Валерий Сальников - Гур

• Название: Гур
• Автор: Валерий Сальников
• Жанр: Эротика, Секс

Добродушное фэнтези с попаданством. Любовь. Эротика, как же без нее? Дружба. Верность. Мир магии и знаний. Мои благодарности «династии» Романовых, особенно младшему из второго поколения — Виктору, за внимательный разбор текста и компетентные замечания по части холодного оружия.

Сказка для детей, желающих повзрослеть, и взрослых, впавших в детство.

Мудрый маг Гур берет под покровительство физика Жеку, перенесенного с планеты Земля. Гур и Жека, в окружении прекрасных жен, путешествуют по свету на магических автомобилях и борются с невежеством и злобой, сея разумное, доброе, вечное.

---

— А я? — заинтересовалась Жанниэль, строящая из игрушек высокую пирамиду.

— И ты, моя птичка, тоже будешь прекрасной девушкой, когда вырастешь, — ответила мама.

Пирамида обрушилась. Жанниэль тоже упала. Я подняла ее и аккуратно поставила на ноги. Потом указала маме на неправильность:

— Мама, это же ты птичка, так тебя называет папа, меня — галчонком, Оунира — орленком, а Жанниэль он зовет птенчиком. Ты ничего не перепутала?

Мама рассмеялась и поцеловала меня.

— Какая ты педантичная и внимательная к деталям.

Мама повернулась к Оуниру, занимающемся плетением корзинки.

— Оунир, я пойду к маме Майте, присмотри за детьми.

Оунир кивнул. Он у нас строгий и серьезный. Но мы его любим, потому что он заботливый. И красивый. Не такой, конечно, как мама Анниэль или я, но все равно. Хотя мальчикам необязательно быть красивыми. Например, папа Гур не очень красивый, но все мамы и дети его любят. Потому что он умный и добрый. Я недавно нарисовала портрет Оунира, маме рисунок понравился. Она сказала, что мне удалось отразить волевой характер брата. А что в этом трудного? Когда он занят плетением, у него брови сходятся, между ними появляются две морщинки и иногда виден прикушенный язычок, а если же он думает, то появляется складка на лбу и глаза никуда не смотрят. Открыты, но ничего не видят. А когда он перебирает свои камешки, то глаза у него полузакрыты, а губы улыбаются и ноздри подрагивают.

Скоро мама Майта родит нам двух братиков. Я спрашивала у мамы Анниэль, больно ли ей было, когда она рожала Жанниэль, ведь дырочка у мамы внизу, через которую проходят дети, гораздо меньше, чем самый маленький ребенок. Мама сказала, что было немножко больно, но радости от рождения Жанниэль она получила гораздо больше. Так что можно чуть потерпеть. И я, когда вырасту, тоже рожу несколько маленьких хороших детей. Пусть даже будет слегка больно. Если получатся девочки, то они окажутся такими же красивыми, как я или мама. А мальчики — самыми умными, как папа Жека или папа Гур. И рассудительными, как наш Оунир.

Мама нам часто повторяла, что женщине нужно быть веселой и здоровой, тогда дети тоже будут здоровыми. И красивой тоже. Однажды я поинтересовалась у мамы, зачем нужны мужчины, если у них нет дырочки для прохода детей, она долго смеялась, а потом сказала, что мы обсудим этот вопрос чуть позже. Вечером, спросила я. Нет, лет через пять, когда ты повзрослеешь, ответила мама. Через пять, так через пять. Это не самый интересный вопрос, можно и подождать. Да я и сейчас знаю ответ. Они нужны, чтобы заботиться о нас, женщинах.

В заботах о нас, папа Жека придумал трусики и маечки. Теперь и мамы, и дети носят трусики и маечки. Оказалось удобно, потому что трусики и маечки мягкие и кожу не натирают. Папы обрадовались, что нам оказалось удобно, и тоже стали их носить. Но у папы Жеки они не такие красивые, как у мамы Анниэль. Потому что моя мама самая красивая, а папа не может быть таким, хотя я его очень-очень люблю. А кто красивее, у того и трусики должны быть самые красивые! Наверное, папа иногда завидует, что не может стать таким красивым, как мама.

Вернулась мама, очень радостная. Сказала, что мама Майта только что родила двух наших братиков. Совсем одинаковых. Ура! Мы все обрадовались, я даже запрыгала. Скоро мы пойдем и посмотрим на них. И поздравим маму Майту. К моим двоим братикам добавились еще столько же. Всего четверо. А сестричек мало, лишь две. Я стала клянчить у мамы еще двух сестричек, чтобы у меня всех было поровну. Мама покраснела, но пообещала родить одну. А другую пусть мама Уайда родит. Я согласилась. Она при нас никого не рожала, это непорядок. Не забыть бы ей сказать.

Послышался звук главного дверного колокольчика. Он звенит только в тех случаях, когда приезжает кто-нибудь, кого мы любим и ждем. Так нам объяснил папа Гур, который придумал волшебный звонок.

— Жека вернулся! — закричала мама и заплакала.

