Эмма Орци - Во имя любви

• Название: Во имя любви
• Автор: Эмма Орци
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-081155-7

Цикл «Рыцарь любви» — лучший в творческом наследии Баронессы Орчи.

Основой для цикла послужила история отважного и благородного лорда Блейкни, создателя тайного общества, объединившего два десятка бесстрашных молодых английских аристократов. Цель Блейкни и его друзей — тайно вывозить из охваченной революционным пожаром Франции дворян, обреченных Робеспьером на арест и гильотину.

Однако этот исторический фон — лишь канва для захватывающих сюжетов, полных приключений, страстей и интриг…

---

— Так вот откуда ваше сочувствие королеве?

— Нет-нет! — с жаром возразил Дерулед. — Я старался бы освободить королеву, даже если никогда не видел Жюльетту. Но… теперь вы видите, как неосновательны ваши подозрения?

— Да, ведь у меня и не было никаких подозрений.

— Не отрицайте! Вы находили эти бумаги опасными, теперь же…

— Теперь я считаю их такими же опасными и очень желаю окончательно убедиться в справедливости своего мнения.

— Но если я отдам вам бумаги, это будет с моей стороны недоверием к Жюльетте.

— О, какой же вы идеалист!

— Но Жюльетта живет у нас уже три недели, а в это время я хорошо узнал ее.

— Погодите! Когда увидите, что ваш дом на глиняных ногах, только тогда вы действительно научитесь любить, — серьезно проговорил Блейкни. — Ваша святая не женщина, если она не страдала, а главное, если не грешила. А теперь идем к дамам. Пусть бумаги остаются у вас, но, если ваш идол опустится на землю, удостойте меня быть свидетелем вашего счастья.

— Опять недоверие, Блейкни! Если вы скажете еще хоть слово, я сегодня же вручу эти бумаги мадемуазель де Марни.

В тот же вечер, когда сэр Перси возвращался домой, его остановила Анна Ми. Она просила его предостеречь Поля Деруледа против козней Жюльетты де Марни, появление которой в их доме, по ее мнению, было крайне подозрительно.

Проводив Анну Ми до дверей ее дома, сэр Перси раскланялся с ней с такой же почтительностью, как если бы это была самая знатная леди его родины. Анна Ми открыла дверь и на лестнице столкнулась с Деруледом.

— Анна Ми! — радостно воскликнул он. — Я не находил себе покоя с тех пор, как узнал, что ты ушла так поздно и одна!

— Но как ты узнал, что меня нет дома?

— Мадемуазель де Марни постучала ко мне в комнату час назад. Она ходила к тебе и, узнав, что тебя нет, пришла предупредить меня. Я не спрашиваю, где ты была, но в другой раз помни, что улицы Парижа небезопасны и те, кто тебя любит, не могут не беспокоиться о тебе. Разве ты не могла сказать мне? Я проводил бы тебя.

— Я должна была идти одна: мне было необходимо переговорить с сэром Перси наедине.

— С Блейкни! — воскликнул Дерулед. — Но чего же ты от него хотела?

Не привыкшая лгать Анна Ми открыла Полю все свои опасения: он доверяет людям, которые не стоят его доверия! — твердила она.

Поль мрачно хмурился и кусал губы, удерживаясь от слов, которые могли бы обидеть кузину.

— Но разве сэр Перси принадлежит к тем людям, которым я не должен доверять? — как бы не понимая, спросил он наконец.

— Нет, — ответила Анна Ми.

— В таком случае, дитя, тебе нечего беспокоиться. Сэр Перси — единственный из близких мне людей, которого ты мало знаешь, остальные достойны полного твоего доверия… и любви, — многозначительно прибавил он.

Анна Ми увидела, что Дерулед понял ее, и почувствовала жгучий стыд за свой поступок. Она отдала бы полжизни, чтобы Поль не узнал о ее ревности, она надеялась, что он по крайней мере не догадывается о ее любви.

Поспешно пожелав ему спокойной ночи, Анна Ми заперлась в своей комнате, одна со своими грустными думами.

Глава 3

В этот вечер Жюльетта долго молилась перед тем, как легла спать. Чем труднее становилась предстоящая ей задача, тем яснее казалось ей, что сам Бог указывает способ мести. Недаром услышала она сегодня разговор между сэром Перси и Деруледом — ведь в эту эпоху малейшее подозрение стоило людям позорной смерти. Ее личные чувства к Деруледу должны молчать, она прежде всего обязана выполнить долг перед отцом и Богом.

Жюльетта слышала, как Дерулед разговаривал на площадке с Анной Ми, и ей стало жаль и эту девушку, и добрую старушку Дерулед, обе были так добры к ней и… будут так жестоко наказаны!

