Михаил Барятинский - Танковые асы Гитлера

• Название: Танковые асы Гитлера
• Автор: Михаил Барятинский
• Жанр: Военная история
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-41248-8

Новая книга ведущего историка бронетехники! Первое отечественное исследование феномена асов Панцерваффе. Михаэль Виттман, Отто Кариус, Курт Книспель, Эрнст Баркман — боевой счет каждого из них перевалил за сотню, каждый стоил целого батальона. Отлично обученные, вооруженные первоклассной техникой, они считали себя умнее, сильнее, крепче всех своих противников. Они так и не поняли, как смогли эти «Иваны» в своих «тридцатьчетверках», прошиваемых насквозь снарядами «тигров» и «пантер», остановить их железный натиск. Смогли. Костромичи и ростовчане оказались крепче парней из Тюрингии и Верхнего Пфальца… Так почему же мы вновь и вновь пишем о немецких танковых асах? Зачем анализируем выигранные ими бои, подсчитываем подбитые ими танки? Да потому, что это был сильный противник, который заставил себя уважать, который бил нас два долгих и страшных года, который научил нас воевать!

Эта книга — больше чем простой пересказ биографий знаменитых танкистов Третьего рейха. Проверив списки их побед по документам обеих сторон, отделив факты от вымысла, реальные успехи от «охотничьих рассказов» и геббельсовской пропаганды, автор дает глубокий анализ феномена немецких танковых асов и причин их высокой результативности.

---

Надо сказать, эпизод весьма типичный для немецких мемуаров — храбрые и умелые немцы легко перестреляли глупых русских. Однако следует обратить внимание, что немецкий эскадрон (танковая рота) находился в засаде и атаковал внезапно и во фланг — русские танки «ехали наискось». Так что наши танкисты находились в заведомо невыгодных условиях, тем более в бою с Pz.IVH, которыми были укомплектованы эскадроны 24-го танкового полка. Сколько в этом бою участвовало немецких танков, автор не пишет. По штату полагалось иметь в эскадроне 15–20 машин. Удивляет другое, как быстро, можно сказать с ходу, немцы подсчитали атакующие советские танки. Так вот просто глянули и сразу определили — 30! А почему 30, почему не 40 или не 50. А может быть всего 20? И подбили немцы не 27. а только 17? На эти вопросы ответа нет, но червь сомнения точит.

Тем более, что в ноябре 1943 года 24-я танковая дивизия понесла большие потери. К декабрю, например, 2-й батальон 24-го танкового полка практически перестал существовать. Его пришлось расформировать, а 3-й батальон переименовать во 2-й. Об этом, разумеется, М. Брюннер не пишет.

Бальтазар Воль (справа) и Михаэль Витман

Справедливости ради необходимо отметить, что не все данные вызывают сомнение. Взять хотя бы случай с Фрицем Амлингом. Командир штурмового орудия StuG III 3-й батареи 202-го дивизиона штурмовых орудий Фриц Амлинг в ходе боев по отражению советского наступления (операция «Марс») осенью 1942 года в районе г. Болхов подбил 42 советских танка за 48 часов. При этом в первый день ему удалось подбить 24 танка, из них пять — в течение одной минуты. За этот подвиг Ф. Амлинг, разумеется, был награжден Рыцарским крестом.

На первый взгляд эпизод совершенно фантастический. Но это только на первый взгляд. История Второй мировой войны знает немало «героев одного боя» — танкистов, добивавшихся исключительных успехов в одном бою. И в Красной Армии таких тоже было немало. Взять хотя бы Зиновия Колобанова. Он, кстати, 19 августа 1941 года в бою, продолжавшемся чуть более часа, подбил 22 немецких танка. И этот поразительный факт, имеющий документальное подтверждение, включая «разбор полетов» на месте событий, состоявшийся уже в наши дни, ни у кого не вызывает сомнений. Да, действительно, из находившегося в засаде, «закопанного» по башню КВ, с дистанции 150 м можно было подбить 22 немецких танка. Тем более, что типаж их неизвестен, а значит там могли быть не только Pz.IV, например, но и легкие Pz.II и даже Pz.I (командирские были точно).

Такие же выводы вполне применимы и к случаю Ф. Амлинга. Он воевал на приземистом малозаметном штурмовом орудии StuG III. Вполне вероятно, что это была машина модификации F, вооруженная 75-мм пушкой с длиной ствола в 43 калибра. Результат боя только подтверждает это предположение. Надо иметь в виду, что немцы находились в обороне, а с учетом тактики действий штурмовой артиллерии успех Амлинга при всей его исключительности вовсе не воспринимается как фантастический.

Кстати сказать, объединение в одном списке танкистов и самоходчиков не совсем корректно. Исключение можно сделать лишь для штурмовой артиллерии. Хорошо бронированные машины изначально предназначались для поддержки пехоты (отсюда и их название) и лишь с течением времени превратились в главное противотанковое средство Вермахта. Кроме того, в конце войны «штуги» часто поступали на вооружение танковых частей вместо танков по причине нехватки последних. По этой же причине в общем списке можно учитывать такие САУ как Jagdpanzer IV и Jagdpanther, тем более, что их было не так много. В конце концов, именно на эти машины, а также на истребители танков Hetzer, пересели в конце войны многие танкисты.

Но вот что касается самоходок типа Nashorn, то их включение в подобные списки вряд ли оправдано, как и других боевых машин, относившихся к классу так называемых «самоходных лафетов». То же самое можно сказать и о формально не принадлежавших к нему самоходках семейства Marder. Штурмовые орудия хотя бы могли воевать по танковому, а эти машины были артиллерийскими установками, пушками на самоходном гусеничном шасси и не более того.

Pz.IV Ausf.H с полным комплектом бортовых экранов и «циммеритным» покрытием

Следует обратить внимание и на то, что 32 танкиста из приведенного списка воевали на «тиграх» или в том числе на «тиграх», включая и «королевские». То есть, они воевали на машинах в наилучшей степени, по сравнению со всеми другими танками Второй мировой войны, приспособленных для уничтожения себе подобных. Так что высокая результативность этих танкистов сама по себе не должна вызывать слишком большого удивления. Так, например, действительно высококлассный наводчик Курт Книспель, воюя полтора года на Pz.IV подбил только 12 советских танков. Все остальные его победы были одержаны на «Тигре» и «Королевском тигре». Не мог похвастать успехами, воюя на Pz.38(t), и Отто Кариус, скорее наоборот. Судя по его воспоминаниям свой боевой счет он открыл только на «Тигре». Примерно аналогичная картина и у многих других немецких танкистов-асов. Поскольку речь зашла о типах танков, на которых воевали немецкие танкисты, то необходимо поговорить и о типах танков, которые они зачисляли в списки своих побед. На первый взгляд — какая разница? Ну, подбили и подбили! Однако, не все так просто. Совершенно очевидно, разные танки имели неодинаковую боевую ценность, и усилия для их уничтожения нужно было потратить разные. Судя же по воспоминаниям немецких танкистов и описаниям боевых действий на Восточном фронте, они имели дело исключительно с Т-34 и КВ в первой половине войны и с Т-34–85 и ИС-2 — во второй. Что касается последних, то в целом это верно, а вот в части первых — не совсем. Ни в 1941, ни в 1942 годах Т-34 и КВ не составляли большинства в советских танковых соединениях. Но этот факт не находит своего подтверждения в победах немецких танкистов.

Боекомплект 76-мм выстрелов в танке Т-34 часто детонировал. У этой машины, сгоревшей на Курской дуге, взрывом боекомплекта не только сорвало башню, но и оторвало по сварке ее крышу, а также сорвало крышку люка механика-водителя.

