Виктор Гвор - Волчье Семя

• Название: Волчье Семя
• Автор: Виктор Гвор
• Жанр: Фэнтези

Этот мир такой же как наш. Почти. Физическая география совпадает полностью. Политическая немного отличается от нашего средневековья. Не слишком принципиально. Технический прогресс шел похоже. Не точно, так что заклепки на тему соответствия эпохе не принимаются.

Принципиальное различие одно. У человека существует рецессивный ген. Полноценные носители этого гена могут по желанию менять свой облик. Нет, не становятся волками или медведями. Черты лица меняются не очень сильно. Но появляются клыки, когти, способные порвать самую лучшую сталь, короткая шерсть на теле. При этом оборотни становятся намного быстрее и сильнее. В том числе и по скорости соображения. Все навыки, полученные человеком, в Облике сохраняются.

Их называют по-разному в разных странах: вильдверы, берсерки, велеты… Кое где никак не называют. А кое-где их и вовсе нет.

И относятся по-разному. Кто-то бережет, кто-то использует. А кое-кто и считает нечистью.

Но они такие, какие есть.

---

Братья переглянулись. Старшенький виду не показал, но пальцы, что нож сжимали, аж побледнели. А младшенький фыркнул недовольно.

— А чего спрашивали, дедушка Панас?

Никогда его младший просто дедом не называет. Агнешку давно бабушкой зовет, а его с именем. Но Панас не в обиде. Дед у мальца один. Тот, что погиб, его бегство прикрывая. Хоть и надеется внук, но бортник жизнь видел. Не выжил старик, три копья — даже для ларга много! Пусть зовет, как хочет.

— Спрашивали, не видел ли кого из детей. Да всех троих и описывали. Только про то, что ты ларг, не говорили. Просили, если появишься — весточку пану заслать. Или молодой паненке.

— И? — спросил старшенький.

— А как я пошлю? — пожал плечами старик. — Хромый я. Если только сами отнесете.

Парни заулыбались.

— А еще, — продожал Панас, — передать просили, что пана вы знаете, и дело у него к вам.

— Знаем? — удивился старший. — А кто он?

— Так Качиньским мы хлопы, — ответил дед. — Раньше пан Лех был. Видный пан, только с головой вовсе не дружил. За то и сгинул. При нем всеми делами панночка Ядвига заправляла. Молодая совсем, только по весне в возраст войдет. Добрая она, зазря людей не обижает. Но строгая. А новый пан — вроде, как отец ейный. Много лет незнамо где шлендрал. А нынче вернулся. Да вовремя, как сам Господь ему шепнул в ухо…

— А зовут его как?

— А разве не сказал я? — Панас хлопнул себя по лбу. — Вот старый дурак! Так Качиньский он! Пан Мариуш Качиньский!

Братья снова переглянулись.

— Тот пшек, — прошипел старший. — Из Нейдорфа. Уходить надо!

— Он плохого не делал, — возразил младший. — За Белку вписался, столбы пожег…

— А что ему от нас надо? — заосторожничал брат. — Сколько времени прошло, а не забыл! И узнал, что мы в Полению свалили! Хлыбень сдал! Или ему, или кунице, если пшек на нее работает. Хорошего немало сделал, но благородные — они одинаковые: сегодня добрый, а завтра запорет на конюшне. Тем более, шляхта! Мы не люди им, хлопы!

Младший кивнул. Потом почесал в затылке.

— А может, сбегать, спросить, чего ему надо?

— Как ты у него спросишь?

— Так к ограде прибегу, да кликну, чтобы пан в лес на переговоры один шел. А не пойдет — убегу.

— Убежишь, — согласился старшенький. — Только придет он. И будет добрый и ласковый. Чтобы всех выманить. А как втроем придем, непонятно, что запоет. Ну его, пшека! Подождем, пока Белка сил наберется, да у деда нога пройдет. Наловишь зверья побольше, да и пойдем. Как думаешь, дед, правильно я говорю?

— За вельможных прав ты, — согласился Панас. — Хоть и плохо я пана знаю, а пан — он завсегда пан. Только куда ж вы пойдете-то?

— Так в Сваргу! — отозвался старший. — Ты говорил, там ларгов не обижают. И идти не так уж далече! За дюжину дней дойдем, если не быстрее. Пока снег не лег.

— Нет же там у вас никого…

Хоть и понимал старик правоту мальчишки, да и сам так недавно думал, а при одной мысли, что уйдут детки сердце как тиски сдавили.

— У нас и не было никого, — вздохнул старший. — Только мы трое. Теперь еще вы с бабушкой. Дед, у нас ведь деньги есть! А давай, ты у пана выкупишься, да с нами пойдешь! Будем вместе жить!

Младший согласно закивал.

— Выкупиться больших денег стоит. Да и не сможем мы с Агнешкой идти, как вы. Старые уже.

— Телегу купим! Или сани! У нас десять золотых! Всю пасеку купить можно!

— Десять золотых, — ахнул дед. — Откуда ж столько?!

Лица парней посерьезнели.

— Наследство получили, — сообщил старший. — Покойник был плохим человеком, но завещал не вести себя так, как он. Так пойдем, дед?

Настала очередь Панаса чесать в затылке.

— Подумать надо, — решил он, наконец, — с Агнешкой посоветоваться. Продумать всё. Непросто это. Но… хочется. Прикипел я до вас, внучки. Деток-то у нас с Агнешкой Господь маленькими прибрал… От таки дела, малята.

