Ли Чайлд - Джек Ричер, или 61 час

• Название: Джек Ричер, или 61 час
• Автор: Ли Чайлд
• Жанр: Триллер
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-69969-8

На заснеженной дороге неподалеку от городка Болтон в Южной Дакоте потерпел аварию туристический автобус. Волей-неволей его пассажирам пришлось остановиться в Болтоне, чтобы переждать непогоду. Среди них и Джек Ричер, как обычно путешествующий на попутках. Его сразу насторожило то, как тщательно местные правоохранители проверяли всех пассажиров автобуса. Оказывается, городская полиция ждет неизвестного киллера, который должен убрать опасную свидетельницу по делу о производстве наркотиков. Ричер не планировал задерживаться в этих местах, однако решил остаться и помочь спасти жизнь женщины. Он еще не знает, насколько серьезные силы вовлечены в это кровавое дело. И что до развязки остался всего 61 час…

---

Однако все сходились на том, что Платон настоящий коротышка; впрочем, никто не осмеливался сказать ему это в лицо. В водительских правах было написано, что его рост составляет пять футов и три дюйма. На самом же деле он дотягивал лишь до пяти футов и одного дюйма в специальных ботинках на высокой подошве, а без них был всего четырех футов и одиннадцати дюймов.

Причиной, по которой никто не осмеливался говорить о росте Платона ему в лицо, являлся его бывший дружок по имени Мартинес. Тот вступил с Платоном в перепалку, вышел из себя и назвал его карликом. Мартинеса доставили в лучшую больницу Мехико без сознания. Там его сразу же отвезли в операционную, положили на стол и сделали анестезию. Затем его измерили от макушки и до самых пяток, но в том месте, где сантиметр показал четыре фута и одиннадцать дюймов, провели линию, получилось примерно возле коленей. После этого команда хирургов и медсестер произвела двойную ампутацию аккуратно, очень чисто и по всем правилам. Мартинеса продержали в больнице два дня, после чего доставили домой на машине «Скорой помощи».

Платон передал его семье подарок с открыткой, в которой говорилось, что он хочет, чтобы его дар постоянно находился на виду. В данных обстоятельствах его желание было правильно интерпретировано как приказ. Родные Мартинеса подумали, исходя из веса плещущейся внутри жидкости и размеров, что он прислал им аквариум с тропическими рыбками; когда же они сняли оберточную бумагу, оказалось, что это действительно аквариум, только наполненный формальдегидом с плавающими в нем щиколотками, икрами и стопами Мартинеса — в общей сложности примерно десять дюймов конечностей.

С тех пор никто и никогда не говорил про рост Платона.

Он ответил на звонок из особняка, обнесенного надежной стеной, и пообещал, что проблема будет решена через двенадцать часов, хотя считал: нет никакого смысла отводить столько времени на такую мелочь, касавшуюся относительно мелкого филиала большой и сложной международной организации. Так что через полтора часа он уже знал, что следует сделать. Он прикажет заткнуть свидетеля. И без промедления отправит с заданием своего человека.

Более того, он пойдет на один шаг дальше и добавит к списку пятнадцатый пункт. Платона немного разозлило, что это никому не пришло в голову. Но, с другой стороны, он Платон, а они — нет.

Из соображений безопасности он разорвет цепь.

Заставит замолчать и адвоката.

Глава 05

Петерсон вывел Ричера на улицу, где царил жуткий холод, и спросил, хочет ли он есть. Тот ответил, что смертельно проголодался. Тогда Петерсон поехал в один из ресторанов сети, расположенный рядом с заправочной станцией на главной дороге, ведущей к автостраде. У него был самый обычный полицейский «Форд Краун Виктория» с зимними шинами на передних колесах и цепями на задних. Внутри пахло печкой, резиной, гамбургерами и греющимися приборами. Снаружи снег почти прекратился.

— Слишком холодно для снега, — объяснил Петерсон, и Ричер ему поверил.

Ночное небо частично расчистилось от туч, и на землю опрокинулась огромная чаша ледяного арктического воздуха, который тут же пробрался под слишком легкую одежду Ричера; он снова замерз, и его начало трясти, хотя идти от машины до ресторана было совсем недалеко.

— Мне показалось, что ожидается серьезная буря, — сказал он.

— Ожидается две серьезные бури, — ответил ему Петерсон. — И они толкают перед собой холодный воздух.

— И скоро они сюда доберутся?

— Довольно скоро.

— И тогда станет теплее?

— Немного. Достаточно, чтобы снова пошел снег.

— Хорошо. По мне так лучше снег, чем холод.

— Думаешь, сейчас холодно? — спросил Петерсон.

— Ну, уж точно не тепло.

— Это ерунда.

— Я знаю, — сказал Ричер. — Я был зимой в Корее. Там было холоднее, чем здесь.

— Но?

— Армия выдавала нормальную одежду.

— И что?

— По крайней мере, в Корее было интересно, — заявил Ричер, и Петерсон явно обиделся.