Мы все стали ее утешать, а потом и сами заревели. Только рассудительный Оунир не нюнил, а объяснил нам, что мама заплакала от счастья. Как можно плакать от счастья, удивилась я. Оунир ответил, что можно, у него один раз тоже такое было. Тогда мы перестали рыдать и начали быстро вытирать слезы, чтобы папа не увидел нас зареванными. Потом вошел папа Жека и мы бросились к нему. Папа стал на колени и начал крепко обнимать и целовать нас. А рассудительного Оунира он даже погладил по лысой голове и спросил, как тут дела. Тот ответил, что все дети в порядке. Мама перестала плакать и все время улыбалась. Пообнимавшись, папа ушел в свою комнату приводить себя в порядок.

Когда мы пришли к маме Майте, там находились мама Уайда и папа Гур. Они держали на руках маленькие сверточки в пеленках и нежно их баюкали. А мама Майта лежала в постели и улыбалась. Я подошла к ней и поцеловала. Потом откинула одеяло и убедилась, что животика у нее больше нет. Все взрослые почему-то рассмеялись, как будто я что-то смешное сделала. А вот Оунир понял, я знаю. Вдруг случился непорядок и еще один братик потерялся. Потом мама Анниэль спросила, как зовут малышей. Папа Гур ответил, что вариантов много, но они с мамами до сих пор не могут выбрать лучшие. Показали список имен папе Жеке. Он прочитал и посомневался, я точно это увидела. Тогда попросила его придумать имена для братиков. Папа поразмышлял, а потом спросил папу Гура:

— Желательно, чтобы имя содержало звуки «г», «р» и «м», не так ли? Еще бы звук «т» добавить, но будет сложно произносить.

— А зачем? — удивился папа Гур.

— Первые два звука указывают на твое имя, а «м» на Майту. Тем самым, можно закрепить в имени ребенка имена родителей. Мы так назвали нашу Жанниэль. Извините, что раньше не рассказал об этом обычае. Полагал, что он вам известен.

— Оригинально. Изящно. Сколько мы еще не знаем про тебя и твою цивилизацию. Пожалуйста, предложи варианты с этими тремя звуками, — согласился папа Гур.

Мамы поддержали папу.

— Тогда Гром и Гумар, — сообщил папа Жека.

— Красиво. А что они означают? — подала голос мама Майта.

— Гром, это звук удара молнии, а Гумар означает «жизнь».

— Я согласна, мне очень нравится, — сказала мама Майта.

— И мне, — сказала мама Уайда. Подошла к постели, присела и передала комочек маме Майте. А сама забрала другой у папы Гура.

— Я во всем согласен с любимыми женами, — улыбнулся папа Гур.

Мамы начали определять, какой из свертков будет Громом, а какой Гумаром.

Вдруг Гумар (или Гром?) завопил. Горластый братик попался! Потом и другой братик встрепенулся и стал так громко плакать, что первого перестало быть слышно. Молочка просят, понятно. Они же еще говорить не умеют.

А Жанниэль громче могла кричать! Вот!

Майта. Близнецы

Обычно в нашей воле передать детям наши знания и еще больше — наши страсти.

Монтескье

То, что нас не убивает, делает нас сильнее.

Ницше

Молока хватало даже для таких ненасытных карапузов, поэтому мальчики быстро росли. Сегодня у нас праздник, сто дней с рождения Грома и Гумара. У Гумара на макушке есть маленькая родинка, это единственное, что отличает их друг от друга. После травяного ритуала она совсем поблекла, так что даже я иногда путаю детей. Но не во время кормления. Гром сильнее щиплет сосок, требуя молочка, а Гумар же проявляет больше сдержанности и терпения. То есть, характеры у них уже разные. Оба улыбаются, увидев не только меня, но и маму Уайду. Родительский уход они получают от нас с сестричкой в равной мере, с моей стороны лишь добавлено кормление. Я для младенцев — передвижная трапезная. Глазки у них светло-серые, но Уайда сказала, что потом станут темно-карими. Кожа светлая, как у отца. Дважды в день мы гуляем по парку. Пока не вытащили из запасников корзинку старших детей, она пока слишком велика и глубока.

Жека подарил малышам пару немагических амулетов, которые забавно назвал «погремушками». К коротенькой ручке крепилась разрисованная яичная скорлупа, внутри которой, судя по звуку, находилось с десяток горошин. Добавил, что «художественное оформление» выполнено Лимой. Муж, посмотрев на амулеты, быстро сделал свой образец, который, при встряхивании, заливался птичьей трелью. Незатейливо обозвал свистулькой. Детям нравилось хватать игрушки и размахивать ими. И опять же, Гром предпочитал погремушку, а Гумар — свистульку. Наверное, Гром станет знаменитым военачальником, а Гумар — великим ученым.

Большой стол в трапезной позволял всем нам разместиться вокруг, но если появится еще пяток малышей, то придется удлинять. Из открытых окон доносился шум листвы. Слышны тихие разговоры взрослых и смешки детишек. Гром пристроил голову на моем плече и прикорнул. Вчера обнаружила крестик, нарисованный на его правой ручке. Выяснилось, что это сделала Лима по просьбе Оунира. Он объяснил, чтобы, дескать, различать близнецов. Шутник! Посмотрев на Оунира, вдруг услышала тоненький голос. Хотя в этот момент он аккуратно ел супчик и не мог говорить. Волчонок у нас самый аккуратный из детей. Тем не менее, голосок рассказывал, что все вновь найденные камешки недостаточно красивы, чтобы их можно назвать в честь малышей и положить в мешочек. Что это? Вдруг поймала улыбающийся взгляд любимого и в голове прозвучал его голос: