Александр Михайловский-Данилевский - Описание Отечественной войны в 1812 году

• Название: Описание Отечественной войны в 1812 году
• Автор: Александр Михайловский-Данилевский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-699-24856-8

Книга Михайловского-Данилевского является первым полномасштабным трудом по истории Отечественной войны 1812 года. Эта работа, не переиздававшаяся более 150 лет, до сих пор является одним из главных источников для исследователей эпохи Наполеоновских войн.

Эту книгу неоднозначно оценивали более поздние исследователи, с ней спорил Толстой, многие считали, что Михайловский-Данилевский лишь ограничивался описанием боевых действий, не проведя их анализ с точки зрения военного искусства, однако ни одна из работ по истории 1812 года не обходилась без цитаты из его труда.

Написанная прекрасным литературным языком, эта книга должна обязательно присутствовать на книжной полке любого уважающего себя военного историка – любителя или профессионала.

---

Бракосочетание Наполеона совершилось в Марте 1810 года и возродило сперва общую уверенность, что настал конец войнам, длившимся 15 лет. Думали, что, утомленный самыми успехами своих предприятий, он озаботится утверждением власти, которую желал передать своему потомству, не подвергая ее новым случайностям переменчивого счастья. Позволительно было полагать, что Наполеон, пресыщенный победами и славой, наконец останется в покое и не будет вновь окровавлять Европу. Но еще не кончились празднества бракосочетания, как разрушились общие упования на мир и последовало первое ослабление союза с Россией – отказ Наполеона ратифицировать конвенцию о Варшавском Герцогстве. Вслед за этим присоединены к Франции часть Тироля, Валезская область, Голландия, половина Вестфальского Королевства, страна между Северным и Балтийским морями и вольные города Бремен, Любек и Гамбург.

Такие насильственные действия совершались без малейшего права, с пренебрежением всех приличий, без предварительного извещения или сношения с каким-либо Двором, под произвольным предлогом, что война с Англией повелевала принять сию меру, что того требовала великая политика. Сим названием облекал Наполеон свои посягательства на права, признанные веками. Для поступков нового рода надобно было выдумать и новое название. Без дальнего оправдания или объяснения ниспровергались границы Государств. Ни Князья Рейнского Союза, ни венчанные страдальцы – братья Наполеона, ни одна великая или малая область не были пощажены при исполнении хищного присвоения. Границы, начертанные произволом, безо всяких правил, без плана, без уважения к древним или новым отношениям, простирались чрез земли, горы и реки, лишали средние и южные Германские Государства сообщения с Северным морем и, протянувшись за Эльбу, коснулись Балтики и стремились к черте Прусских крепостей, занятых на Одере Французскими войсками. Беззаконное завладение, нарушавшее все права, вторгавшееся во все географические и воинские разграничения, имело притом столь мало признаков оконченной, округленной системы, что необходимо надобно было почитать его предвестием еще больших насильств, долженствовавших соделать Германию достоянием Франции, а Наполеона действительным ее властителем.

Присоединив к Франции Голландию и Ганзеатические города, Наполеон велел известить Герцога Ольденбургского, что владения Его Светлости окружены со всех сторон Французскими областями, отчего Герцог подвергнется многим неудобствам: учреждению в его земле Французских таможен, прохождению по ней французских войск и т. д., а потому приглашал он Герцога, взамен своих владений, взять какую-либо другую область. Наполеон велел также сказать Герцогу, что, желая оказать ему, как близкому родственнику Российского Императора, особенное свое уважение, совершенно предоставляет на его волю принять или отвергнуть предложение размена земель и в последнем случае по-прежнему оставаться в своем наследии. О сих переговорах французский Министр Иностранных Дел известил нашего Посла в Париже, Князя Куракина, который и донес о том в Петербург. Герцог Ольденбургский, со своей стороны, тоже писал к Государю, как главе Голштинского Дома, присовокупляя, что он отказался от предложений Наполеона на размен своих владений и ни под каким видом не согласится покинуть своих подданных, с коими Дом его был соединен в течение десяти веков.