В ресторане не оказалось ни одного посетителя, и у Ричера сложилось впечатление, что они собираются закрываться. Но они с Петерсоном все равно туда вошли и уселись за столик для двоих, пластмассовый квадрат размером тридцать на тридцать дюймов, который сразу стал слишком маленьким.

— Болтон очень даже интересный город, — сказал Петерсон.

— Труп?

— Да, — ответил Петерсон, помолчал мгновение и спросил: — Какой труп?

— Поздно, — улыбнувшись, сказал Ричер.

— Только не говори мне, что тебе рассказал про него шеф Холланд.

— Нет, конечно. Но я довольно много времени провел в его кабинете.

— Один?

— Он не оставлял меня ни на минуту.

— Но позволил посмотреть на снимки?

— Он изо всех сил старался, чтобы я их не увидел. Но ваша уборщица отлично вымыла окно.

— Ты их все видел?

— Ну, я не очень понял, мертв тот парень или же без сознания.

— Поэтому ты и развел меня по поводу службы в Корее.

— Я люблю понимать, что происходит. У меня страсть к знаниям.

К ним подошла официантка, уставшая женщина лет сорока в тапочках и форменной рубашке цвета хаки с завязанным узлом галстуком. Петерсон заказал тушеное мясо, Ричер решил последовать его примеру, но попросил принести потом еще кофе.

— Как долго ты прослужил в армии? — спросил Петерсон.

— Тринадцать лет.

— И был военным копом?

Ричер кивнул.

— Прошел медицинскую подготовку?

— Ты поговорил с пассажирами автобуса.

— И с водителем.

— Ты меня проверял.

— Естественно. Очень тщательно. Как ты думаешь, что еще я мог делать столько времени?

— И ты хочешь, чтобы я провел ночь в твоем доме.

— А у тебя есть местечко получше?

— Там ты сможешь за мной присмотреть.

— Ну, это ты сказал.

— Почему?

— Есть причины.

— Не хочешь сообщить, какие?

— Потому что у тебя страсть к знаниям?

— Наверное.

— Сейчас я могу тебе сказать только, что мы хотим знать, кто приезжает и уезжает из нашего города.

Петерсон замолчал, а через минуту официантка принесла их заказ — огромные тарелки, доверху наполненные пюре и мясом с соусом. Кофе сварили час назад, и он не отличался особым вкусом, зато был крепким.

— Чем именно ты занимался в военной полиции? — спросил Петерсон.

— Что приказывали, тем и занимался, — ответил Ричер.

— Серьезные преступления приходилось расследовать?

— Пару раз.

— Убийства?

— От попыток до серийных.

— Насколько хорошую медицинскую подготовку ты получил?

— Беспокоишься по поводу здешней еды?

— У меня тоже страсть к знаниям.

— На самом деле я прошел весьма поверхностную подготовку. Просто я пытался успокоить стариков и помочь.

— Они хорошо о тебе отзывались.

— Не верь им, они меня не знают.

Петерсон ничего не ответил.

— Где нашли мертвого парня? — спросил Ричер. — В том месте, где полицейская машина закрывает выезд из боковой улицы?

— Нет. Там не то. Труп находился в другом месте.

— И убили его не на той улице.

— Откуда ты знаешь?

— На снегу нет крови. Если нанести кому-то смертельный удар по голове, скальп неминуемо пострадает и будет очень много крови. Там была бы лужа в целый ярд диаметром.

Петерсон молчал целую минуту, потом спросил:

— Ты где живешь?

Трудный вопрос. Впрочем, не для Ричера. Как раз для него ответ не составлял никакой проблемы. Он не жил нигде, и так было всегда. Ричер родился в семье действующего военного офицера, в берлинском госпитале, и с того самого дня, как его вынесли оттуда завернутым в одеяло, болтался по всему миру, переезжая с одной военной базы на другую, его всегда окружали только дешевые вещи, заказанные по почте, а потом он сам поступил на службу и продолжал жить по тем же правилам.

Самым долгим периодом стабильности стала его жизнь в военном училище в Вест-Пойнте, но ему не нравились ни Вест-Пойнт, ни стабильность. Уволившись из армии, он продолжал путешествовать по стране, потому что ничего другого не умел, а еще это оказалось привычкой, с которой ему не удалось справиться.

С другой стороны, он не слишком сильно старался.

— Я кочевник, — ответил он.

— У кочевников имеются животные, — возразил Петерсон. — И они перемещаются с места на место в поисках пастбищ. Это определение.

— Ну ладно, я кочевник без животных.

— Ты бродяга.

— Возможно.

— У тебя нет багажа.

— И что? Ты за меня беспокоишься?

— Это необычное поведение, копы такого не любят.

— С чего ты взял, что путешествовать по стране необычнее, чем проводить каждый день в одном и том же месте?

Петерсон замер на мгновение, а потом сказал:

— У каждого человека есть вещи.