Книспель, например, в 1941 году подбил 7 танков. Каких? Если судить по описаниям Куровски — сплошь Т-34 и КВ. Однако 12-я танковая дивизия, в которой служил Книспель, впервые встретилась с этими танками в начале ноября 1941 года во время боев под Тихвином. Причем из противостоявших немецкому 39-му моторизованному корпусу примерно 250 советских танков только 7 были КВ и 22 — Т-34. Все — в 46-й танковой бригаде. Кстати сказать, на вооружении 12-й танковой дивизии в основном находились легкие танки Pz.38(t). Число Pz.IV по штату не превышало 30 единиц, а к ноябрю 1941 года их было и того меньше. Но почитаешь Куровски и приходишь к выводу, что все Т-34 и КВ ползли исключительно на танк Книспеля, ну, в крайнем случае, на его взвод, как будто у них там медом было намазано. Получается, что 100 % подбитых Книспелем, а точнее экипажем фельдфебеля Фендезака, наводчиком в котором и был Книспель, советских танков — это Т-34 и КВ, в то время как в советской танковой группировке под Тихвином их было не более 12 %. Остальных танков немецкие «историки» не видят в упор. Ясное дело, подбить Т-34 или КВ было престижно, особенно в 1941 году, а всякую мелкую шелупонь типа БТ-7 или Т-26 можно и не заметить. Но ведь даже в упомянутой выше 46-й танковой бригаде танки Т-26 составляли почти половину! Можно, конечно, подбить Т-26 или БТ, а сказать, что подбил Т-34. Кто будет разбираться? Если подсчитать все Т-34 и КВ, «подбитые» немецкими танкистами под Тихвином, то их хватит на пару полнокровных дивизий! Аналогичная картина наблюдалась и в дальнейшем. Почти исключительно с Т-34 и КВ воевали Витман, Кариус, да и все прочие германские асы. А ведь в 1941–1942 годах эти танки не составляли большинства в Красной Армии. Танковый парк был очень разношерстным. Помимо средних и тяжелых машин в войска в больших количествах поступали легкие танки Т-60 и Т-70, несколько типов ленд-лизовских танков, немало имелось и старых машин Т-26 и БТ. Так, например, в составе танковых частей и соединений Западного фронта по состоянию на 16 ноября 1941 года имелось 27 танков КВ, 113 Т-34 и 370 легких танков различных типов — Т-26, БТ, Т-40 и Т-60. Вероятность встречи с КВ, например, составляла 5 %, не превышая их «удельного веса» в войсках Западного фронта. На деле же она была еще ниже.

Фриц Амлинг

Штурмовое орудие StuG III Ausf.F/8

Подобную картину можно наблюдать и во всех операциях 1942 года. Так, в боевом составе танковых частей Южного фронта по состоянию на 1 июля 1942 года (начало операции «Блау» — немецкого летнего наступления на южном фланге Восточного фронта) насчитывалось 45 танков КВ, 42 Т-34, 29 БТ, 12 Т-26, 59 Т-60, 6 огнеметных ХТ-26 и даже 5 плавающих танков Т-37, уже довольно экзотических для 1942 года. Кроме того, в составе 2-го резервного танкового батальона имелись одна «Матильда» и один «Валентайн». Таким образом, КВ и Т-34 составляли только 40 % танкового парка фронта. Тут, однако, можно возразить — Южный фронт не находился на направлении главного удара немцев, танковый парк его был относительно небольшим и комплектовался, так сказать, по остаточному принципу. Что же, отчасти это верно. Боевой состав 5-й танковой армии генерал-майора А. Лизюкова выглядел несколько иначе. В трех ее танковых корпусах имелся 641 танк — 83 КВ-1, 228 Т-34, 88 «Матильд» и 242 Т-60. Таким образом, танки Т-60 составляли 38 % от общего количества боевых машин армии, но немецкие танкисты в своих воспоминаниях их так и не заметили. А ведь по штату, действовавшему с июля 1942 года, в советской танковой бригаде полагалось иметь 32 танка Т-34 и 21 танк Т-60 или Т-70, в отдельном танковом полку механизированной бригады — 23 Т-34 и 16 Т-60 или Т-70. То есть легкие боевые машины составляли порядка 40 % танкового парка Красной Армии. Подобная ситуация сохранялась вплоть до конца 1943 года, так как штат танковой бригады, по которому она стала однородной и насчитывала 65 танков Т-34, был введен только в ноябре 1943-го.