Глава 54

Арнольд Хюбнер валялся на кровати, даже не сняв сапог. Лишь закинул ноги на спинку, чтобы не изгваздать одеяло. Раздеваться, да и вообще, что-либо делать было лень. Денек выдался тяжеленный. Сначала примчался взмыленный гонец от Рыжего. Янер, конечно, болтун и разгильдяй, но дело знает. Так или иначе, но именно он заметил нордвентскую медную монетку. Как эта медяшка могла попасть в глухую деревушку, от которой до ближайшего тракта с полсотни миль будет? Хлоп отпирался по первости, а после… Услышав рассказ гонца пан Мариуш помчался так, что чуть не загнал жеребца.

Вернувшись, даже не успел поделиться с дочкой новостями. Пан Новак заявился. «Экскрементатор» хренов! Можно подумать, он способен открыть что-то новое! Вот мэтр Дюпре — тот голова! Умеет находить выход из любого положения. Хотя, если бы Хюбнер прибыл на место их знакомства на пять минут позже, о Франсуа пришлось бы говорить в прошедшем времени. Однако банде ягеров не стоило большого труда разогнать банду же, но разбойников, да еще настолько сиволапых, что покусились на бродячий театр! А знакомство с Дюпре очень пригодилось. Порошки почтенного Франсуа — просто находка. А какой из него вышел профессор медицины! Зато теперь актеры обеспечены надолго. Три золотых по меркам театра — невероятные деньги, не за каждый сезон столько удается собрать! А остальное, полученное за «конецмотацию», пригодилось для выкупа у панов их владений, пострадавших от «синего почесуна».

В отличие от Дюпре, пан Войцех не разбирался ни в лицедействе, ни в способах покраски человеческого тела. Торговаться тоже не умел. Вообще, самой сильной стороной пана была всё же салева, как ни смешно звучали в его устах слова благородного языка. В итоге получил Новак даже меньше Сташевского, не говоря уж о Радзивилле. Но нервы помотал изрядно!

— Знаешь, папочка, мне понравилось! — Ядвига, вопреки обыкновению, расположилась не на столе, а за столом. — «Пан Новак, вы должны понимать, что вылечить хлопа от почесуна обходится дороже, чем купить нового! А после ваших опытов, и вовсе ничего нельзя предсказать! Это вы должны мне доплатить, чтобы я забрал ваши Серо-буро-малиновые Морды»! — передразнила Арнольда дочка. — Надо было видеть его харю!

— Я видел, — усмехнулся Хюбнер. — И даже отругать тебя за грубое слово не могу. Иначе, чем харей и не назовешь.

— А в итоге ты не просто магнат, папочка! Наш маленький маеток превзошел имение пани Гаштольд, а оно было самым крупным в Полении. До сегодняшнего дня. Правда, у пани есть еще пара владений в Нордвенте…

— Вот уж не собираюсь мериться с пани… — Арнольд еле удержал рвущееся с языка слово.

— Чем ты не собираешься мериться? — ехидно поинтересовалась девочка.

— Ничем не собираюсь! Лучше скажи, во что нам это вылилось.

— Восемь золотых прибыли! — гордо заявила Ядвига. — Не считая имущественных и живых приобретений. Подумать только, меньше месяца назад я мечтала о жалких двенадцати деревеньках! И понятия не имела о таких прелестных штучках, как красящие тело порошки, «синий почесун» и противоядие от него. «Горная смола», — она рассмеялась. — Так ведь никто и не догадался насыпать в пиво сахар!

— И не надо! — Хюбнер поддержал смех дочки слабой улыбкой. — Зато ты придумала, как всё это использовать. Сам бы не догадался и в жизни!

— Не прибедняйся! Исполнение было на уровне!

— Да, неплохо получилось, — согласился свежеиспеченный магнат. — Надо будет дать послабление «переболевшим» деревням. Особенно многострадальным «Блакытным Мордам».

— Угу, — согласилась Ядвига. — Это окупится. Я только не поняла, как получился последний цвет?

— Моя ошибка, — признал Арнольд. — Маловато порошков с Франсуа наделали. А без него я не решился. Я же не пан Новак! Просто перемешал все остатки. Дюпре говорил, можно, только цвет не предскажешь. И точно…

Девочка снова расхохоталась:

— А он-то эти порошки как использует?

— Монстров для театра создает, — Хюбнер завопил голосом рыночного зазывалы. — «Только у нас! Желтые люди ковейцы! Черные гиганты с Южного Континента! Фиолетовая женщина…».

Дочка, вытирая слезы, поддержала:

– «Хлопы синие, хлопы золотые, хлопы серо-буро-малиновые»… А их владелец, самый крупный магнат Полении, валяется на кровати в сапогах! Подает дочери дурной пример! Папочка, тебе не стыдно?!

— Стыдно, — согласился Арнольд. — Но так иногда хочется почувствовать себя безродным ягером… Кстати, о ягерах! Рыжий нашел-таки след ларга.

Ядвига выгнула бровь:

— Да? И какой же?

— Нордвентскую монетку.

Теперь взлетели обе брови:

— Твой мальчик разбрасывает монетки?

— Не совсем, — усмехнулся Хюбнер. — В этой, как ее… А, неважно! Короче у мужика кто-то ночью залез в погреб, набрал продуктов, закрыл всё обратно. Что интересно, собака даже не тявкнула. А там такой кобель брехливый на привязи!