волей-неволей преобразуется в архетипы, вновь повторяя мифы незапамятной древности… Лишь в них и в музыке может крыться намек на подобные истины… Апполонийский Домен и маураи-артурианцы выступили против орфического геанства и фаустианского северо-запада[85]. Или, если хочешь, демоны-северяне готовятся низвергнуть богов неба, земли и моря — ведь у хтонических богов всегда была темная сторона — а грядущая война принесет конец всему миру.

Роника…

— Нет! — вскричал Иерн. — Ты обезумел!

Ему хотелось пустить коня в галоп, чтобы ветер, скорость и напряжение мышц прогнали из памяти этот ужас. «Собственно, откуда этот ужас? Это всего лишь слова, Плик любит играть с ними. Эксцентричный малый — не безумец и не пророк. Орлук не позволит ему опередить отряд». Иерн выехал вперед к Ронике и заговорил с ней — слова сами сыпались с языка.

Та весело отвечала, и кошмар поблек. Ужас забылся совсем, когда она зашептала ему на ухо, весьма откровенно описав, чего именно ожидает от него, когда отряд остановится на дневной отдых.

Они добрались до военной базы к вечеру. Контур блокгауза на фоне темного неба говорил о веках истории, бывших иными в Юропе; но меньшие сооружения были достаточно прозаичны и функциональны. Привычен был и маленький аэродром, несколько самолетов на нем и запах синтоплива.

Один самолет прилетел с северо-запада — укрупненный вариант того, что остался на дне озера со своим смертоносным грузом. Иерн заметил опознавательный знак на руле — бегущий волк, с шеи которого свисала разорванная цепь. Когда отряд приблизился, с полдюжины человек вышли вперед приветствовать его предводителя. Среди них, без сомнения, было двое соотечественников Роники; другие ожидали возле самолета.

Юанезский офицер отдал честь, сказал какие-то слова и передал лист бумаги Орлуку. Нойон прочитал его, нахмурился и задумался. Микли что-то сказал ему, получил короткий ответ и направился к месту, где его ожидали Роника и Плик.

— Сегодня самолетом из Чай Ка-Гоу прибыл приказ, — проинформировал он их. Судя по его манере, Микли именно этого и ожидал. — Эта машина немедленно увезет нас домой вместе с Тераи и Ваироа.

Пульс аэрогена заколотился: ночной полет скроет от него многое из того, что он надеялся увидеть. «Но она будет возле меня, и когда мы окажемся там..»

— Наш достопочтенный командир, похоже, не одобряет подобную спешку, — метко подметил Плик. — Он подозревает жульничество и сомневается в том, что его командиры приняли правильное решение.

Микли усмехнулся.

— Они не принимали его, — сказал он на франсее. — Нам следовало любой ценой не дать кому бы то ни было из юанезцев допрашивать маураев. Вне сомнения, наш представитель выложил всякие аргументы… дескать, мы, поймавшие злоумышленников, знаем больше всех остальных, а потому наилучшим образом можем расследовать дело, избавляя Юань от напрасной траты времени. Конечно, согласие кое-кого из важных юанезских чиновников удалось получить с помощью известных дополнительных доказательств. Так что попрощаемся с хозяином — и в путь.

Они обменялись любезностями. Вооруженные северяне взяли пленников под стражу. Держась за руку, Иерн и Роника последними поднялись на борт.

Она остановилась у двери кабины и огляделась. Закат вызолотил землю самым невероятным образом, делая ее нереальной. Оставаясь на коне, Орлук, отбрасывая долгую тень, глядел вслед отбывающим иноземцам.

Глава 16

1

Первый месяц, проведенйый Иерном в Северо-западном Союзе, показался ему идиллией — сплошным путешествием в неизведанное.

Первым сюрпризом был оказанный прием, точнее, отсутствие оного.

Никаких проверок документов, таможни, обмена денег и разносортных чиновников.

Самолет приземлился на посадочную полосу возле какой-то деревни просто потому, что в городском аэропорту наверняка окажутся агенты маурайского инспектора. Тераи, Ваироа и пара охранников задержались на борту, чтобы присутствие задержанных лиц на прилетевшем самолете не вызвало слухов. Все остальные направились в ближайший отель.

Когда Иерн выразил удивление, Роника фыркнула:

— Зачем, если ты в здравом уме, содержать этих бездельников? — вопросила она. — У нас принято, чтобы каждый честным трудом зарабатывал себе на пропитание.

После нескольких часов сна отряд встретился за гаргантюанским завтраком, поданным совершенно безукоризненными официантами.

— Это заведение принадлежит Ложе Волка, и мы здесь по ее делу, — объяснила Роника. — В ином случае нам бы пришлось платить. Но все равно не член Ложи платит в два раза больше.

— Нам с тобой придется зайти к здешнему мастеру Ложи, прежде чем отправиться дальше, — сказал Микли аэрогену. — Не наболтай лишнего.

Дом собрания находился на той же самой улице. Иерн видел некоторые фотографии и читал воспоминания редких путешественников, бывавших в Союзе; в Юропу они заезжали, хоть и не часто. Поэтому он не был удивлен архитектурой в общем-то менее экзотичной, чем монгская. Мебель внутри дома оказалась простой, стены украшали картины, реликвии местной истории и над дверью резная панель, на которой волк, разорвавший цепь, бежал над девизом «Вольному — воля». Мастер Ложи, крепкая женщина средних лет, выслушала короткий отчет Микли, задала несколько отнюдь непраздных вопросов, но вскоре, повинуясь его желанию, пожала руку новоприбывшему, пожелала приятного пребывания в этом крае и отпустила его.