Уильям Сандерс - Поезд в ад

• Название: Поезд в ад
• Автор: Уильям Сандерс
• Издательство: НПО «Мир и семья-95»
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 1995
• ISBN: 5-87445-049-2

Впервые на русском языке издается популярный американский писатель Уильям САНДЕРС, автор более чем 70 книг, массовыми тиражами изданных в США.

… Америка под властью диктатуры. Пустыни — места ссылок для недовольных, бунтарей и обывателей, подвернувшихся под руку. Но в этом американском «Гулаге» есть люди, способные к сопротивлению… Однако их бунт приводит к катастрофическим последствиям…

---

Весь день Маккензи проработал в вагоне-кухне, драя баки, кастрюли и «помогая» повару — иными словами, таская все, начиная с пятидесятикилограммовых пакетов с солью; Боб тем временем стоял, наблюдал, промокал платком физиономию и сетовал на жару. Усердие новой прислуги, похоже, доставляло ему удовольствие.

Новая работа, если рассудить, и в самом деле сулила многое. Можно будет не просто обзавестись оружием, но и запастись для побега едой. И стерегли здесь вовсе не так, как дорожных рабочих; очевидно, Боб, как и всякий добрый сержант-кормилец, сам распоряжался в своем собственном маленьком царстве и имел значительную автономию.

На худой конец, можно просто спрыгнуть с подножки на ходу поезда. Маккензи был твердо уверен, что отделается максимум легкими ушибами, а к тому времени, как поезд остановят — если вообще станут суетиться из-за одного арестанта — он уже будет в лесу. Не исключено, что с поезда вслед откроют стрельбу, но шансы на благополучный исход по меньшей мере равны.

Когда он управился с баками и кастрюлями от обеда, к нему приблизилась та самая миниатюрная смуглянка и сказала:

— Иди, присядь. Принесу тебе пообедать.

Маккензи с некоторой растерянностью посмотрел на нее сверху вниз. На женщин, работавших поблизости, он внимания толком не обращал, просто занят был, или, во всяком случае, раздумывал над тем, как сподручнее бежать. Эта, судя по всему, была молодой, девчонка еще — лет девятнадцать, от силы двадцать, хорошенькая при всей своей миниатюрности. Черные волосы заплетены в косы, кожа — светло-хового цвета; мексиканка или индианка, скорее последнее. Акцент заметен, но не испанский.

— Идем, все в порядке, — проговорила она. — Боб не накажет.

Маккензи кивнул и двинулся следом по шаткому полу к столу, что в конце вагона. Поезд явно двигался по хорошему перегону — за день пока не было ни одной остановки. То-то радость у тех, кто работает на рельсах! Но все равно лучше уж здесь, чем просиживать бесконечные часы в вагоне, дожидаясь неизвестно чего.

Девушка, сев напротив, оперлась локтями о столешницу.

— Ты давай, я уже поела, — сказала она, когда Маккензи опустил ложку в миску с бобами и рисом. — Не разносолы, понятно, но здесь хотя бы пообедать получается.

Среди бобов и риса иногда попадались и крохотные кусочки мяса с мелко посеченным для вкуса диким луком. Такой доброй трапезы Маккензи в поезде еще и не видел.

— Обычно кормят здесь чуть лучше, — пояснила девушка. — Когда идем без спешки, мы высылаем по округе заготовителей. Только с недавних пор, похоже, началась какая-то гонка. Что-то у старикашки Декера, видно, шерсть на заднице зачесалась.

— У Декера?

— Ну, у генерала Декера. Господи, да ты же ничего не знаешь! Сукин тот сын, которому все здесь принадлежит. — Она понизила голос. — Кто-то мне говорил, на самом деле он никакой не генерал, но только попробуй теперь вякни!

Маккензи молча кивнул. Имя он слышал впервые, хотя мысли кой-какие иногда посещали. Штурмовики что-то такое упоминали о «старике», а народ из вагона знал не больше, чем сам Маккензи.

— Меня зовут Элис Сантана, — представилась девушка.

— А тебя?

— Маккензи, — назвался он без всякой утайки, имя это вряд ли могло для нее что-нибудь значить. Когда его лицо в последний раз смотрело с обложки журнала, девчушка эта еще пешком под стол ходила или вообще еще не родилась. — Росс Маккензи.

— Росс Маккензи. — Распахнув большие бархатистые глаза, девушка присвистнула. — Здорово! Ничего, если я буду звать тебя просто Мак? — Маккензи, жуя набитым ртом, пожал плечами. — Так ты откуда, Мак?

Все так же жуя, Маккензи указал в направлении окна, на уплывающий вдаль сельский пейзаж, залитый солнцем.

Холмы теперь остались позади, и поезд мчался по некогда цветущей, возделанной земле, которая теперь была просто поросшей травой пустошью.

В глазах у Элис Сантаны на миг мелькнуло смятение. — То есть, ты откуда-то отсюда, из Калифорнии, да? Сама я из Аризоны, из Феникса. Была из Феникса, пока все… сам понимаешь. Я индианка, — неожиданно бросила она вызывающе, пристально глядя ему в глаза. — Навахо, чистокровная.

Маккензи опять пожал плечами.