Едва успел Государь получить донесение Своего Посла и письмо Герцога, как приехали в Ольденбург Французские Комиссары. Они предъявили данное им повеление опечатать все казенные суммы и заняться образованием внутреннего управления Герцогства, присовокупляя, что Наполеон присоединил уже сию область к Франции, а Герцогу взамен назначил Эрфурт. Узнав о сих происшествиях, Государь сначала приписал их недоразумению и неясности повелений, данных Комиссарам, ибо, по словам Министра Иностранных Дел, о которых доносил Князь Куракин, Его Величество был уверен, что Наполеон, предоставляя Герцогу поступить по своему усмотрению и узнав его желание оставаться по-прежнему в Ольденбурге, не будет его тревожить. Почитая все случившееся недоразумением, Государь велел потребовать от Тюильрийского Двора объяснения и поставить на вид Наполеону: 1) двенадцатую статью Тильзитского договора, которой обеспечены были владения Ольденбургские; что Герцогство обязано России своим политическим существованием, находится под ее покровительством, по пресечении царствующего в нем Дома должно поступить под Российскую Державу и Герцог, как администратор только, без согласия России и Дании своими областями располагать не вправе; 3) что предлагаемый взамен город Эрфурт с окрестностями гораздо менее Ольденбурга. И наконец, велено объявить, 4) что если бы, сверх всякого ожидания, Тюильрийский Двор не оставил Герцога в законном его наследии, то Император вынужденным найдется формальным протестом оградить на будущие времена права как Герцога, так и собственные Свои на Ольденбург. «Конечно, – отвечал Французский Министр Иностранных Дел, – Эрфурт по пространству и народонаселению не может быть достаточным вознаграждением; но земля плодороднее, нежели в Ольденбурге, жители промышленнее и богаче, доходы почти одинаковы, и Император Наполеон оставляет Герцогу прежние его уделы в Ольденбурге. В Эрфурте нет дворца, но, помнится мне, есть большой дом, где Герцог может удобно разместиться. Что касается до нарушения 12-й статьи Тильзитского мира, то, без сомнения, она служит в пользу Герцога, но в ней также сказано, что до окончания войны с Англией Французские войска будут занимать Герцогство. Во время заключения Тильзитского мира Ольденбург находился во власти Императора Наполеона, который, возвратив свое завоевание Герцогу, исполнил договор. Потом возникли новые политические соображения, вследствие которых нужно было присоединить сию область к Франции; но Герцог от того совершенно ничего не теряет: Император Наполеон отдачей Эрфурта хочет сделать ему полное вознаграждение и тем явить новое свидетельство дружбы к Государю. В происшествиях бывает неотвратимая случайность, и надобно покоряться ей. Мелкие владения не могут оставаться, когда их существование противно политике и выгодам больших Держав, которые, подобно быстрым потокам, поглощают все, что встречают в своем течении. Вот правила Императора Наполеона, и он не может отказаться от меры, единожды им принятой, тем более что декретом Сената, присоединившим Ольденбург к Франции, почитает себя совершенно связанным»[4].

Нетрудно было опровергнуть лжеумствования, в ничтожности коих, конечно, Французский Министр сам был уверен. Напрасно старались доказать ему, что Тильзитским договором именно было постановлено вполне возвратить владения Герцогу Ольденбургскому: следственно, присоединение их к Франции не могло быть совершено на основании того же самого договора, разве только допустить такой способ толкования трактатов, которому история не представляла еще примеров. Наполеон не внял гласу справедливости, и Российский Посол должен был прибегнуть к последнему средству: подать протест, заблаговременно, на крайний случай, присланный к нему из Петербурга. Французское Министерство возвратило протест. Князь Куракин послал его вторично, но Министр Иностранных Дел привез его обратно сам, с поручением Наполеона объявить, что этот акт бесполезен, послужит только к усилению распространявшихся слухов о скором разрыве Франции с Россией и что должно стараться сколько можно более противодействовать сим слухам, вредным для выгод обеих Империй. Наш Посол истощал все убеждения, чтобы, согласно воле Государя, отдать протест, а Французский Министр не принимал его, ссылаясь на строгое запрещение Наполеона. Безуспешность настояний Князя Куракина навлекла на него неудовольствие Государя. «Итак, – писано ему по Высочайшему повелению, – дипломатическая мера, основанная на примерах и ими освященная, мера, в которой Государь полагал особенную важность, осталась без исполнения! Ясное, положительное повеление, полученное вами от Его Величества, не исполнено! Это удивляет Государя». С намерением упоминаем о сем обстоятельстве для опровержения ложного мнения, будто Император Александр, во время союза с Наполеоном, так же угождал ему, как и другие Монархи. Напротив, Государь свято соблюдал союз, но, коль скоро договоры были Наполеоном нарушены, Александр потребовал удовлетворения, и никакие вооружения Наполеона и Европы не могли отклонить Государя от Его требований.

Не желая оставлять прав Своих в безгласности, Император велел отправить протест ко всем Русским Посольствам, чтобы они подали его Дворам, при коих находились. Даже и это было сопряжено с затруднениями. Все Европейские Кабинеты так страшились Наполеона, что иные опасались принятием протеста навлечь на себя гнев завоевателя. Нашим Посланникам должно было употреблять разные дипломатические уловки для вручения протеста Дворам, при коих они были уполномочены.