Татьяна Дубровина - Высший пилотаж

• Название: Высший пилотаж
• Автор: Татьяна Дубровина
• Издательство: Олимп, АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7390-0152-8

Красавица Мария родилась под знаком Девы. Не потому ли она, непонятая, осмеянная окружающими, ревниво охраняла свою чистоту до прихода настоящей любви? Однажды Мария в полной мере познала справедливость поговорки «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Рядом с ее дачей совершил вынужденную посадку маленький спортивный самолет. Возможно, мужественному летчику предстояло стать для одинокой красавицы тем самым Единственным…

---

— Держи крепче, — сопя, бросил ему Гундос.

Он вплотную подступил к Маше и рванул на себя блузку. Пуговицы градом посыпались на пол, полы распахнулись, открывая взорам пьяных подонков простенький белый лифчик. Маша инстинктивно вскинула руки, чтоб загородиться от чужих взглядов, но Гундос быстро перехватил их и до боли сжал запястья.

— Не дергайся, киска, — хрипло хохотнул он. — Давай по-хорошему.

— Желание гостя — закон, — подхватил Еж.

Он вдруг нагнулся и оторвал от пола Машины ноги, вскинул их вверх, одновременно разводя в стороны. Маша повисла между ними, извиваясь всем телом, выгибаясь в тугую струну, чтобы помешать этим чужим рукам задирать узкую юбку.

Отчаяние и ужас совершенно парализовали волю. Только глухие стоны и мычание прорывались из крепко зажатого рта. Прямо перед собой она видела налитые кровью, нечеловеческие глаза…

— На пол клади, — выдохнул Гундос.

— Я там диван видел…

Они перетащили ее из кухни в комнату. Жесткий диванный валик уперся в шею, а сверху тут же навалилось сопящее чудовище. Кто-то больно вывернул назад руки, рванул книзу растрепавшиеся волосы.

— Не дрыгайся, сучка, хуже будет!

Юбка сбилась в комок вокруг талии, от сильного нетерпеливого рывка лопнула резинка трусиков…

— Не… нет… — отчаянно сопротивляясь, замычала Маша, чувствуя, как сильные колени расталкивают в стороны ее ноги…

И вдруг тот, кто был сверху, отлетел в сторону от мощного толчка.

— Чего пристроился? Я первый…

— Ты держи…

— Сам держи, козел!

На какую-то секунду рука, зажимавшая Маше рот, отпустила ее, чтобы дать корешу в зубы. Она быстро заглотнула воздух, пружинисто подтянула колени и со всей силы пнула ногами того, что был ближе, и крикнула что было мочи:

— Спасите!

— Не ори, курва!

Насильники вновь объединились. Мощный удар впечатался в скулу. У Маши в глазах потемнело. Еще один удар под дых остановил дыхание. И последняя коротенькая, безысходная мысль возникла и угасла вместе с меркнущим сознанием: «Вот и все… Конец… Иона! Где же ты?!» Она увидела его напоследок так ясно и четко, как наяву, и свет исчез…

Она уже не чувствовала, как три пары рук разворачивают ее обмякшее тело, торопливо сдирая остатки одежды…

Иона сел в машину, протянул руку к стартеру и последний раз бросил взгляд на освещенные окна дачи. И вдруг отчаянный крик прорезал ночную тишину. Хрипловатый, переполненный нечеловеческим ужасом, но такой знакомый голос.

— Спасите!…

Это кричала Маша!

Иона одним прыжком выскочил из машины, в одно мгновение миновал короткую дорожку и взлетел на крыльцо. От сильного удара плечом дверь едва не сорвалась с петель. В ярком электрическом свете он моментально «сфотографировал» жуткую картину происходящего.

Трое пьяных подонков выкручивали бесчувственное тело Маши. Они собирались изнасиловать ее…

Дикая животная ярость мощным толчком поднялась откуда-то изнутри, и Иона взревел, словно раненый зверь. Он бросился на них, расшвыривая в стороны и нанося удары направо и налево. Бац! И стриженный под ежик верзила захлебнулся кровищей из расквашенного носа. Второго коленом в мошонку и одновременно мордой о бедро… Третий попытался сопротивляться, замахал ручонками и тут же скрючился, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба. Не помня себя, Иона колотил их, не давая опомниться, с такой жестокостью, которой сам от себя никогда не ожидал. Они что-то лепетали, пускали кровавые сопли, пытались отползти от обрушивающихся на них ударов…

Иона бил их до тех пор, пока подонки не затихли на полу, невнятно постанывая и плюясь выбитыми зубами. Тогда он перевел дыхание, пнул напоследок под ребра длинного, который тужился встать на четвереньки, и тот снова рухнул как подкошенный.

— Получили, суки? — яростно процедил Иона.

Теперь за шкирку, как кутенка, и со всего размаха прочь, так, чтоб он вышиб лбом дверь и посчитал мордой ступеньки. И второго следом. Третьего, самого тяжелого, он протащил по полу, оставляя на половицах грязный кровавый след, и швырнул сверху на распластанных у крыльца дружков.

