Игорь Осипов - Измеритель

• Название: Измеритель
• Автор: Игорь Осипов
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-17-083780-9

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду!

Казалось бы, чем отличаются руины постъядерного Смоленска от развалин других городов? Камни – они везде камни. Но древний город всегда отличался людьми, которые с упертостью маньяков раз за разом восстанавливали свой дом, поднимали его из пепла. Люди – вот главное в городе. А люди всегда остаются людьми, со своими добродетелями, но и со своими пороками. Ими движут разные чувства, и именно они питают поступки, которые приводят к не всегда благовидному результату. Зло порождает зло. Как это измерить – рецепта нет.

---

– Что это ты, ужин себе, что ли, поймал? – не выдержал молодой парень, который пытался завладеть цветочком с озера. В его словах было столько сарказма и брезгливости, что передернуло даже толерантного к мнениям разных людей Максимыча. Среди жителей убежищ постоянно муссировались слухи о том, что сталкеры, находясь на поверхности, не брезгуют тамошней дичью. И что эти дикие и нелюдимые люди уже, по сути, мало чем отличаются от живущих там мутантов.

– Ага, вот, что-нибудь сейчас придумаем, – с ухмылкой сказал старый сталкер и, развернувшись к нему спиной, направился в сторону витрины магазина, над которым из проржавевших и покосившихся букв складывалась надпись «Родник».

Видя, что глаза парня округляются, Максимыч пожалел того и произнес: – Пошли, посмотрим. Воспитанник у него там. Только не шуми, а то напугаешь животинку, и он тебя слопает вместо этих крысок.

Заинтригованный боец, перехватив удобнее карабин, с недоверием пошел за Максимычем.

Впереди слышался воркующий голос Данилы:

– Родничок. Родничок. Вылезай, да не боись ты. Смотри, что я тебе принес.

Максимыч замер возле опоры навеса и указал парню на вход книжного магазина:

– Смотри туда.

Из глубины помещений к Даниле тянулся отросток с широкими темно-зелеными листьями, на конце которого рос ярко-розовый цветок, напоминающий формой морду хищного животного. Эта «морда» осторожно обследовала протянутую Данилой извивающуюся крыску, после чего резким движением обхватила ее своими мясистыми лепестками, покрытыми изнутри острыми, как зубы, шипами, и громко зачавкала.

– Хороший Родничок, – ласково приговаривал Данила-мастер. – Кушай, я тебе еще одну крысу принес.

Максимыч обернулся на парня. Наверное, для него на сегодня впечатлений поверхностной экзотики будет уже достаточно. Не каждый день происходит такая переоценка ценностей: прекрасные цветы на поверку оказываются зубастой тварью и, наоборот, зубастая тварь, пожирающая добычу, – милый домашний цветочек. Вид парня был далек от товарного. Как говорится, краше только в гроб кладут. Взяв бойца за рукав, сталкер отвел того, как зомби, в лагерь и усадил среди товарищей. На все расспросы тот только тупо моргал, и только через минуту неопределенно ответил.

– Он его кормит… – После чего замолчал до конца привала. И только когда вернулся старый сталкер, вновь обрел дар речи.

– А кто там живет?

Данила долго мялся, но потом разродился самым длинным монологом за все время путешествия:

– Понимаешь. Когда-то… еще до катастрофы – это был книжный магазин. Я еще мальчишкой сюда бегал книжки покупать. И еще тогда обратил внимание на здоровый фикус в кадке. Так он мне нравился, что я даже поливал его из бутылки потихоньку, чтобы продавцы не видели. Ну, я так думал, что они не видели. Вот, значит. И уже после этого дня… через много лет, зашел я за книгами и учебниками, для школы… Заказали мне. Ну, и наткнулся на вот это чудо. Конечно, у нас не сразу все заладилось. Огрызался он и даже пару раз цапнул, – Данила попытался засучить рукав и показать шрам на руке, но прорезиненный костюм не располагал такой функцией, и сталкер, плюнув на это дело, продолжил рассказ. – Ну, в общем, то ли вспомнил он меня и узнал, или приглянулся я ему, а может, просто по общению соскучился, но, в общем, скормил я ему пойманную ящерицу, он меня и пропустил. Сейчас в магазине брать уже нечего, всё, что можно, я оттуда вынес, а остальное сопрело, но Родничка по привычке подкармливаю. Не могу бросить. И он меня узнает. Черт его знает как! Глаз у него нет – может, по запаху. Но он добрый и к людям тянется. Я даже Еремина пытался уговорить его к нам перенести поближе, но тот даже слушать не стал.

– А чего Родничок? Странное имя.

Данила улыбнулся:

– Я его сначала Горынычем звал. У него три цветка, как три головы прямо, но он на него не откликался. Наверное, не нравилось оно ему. Ну, а потом… видишь, как магазин назывался? «Родник». А в народе его Родничком обзывали, так и привязалось. Да и он, вроде, не против.