— И что? — произнес он нарочито бесстрастным голосом и заметил, что девушка вроде как оттаяла, и враждебная настороженность исчезла из ее глаз. По возрасту она едва ли помнит предрассудки и дискриминацию, хотя, если разобраться, нажить их можно и с детства. В последнее десятилетие перед катастрофой вирус расизма в США витал повсеместно, причем особо это сказывалось на индейцах.

— Плечи у тебя, надо сказать, что надо, Мак, — сказала она, разглядывая его с откровенным одобрением. Кем ты был в прежние времена, борцом?

— Астронавтом, — ответил Маккензи, глядя ей прямо в глаза.

Девушка заливисто рассмеялась.

— Ладно, ладно, сама напросилась. Каков вопрос, таков и ответ, понятно. Извини. — Она качнула головой, покачнулись и ее тяжелые косы. — Чувство юмора, это мне нравится. Все эти вагонщики совсем уже крышей поехали. Зомби какие-то, понимаешь? Такая тоска с ними!

За спиной у Маккензи послышался голос Боба:

— Элис, ягодка, прости, что все херю, но тебе работка подвалила.

— Понятно, Боб, — Элис поднялась на ноги, без спешки огладила потертый белый передник на таких же потертых джинсах. — Мак, стыкнемся позже, идет?

И ведь в самом деле стыкнулись — тем же вечером, когда кухня, наконец, прекратила работу и пришли охранники разводить рабочих по вагонам. Когда Маккензи спустился вниз (Боб за спиной закрывал на ключ дверь), Элис неожиданно возникла откуда-то сбоку и схватила Маккензи за руку.

— Длинный денек, — сказала она. — Пойдем, вытянем ноги.

Вероятно, вид у Маккензи был слегка опешивший.

— Эй, тебе чего, так хочется в свой чертов телятник, что ли? Кухня всегда остается в соседнем вагоне, нам после всех ~Гопку делать. — Она потянула Маккензи за руку. — Хоть познакомимся поближе. Если, конечно, тебя там никто не ждет, или чего еще.

Вместе с ней и с остальными работниками кухни Маккензи двинулся вдоль стоящего состава.

— Нет, вы гляньте! — оживилась вдруг Элис. — Это еще что за место, черт подери?

Отсюда было видно, что вокруг уже не сельская местность; они находились на въезде в город, причем не маленький. Неподалеку громоздились серые приземистые здания индустриального района, а там, дальше, вдоль горизонта раскинулся сам город. Некоторое время Маккензи изучал панораму.

— Сакраменто, — с некоторой растерянностью определил он. — Сакраменто, не иначе.

Шагавший рядом охранник поднял голову. — Точно, — улыбнулся он Элис как знакомой. — Это у нас Сакраменто. На ночь останавливаемся на въезде, а поутру уже направимся к станции. Старик не любит стоять на станции или посреди большого города: любому легко укрыться, кто захочет на нас кинуться.

— Сакраменто, — повторила Элис, идя следом за охранником. — Надо же! А тот, другой город, который мы днем сегодня проезжали?

— Стоктон, — произнес Маккензи с отсутствующим видом. — Если это Сакраменто, то там был Стоктон. Черт бы меня побрал!

Казалось совершенно нелепым: такой здоровенный бронепоезд, а только еще приближается к Сакраменто. Он сам бы уже проделал почти то же расстояние на велосипеде. Понятно, много времени ушло на расчистку путей, восстановление того моста и тому подобное, но все равно, рекордной скорость поезда не назовешь.

Они приблизились к открытой двери. Прочие арестантские вагоны, оказывается, были уже заперты на ночь, точно так, как сказала Элис. Еще один явно полезный кусочек информации… Маккензи уже обратил внимание, что с кухонной прислугой охрана была куда менее бдительна. Даже те, кто сопровождал их вдоль поезда до вагона, использовали, видно, свое задание скорее для того, чтобы поближе пристроиться к женщинам и тихонько млеть, подсаживая их снизу в вагон.

— Ну вот, добрались, — сказала Элис. — Дай-ка, обопрусь тебе на руку, Мак.

— Я тут вот уже больше года, — поведала Элис, пристроившись в темноте возле Маккензи. — Иногда кажется, всю свою жизнь трясусь в этом треклятом поезде.

Стояла ночь, темная, непроглядная, смутный свет лишь едва-едва пробивался сквозь плетенную колючей проволокой решетку. Маккензи сидел, прислонившись спиной к стальной стенке; Элис возле, приложив голову ему к груди. Рука Маккензи обвила ей плечи. Девушка, похоже, ожидала именно этого.

Поначалу Маккензи недоуменно прикидывал, чего ей, собственно, надо. С тех пор, как ушла в землю жена, он как-то вообще перестал думать у сексе; весь край опустел, как и душа самого Маккензи… Девчонке же рода навахо хотелось, по-видимому, просто посидеть в обнимку и поговорить.

Детство ее, судя по рассказу, прошло в Аризоне, куда вынужденно перебралась ее семья после того, как правительство закрыло последние резервации. Когда разразилась Чума, Элис было девять лет (Маккензи невольно улыбнулся в темноте — значит, правильно определил ее возраст), так что ей толком не запомнилось, как она и уцелевшие члены семьи убежали из города. В конце концов они прибились в горах к кучке индейцев, мексиканцев и разных таких же полукровок. Через несколько лет они «поженились» с одним парнем из апачей, который вскоре погиб: упал с лошади.