Валерий Сальников - Гур

• Название: Гур
• Автор: Валерий Сальников
• Жанр: Эротика, Секс

Добродушное фэнтези с попаданством. Любовь. Эротика, как же без нее? Дружба. Верность. Мир магии и знаний. Мои благодарности «династии» Романовых, особенно младшему из второго поколения — Виктору, за внимательный разбор текста и компетентные замечания по части холодного оружия.

Сказка для детей, желающих повзрослеть, и взрослых, впавших в детство.

Мудрый маг Гур берет под покровительство физика Жеку, перенесенного с планеты Земля. Гур и Жека, в окружении прекрасных жен, путешествуют по свету на магических автомобилях и борются с невежеством и злобой, сея разумное, доброе, вечное.

---

В конце концов магистр разразился гневной речью, в которой излил все негодование в отношении проведенной операции, в целом, и генерала Цагаана, в частности. Во время анализа последствий акции, сдобренного сочными эпитетами, Цагаан наливался кровью, пытаясь что-то возразить. Пора. Генерал выпучил глаза, широко раскрыл рот и рухнул на пол. Все бросились к нему. Позвали лекаря. Я покинул помещение, уже зная диагноз. Полагаю, новый заместитель магистра окажется более осмотрительным.

Домой!

Оунир. Мне страшно

Детство тянется к насекомым. Они любопытны, они порождают в душе тягу к насилию над собой и природой. А это уже — стимул к творчеству.

Дали

Доброта — единственная ценность в этом иллюзорном мире, которая может быть самоцелью.

Моэм

Я помнил, как увидел маленькие желтенькие штучки. Они были живые и бегали по траве. Побежал за ними, поймал одну штучку и раскусил. Было очень вкусно, как ягодка. Поймал другую желтую живую ягодку и тоже раскусил. Вдруг ягодки побежали на меня и начали кусать. Стало очень больно. Я закричал. Дальше ничего не помнил.

Потом помнил, что какая-то людская тетя мыла меня. Было совсем не больно, даже хорошо, как будто мама гладила. Хотя мама мне говорила, что я не должен приближаться к людям, потому что они не любят нас, волков, и могут обидеть. Но эта людская тетя совсем не обижала, а наоборот, давала мясо, водичку и разные вкусные штучки. И у нее на руках было тепло и не страшно.

Мы пошли в дом тети. Странный у нее дом. Вокруг него место все время менялось. Заходишь в дом из одного места. А выходишь из него, то уже другое. Но рядом с тетей такое было не страшно, а интересно. Потом мы с тетей пришли в страшный дом, там было много больших людей, которые все время ходили и громко говорили.

Один страшный людской дядя хотел забрать меня у тети, я испугался и закричал. Но тетя защитила и дала попить вкусной водички, кисленькой, как те живые кусачие ягодки. Хорошо, что их тут нет. Возле моей тети все время был людской дядя. Один раз тетя его поцеловала и я понял, что он ее сын. Потому что мама меня целовала и я ее сын. А то, что дядя большой, значит он уже вырос.

Папа мне говорил, что, когда я вырасту, то стану большим и сильным, как сам папа. Тогда я не буду бояться людей и смогу забрать у них все, что захочу. Но мне от них ничего не надо, потому что камушков красивых у людей я никогда не видел. Я высмотрел на бережке речки, в песке, два красивых камушка, один красный, в белую крапинку, очень гладкий. Другой камушек был весь в полосках, синих, черных, желтых. И тоненькая серая полоска. В одном месте у камушка не хватало кусочка, но все равно, он был красивый. Я хранил красивые камушки в мешочке на груди. А у людей таких камушков нет, так что мне у них ничего забирать не нужно.

И еще мы с папой гуляли по лесу в виде волков. Было весело. Папа поймал какого-то зверька и дал мне погрызть кусочек. Вкусное было мясо. Теплое. Раньше я часто был волком, но уже давно. Потом мы вернулись домой и папа отдал маме этого зверька. Куда мои мама и папа пропали? Почему они не приходят и не заберут с собой? Неужели они совсем разлюбили меня и ушли искать себе другого сына?

Добрая людская тетя часто спрашивала, как меня зовут, но я сразу пугался, потому что мама не велела говорить с людьми, они злые. Но моя тетя совсем не злая, поэтому я ей потом скажу мое имя. У тетиного сына есть дочка. Он ее носит на руках и часто целует. Она смешная и совсем не страшная.

Когда я проснулся, то увидел, что тетин странный дом исчез, а мы с дочкой дяди, который моей тети сын, лежали в постельках в незнакомой комнате. Потом зашел дядя, тетин сын, и повел меня в другую комнату, где рассказал, что в этой комнате можно писать и какать в белый тазик. А больше никуда нельзя. И можно мыться водой в большом белом корыте. Я сделал так, как он мне рассказал, и мы вернулись назад. Потом пришла добрая тетя и взяла меня на руки, а дядя взял дочку. Тетя и дядя куда-то понесли нас с дочкой.