Максимыч уже слышал эту историю не раз, и сам однажды с Данилой подкармливал Родничка, но даже боялся представить реакцию начальника на подобную просьбу. И дело не в исполнении задумки – тут изобретательный Данила-мастер что-нибудь бы сообразил, а скорее в принципе – перетащить плотоядное растение к дому людей. Не все согласны спокойно терпеть это. Правда, если спросить Максимыча, то он и не против. Жили же раньше люди с собаками. А сейчас мир изменился и воспитанники изменились. Вот волколака в будке представить гораздо тяжелее, чем Родничка. Не соотносится эта безудержная ярость дикого зверя с домашним уютом. А Родничок так и остался, по сути, домашним растением, пускай и сменил немного рацион.

Тяжело поднявшись с бетонной плиты, Максимыч дал команду на сбор. Кряхтя, бойцы встали и натянули на плечи рюкзаки. Половина пути пройдена. Парадоксально, но Изотов всегда удивлялся, как в самых неожиданных местах вылезала теория относительности старика Эйнштейна. «Все относительно точки лицезрения». Как рассказывал отец, чтобы добраться из гаража домой, ему надо было всего полчаса. Это пешком, а если использовать транспорт, то и считаные минуты, а теперь и дня мало. И хотя расстояние осталось тем же, что-то постоянно задерживало. Шаг человека, идущего по поверхности, стал осторожным, органы чувств – слух, зрение – напряжены, выискивая скрытые повсюду опасности. Это съедает время, как прожорливый волколак, оставляя лишь куцые обрубки, и бедный сталкер пыхтит, пытаясь соединить их в нечто целое, чтобы воспользоваться этой маленькой форой и прожить еще чуток, пройти еще немного, принести еще одну вещицу, которая поможет всем выжить.

Но не все так плохо. Максимыч вспомнил, как сияли глаза девчонок, когда он дарил им фигурки. Ради этих искорок радости можно наплевать на опасности. Трудности и риск не могут сравниться с наградой. Они блекнут и даже не вспоминаются, когда Иринка и Алинка смотрят на него так, как будто он волшебник или небожитель, только что свершивший на их глазах чудо, и в груди становится тепло. Нет, ради этих глаз стоило и рисковать, и бросаться в самое пекло. Лишь бы вновь увидеть этот блеск, эту восторженность. Распирает от радости, хочется свернуть горы, зажечь новое солнце, перевернуть весь мир или лучше вернуть старый, чтобы сидеть с ними на поляне и жарить на костре шашлыки, как раньше в детстве.

Длинная, будто бы начерченная линейкой, лесополоса, уходящая вдаль на юг, предстала перед сталкерами. За спиной – мрачные руины собора, стены которого густо оплетал плющ. Кое-где сквозь зеленую шубу еще проглядывала белая плитка ровных стен, да перекореженный купол сверкал скудной потершейся позолотой в неярких солнечных лучах, пробивающихся сквозь густые облака. Дальше слева еле виднелась тропка в сторону их дома, родного подземелья, где по дороге почти полностью сохранился ледовый дворец. Сделав такой большой крюк, караван вернулся почти к тому же месту, откуда начал свой путь. До Плеши по этой тропинке было не больше полукилометра.

Лесополоса когда-то была аллеей, теперь она перегорожена рухнувшими домами, двумя неширокими дорогами по краям и трамвайными путями по центру. По этим самым путям, словно по путеводителю, и предстояло двигаться каравану в сторону «Кривича». Ржавые рельсы, лежащие на трухлявых шпалах, были единственным более или менее проходимым участком улицы. По сторонам дороги все покрылось буйной растительностью, скрывающей в дебрях какие-то невысокие, не больше метра, сложенные из крошащегося красного кирпича и накрытые бетонными плитами постройки.

Максимыч, в прошлый раз пройдя в этом месте, посчитал эту дорогу относительно безопасной. Высокие кроны деревьев надежно скрывали путника от глаз голодных ящеров, иногда бороздивших в небе, а прямая дорога вела как раз туда, куда нужно, и была достаточно удалена от домов, чтобы путники не боялись нападения наземных хищников.

Группа втянулась под полог ветвей. Данила, остановившись на перекрестке, еще раз окинул взглядом окружающие дома. Как все необратимо поменялось, за какие-то двадцать лет. Он еще помнил этот перекресток с величественно возвышавшимся над ним храмом; устроившимся рядом, как неуместно приземлившаяся инопланетная летающая тарелка, Ледовым дворцом; весело снующими рыжими трамваями, звонко звенящими на людей. Нет уже ничего этого – осталось только в его памяти. А исчезнет он, и совсем все сгинет. Молодые всего этого не видели и представить даже не могут, как жили их родители.

Данила вытряхнул из головы морок и прибавил шагу, поторапливаясь за ушедшим вперед отрядом. Покрытые листвой и мхом шпалы гасили звуки шагов. Впереди, в каких-то пятидесяти метрах, маячила спина последнего караванщика. Тишина – признаков опасности нет, но Даниле-мастеру что-то не нравилось. Что-то неопределенное… непонятная тревога. Он интуитивно стал присматриваться к мелочам, которых не замечал раньше. Обойдя бетонную конструкцию, сталкер повел носом – из приоткрытого люка пахнуло духом канализации, да так, что не выдержали самодельные фильтры респиратора. Одинокая маленькая летучая ящерка перепорхнула на другое дерево прямо над головой, едва не зацепив крылом человека.