Они извивались на земле, сжимая ладонями отбитые причинные места. Ничего, надолго отпадет охота искать развлечения.

— Следующий раз с корнем оторву, — пообещал им Иона. — А теперь дуйте отсюда. Или помочь?

Цепляясь друг за друга, его противники с трудом поднимались на ноги, снова падали, отползали к калитке, подальше от этого сумасшедшего…

В пылу драки Иона совершенно забыл о Маше. Он видел перед собой только гнусные рожи и с яростью наносил удары, думая только о том, чтобы уничтожить их, стереть эту пакость с лица земли. Он с трудом остановил себя, чтобы не убить их. И только сейчас осознал, что все это время Маша неподвижно лежала на диване, не подавая признаков жизни…

Господи! Они убили ее! Иона бросился к дивану, затряс ее за плечи, прижался ухом к груди… Ну, сволочи! Если она сейчас не откроет глаза, вам не уйти далеко. Возмездие настигнет вас. И оно будет страшным…

Часть четвертая

— Прощай, — сказал Лис. — Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь.

— Самого главного глазами не увидишь, — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.

— Твоя роза так дорога тебе, потому что ты отдавал ей всю душу.

— Потому что я отдавал ей всю душу… — повторил Маленький принц, чтобы лучше запомнить.

— Люди забыли эту истину, — сказал Лис, — но ты не забывай: ты навсегда в ответе за всех, кого приручил…

Антуан де Сент-Экзюпери

Глава 1 Спаситель

Маша тихо застонала, не открывая глаз. У Ионы сердце зашлось от жалости: такая беззащитная, слабенькая… словно цветок, который сорвала чужая безжалостная рука… Голова откинута назад, длинная коса касается пола… Он не выдержал и тихонько поцеловал полуоткрытые губы, едва коснулся, ощутив знакомый запах земляники. Господи! Что они с ней сделали! Какое счастье, что он оказался рядом, иначе… Эти подонки могли совершить непоправимое. Распахнутые полы тонкой блузки открывают маленькую девичью грудь, и по нежной коже наискось прочерчена глубокая припухшая царапина… На голом бедре прямо на глазах проступают огромные синяки… Эти сволочи до боли сжимали ее тело, били, глумились над ней, а она испытывала только ужас, отчаяние и беспомощность… Она сопротивлялась из последних сил. Даже без чувств Маша плотно сжимала перекрещенные ноги, словно пыталась скрыть свою наготу, защититься от нескромных глаз. Сейчас вид ее обнаженного тела не вызывал в Ионе привычного мужского вожделения. Это было другое чувство, оно горячим комком перехватило горло, разлилось по груди, так что дышать стало трудно.

Он осторожно повернул Машу, распрямил поудобнее ноги и прикрыл юбкой бедра. Поднял с пола подушку, подложил под голову и сел рядом с диваном, тихо поглаживая ее лежащую вдоль тела руку.

Он появился как раз вовремя. Они не успели… Он точно помнил, что все негодяи были еще в брюках… Страшно подумать, что случилось бы, если б Иона завел машину и отъехал от Машиной дачи за несколько мгновений до того, как раздался ее последний крик… Он еще не успел обрести ее, а уже чуть не потерял… В пылу своей благородной битвы он не обращал внимания на удары, которые сам получил от сопротивлявшихся подонков. Ему казалось, что вся схватка продолжалась лишь короткий миг. Сейчас он начал чувствовать, что глаз дергается и заплывает мутной пеленой, а при каждом вдохе резкая боль пронзает ребра. Но сейчас не до себя, надо привести в чувство Машу. На ее опухшей скуле расплывается багряное пятно…

Иона поднялся, нашел полотенце, смочил его водой и приложил к Машиному лицу.

— Потерпи, детка… — тихонько шепнул он. — Все пройдет.

Какая она маленькая, как ребенок… Будто школьница, в юбке и блузке, как носили в его юности комсомолки, а коса только усиливает это впечатление. Иона осторожно провел ладонью по ее волосам. Маша дернула головой и невнятно забормотала:

— Мама… закрой балкон… холодно…

Она и вправду дрожит, легкая судорога пробегает по всему телу…

Иона достал из шкафа одеяло и укутал Машу, подоткнул края и прижался лицом к его мохнатой клетчатой поверхности. В голове гудело, будто раскачивалась внутри пудовая чугунная гиря. Вправо — влево, вправо — влево… Колотила о виски, разрывая их изнутри невыносимой болью. От выпитого или от пропущенных в запале ударов? Теперь не поймешь… Не важно… Серо-коричневые перекрестья клеток как будто пульсировали, то приближаясь к глазам, то отдаляясь, расплываясь в нечеткие пятна…

Наверное, надо бы вызвать Маше «скорую»… Нужно встать, в машине остался мобильный телефон… Сейчас он поднимется… сейчас… только еще минутку…