Едва занялся день, как Жюльетта, наскоро одевшись, села за письменный стол. Это была уже не прежняя Жюльетта, не ребенок, но страждущая, заблуждающаяся душа, готовая на большое преступление из-за ложной идеи! Твердой рукой написала она донос на гражданина Деруледа, до сих пор хранящийся во французских архивах. В музее Карнавале он сохраняется под стеклом, и его пожелтевшая от времени бумага и выцветшие чернила ничего не говорят о душевной драме юного автора этого исторического документа. Вот его содержание:

«Представителям народа, заседающим в национальном конвенте.

Вы доверяете гражданину депутату Полю Деруледу, но он изменил республике. Он занят планами освобождения Марии Антуанетты, вдовы изменника Людовика Капета. Спешите, представители народа! Улики измены — планы и бумаги — пока еще находятся в доме гражданина депутата Деруледа. Это донесение сделано лицом, которому известно все. 23 фрюктидора 1 года».

Написав донос, Жюльетта внимательно прочла его, сделав несколько поправок, которые и до сих пор видны на документе, и, накинув темную мантию, осторожно вышла из дома и направилась к реке.

На улицах уже началось движение. Позади Жюльетты, в Люксембургском саду и вдоль противоположного берега Сены, кузнецы уже принялись за работу, изготовляя оружие. Никто не задерживал виконтессы: по утрам женщины и дети стремились к палаткам Тюильри, где целый день щипалась корпия и изготовлялись бинты и вещи для солдат. На стенах почти всех домов красовались патриотические слова: «Свобода, равенство, братство». Более дипломатичные хозяева ограничивались плакатами, гласившими: «Республика единая и нераздельная». На стене Лувра, дворца великих королей, правителями республики было прибито объявление: «Закон о подозрительных», а под надписью стоял огромный ящик с щелью в верхней крышке.

Вынув свой пакет, Жюльетта твердой рукой опустила его в ящик.

Теперь уже ни ее собственные мольбы и слезы, никакое чудо не могли спасти Деруледа от суда и… гильотины.

Жюльетта направилась к своему временному дому, где уже не могла более оставаться. Надо уехать сегодня же! Она прекрасно понимала, что не имеет права есть хлеб человека, которого предала.

Зайдя в ближайшую лавку, она спросила молока и хлеба. Женщина, подававшая ей, смотрела на нее с изумлением: Жюльетта была так взволнована, что походила на помешанную, хотя все еще сознавала неблагородство своего поступка и не чувствовала раскаяния и угрызений совести. Все это еще ждало ее впереди.

Под предлогом головной боли Жюльетта не выходила из своей комнаты: вид милой, внимательной к ней Анны Ми терзал ей душу. Малейший шум в доме заставлял ее вздрагивать от мысли, что сейчас свершится то ужасное, чему она сама была причиной.

О Деруледе она старалась не думать, до сих пор ей не приходило на ум разобраться в своих чувствах к нему. Скорее всего она его ненавидела: ведь это он вторгся в ее жизнь, лишив ее любимого брата и отравив последние дни жизни отца, а тяжелее всего то, из-за него она сделалась слепым орудием судьбы. Ей больше не хотелось связывать свой поступок с волей Божьей: это была судьба, безжалостная языческая судьба, с которой она не в силах была бороться.

Молчание и одиночество становились невыносимы. Жюльетта позвала Петронеллу и приказала ей укладываться, объяснив удивленной старушке, что они сегодня же должны отправиться в Англию. Надо было добыть денег и два паспорта, и Жюльетта, накинув мантилью и капюшон, поспешила к сэру Блейкни, единственному человеку, который мог помочь ей в ее нелегком деле.

В доме все было тихо, только из кухни доносился грустный голосок Анны Ми, напевавшей:

От дружной ветки отлученный,
Скажи, листок уединенный.
Куда летишь?

Жюльетта приостановилась. Ей стало нестерпимо жаль эту бедную одинокую девушку. Что будет с ней без крова, без друзей? Совесть заговорила в ее душе. С сегодняшнего утра она лишилась душевного покоя, а впереди одиночество с вечным сознанием совершенного греха, искупить который не хватит целой жизни.

— Жюльетта! — послышалось за ее спиной.

Виконтесса быстро поднялась с колен, вытерла глаза и устыдилась своей слабости. Это Поль… он не должен знать, что она страдает.

— Вы уходите? — спросил Дерулед.

— Да, у меня есть маленькое дело.

— Не могу ли я попросить вас на минуту в свой кабинет, если ваше дело не очень спешно?

— Оно очень спешно, гражданин Дерулед, однако после своего возвращения я, может быть…

— Но я сейчас должен оставить этот дом, мадемуазель, и мне хотелось бы проститься с вами.

Дерулед посторонился, давая ей пройти. В его голосе не было ни малейшего упрека, и это смирило Жюльетту. Она вошла в комнату Деруледа, носившую отпечаток привычек энергичного, делового человека. На полу стоял чемодан, уже совершенно завязанный; на нем лежал кожаный портфель для писем и бумаг с маленьким стальным замком. Этот предмет приковал внимание Жюльетты. Очевидно, в нем-то и находились все документы, о которых Дерулед говорил накануне с Блейкни и которые подтверждали его донос.