Мы долго шли. Сначала мы вышли из комнаты и попали в другую, совсем длинную комнату. Мы долго шли и я увидел много красивых штучек на стенах и на потолке. Потом зашли в комнату с коричневыми ступеньками, тетя и дядя спустились по ним и вошли в еще одну комнату. Я уже запутался, где мы находились, потому что комнаты не хотели кончаться. Потом, наконец, мы попали в большую комнату, где вкусно пахло. Я увидел стол, такой же как у нас, но большой. Даже еще больше. И много табуреток.

За столом сидел огромный людской дядя, совсем без волос и смотрел на меня. Я испугался. Но дядя улыбнулся и я понял, что этот дядя — нестрашный. К нестрашному дяде подошли и сели рядом две людские тети. Они поцеловали дядю и стало ясно, что они его мамы. Значит, мамы нестрашного дяди тоже нестрашные. Хотя одна тетя с белыми волосами имела опасный запах. Не страшный, а опасный. То есть, на нее волкам нельзя нападать, даже совсем взрослым, потому что сразу станет очень страшно.

И еще я увидел двух маленьких людских детей. Они сидели на руках у мам нестрашного дяди и от них тоже опасно пахло. Тети поцеловали детей, значит они тоже, как и нестрашный дядя, дети этих тетей, просто еще не выросли. Моя тетя села за стол на табуретку и посадила меня на другую табуретку, высокую. Наверное, мы с тетей будем завтракать. Рядом сел ее сын и дочку тоже усадил высоко. Я понял, чтобы нам с дочкой было удобно есть, мы же еще маленькие. Потом все тети и дяди посмотрели друг на друга, а потом стали глядеть на меня, но нестрашно.

А потом произошло удивительное. Моя тетя положила на стол передо мной замечательный камушек. Он был синий, с красным бочком. Я всмотрелся в него и залюбовался. Потом тетин сын положил рядом другой камушек. Ярко-зеленый и весь в искорках. Нестрашный дядя придвинул ко мне гладкий продолговатый камушек с дымом внутри. Очень красивый. А его мамы покатили в мою сторону два камушка. Один желтый, очень желтый, а в середине красное ядрышко. Другой прозрачный, как вода, сквозь который дерево стола видно хорошо и смешно. Я ничего прекраснее этих камушков не видел. Нестрашный дядя сказал, что камушки теперь мои и дал мне новый мешочек на цепочке для них. Людская тетя меня поцеловала и я понял, что она еще одна моя мама. Просто раньше я ее не видел. Мне стало так хорошо, что я заплакал.

А потом мама вытерла мне слезы и мы стали вкусно есть.

Уайда. Отродясь такого не было и вот опять

Доброта требует доказательств, красота же их не требует.

Вольтер

Пересадить свою доброту в душу ребенка — это операция столь же редкая, как сто лет назад пересадка сердца.

Стругацкие

То, что любимый муж еще и умный человек, я знала, но все равно была поражена, насколько тонким и изящным оказался придуманный им маневр с камешками, растопивший лед в душе волчонка. Гур объяснил, как к нему пришла эта мысль.

— Лима открытая и добрая девочка. У нее были ласковые родители. Она любила играть с соседскими детьми на лужайке. Ей нравилось кормить уток в пруду хлебными крошками. Мир девочки большой, красивый и приветливый. А у волчонка мир маленький. Он, как и всякий малыш, искал любовь и красоту. В родителях ребенок нашел любовь, а в двух маленьких камешках, хранимых на груди, — красоту. Небольшие оазисы любви и красоты среди огромной пустыни. Мы можем их расширить и объединить.

Малыш смотрел на подаренные камешки, как на самое большое чудо на свете, и не решался поверить, что это богатство принадлежит ему. А убедившись, расплакался от счастья. Нас эта сцена тронула, Майта прослезилась, даже у Анниэль заблестели глаза, несмотря на сдержанный характер. Она сложила камешки в мешочек и повесила на шею волчонку.

Лима, поедая пончик, обсыпала крошками сидевшего рядом Жеку. О чем-то лепетала ему. Жека вежливо слушал, что-то спрашивал и помогал ребенку запивать пончик морсом. Я опустила сытого Ульма наземь и он, покачиваясь, поковылял к маме Майте, желая присоединить к себе сестру. Но Ульма еще не наелась и болтала ножками, отталкивая ручки брата. Тому понравилась такая игра и он стал ловить юркие конечности. Закономерно получив по носу, сел на пол и заревел. Я подняла сына и мы стали ожидать сестричку вместе. Он жаловался: «Уйма делёца». Я сочувствовала ему и обещала поругать Ульму. У нас сегодня с детьми занятия по магии жизни. Надо бы и волчонка посмотреть, что он умеет. Какие заклинания уже знает? Плотность ауры у него невысокая, второй или третий кю.

Анниэль кормила волчонка салатом и вытирала ему салфеткой краешки губ. Говорила, что хорошие дети не пачкают личико и не разбрасывают еду. Спросила, хочет ли он морса. Волчонок кивнул. Попив, он вдруг пропищал, обращаясь к Анниэль:

— Мама, меня зовут Оунил. Смотли, какие класивые камуски.