Журнал Русская жизнь - Первая мировая война (август 2007)

• Название: Первая мировая война (август 2007)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Драмы

Лирика

Анекдоты

БЫЛОЕ

Последний штык

Кампания №1

Павел Пряников - Закат Европы

Дмитрий Галковский - Хичкок

ДУМЫ

Дмитрий Данилов - Auto da fe academica

Борис Кузьминский - Апостолы фавора

Борис Парамонов - Мой Пугачев

Денис Горелов - Табачок врозь

ОБРАЗЫ

Дмитрий Быков - Черный и Белый

Аркадий Ипполитов - Фурункул

ЛИЦА

Барышня с горностаем

Анна Кузьминская - Величие в том, чтобы лечь на рельсы

ГРАЖДАНСТВО

Олег Кашин - Программная трагедия

Евгения Долгинова - В чистом виде

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - Амнезия

Олег Кашин - Гибель эскадры

СОСЕДСТВО

Дмитрий Данилов - Необъятный маленький Брянск

МЕЩАНСТВО

Мария Бахарева - Немец рыжий и шершавый

ХУДОЖЕСТВО

Вячеслав Шадронов - Тысяча граней стакана

Денис Горелов - Гулять по воде

Татьяна Москвина - Блондинки погубили жанр

ОТКЛИКИ

Вкусы и запахи

---

О том, что происходило в самом ее начале, - по материалам российских газет.

«Московские ведомости» от 15 августа 1914 года

Шпионы в Англии

Лондон, 15, VIII. Германские шпионы произвели несколько выстрелов в часового, охранявшего воздухоплавательные ангары Бруклэндского аэродрома. Часовой ранен. Пассажирский поезд, шедший из Геннерея, был обстрелян. Несколько окон разбито пулями. В Гренбеге сделана попытка вызвать крушение другого поезда. Аресты германских шпионов продолжаются.

«Русское слово» от 15 августа 1914 года

Арест проф. И. М. Гольдштейна

В Германии, в г. Росток, арестован в качестве военнопленного сотрудник «Русского слова» профессор И. М. Гольдштейн, командированный Московским университетом за границу с научной целью. Наш сотрудник беседовал с возвратившейся из-за границы в Москву г-жой Розен, которая была свидетельницей ареста И. М. Гольдштейна.

И. М. Гольдштейн решил на время войны остаться в Берлине, полагая, что звание гарантирует ему неприкосновенность.

20 июля перед отелем на Unter den Linden, где жила г-жа Розен и многие другие русские, собралась толпа немцев. Оказывается, что кто-то пустил слух, что в отеле скрывается русский шпион. Потрясая палками, толпа кричала: «Дайте нам сюда русских!…»

Какой- то молодой человек пытался успокоить толпу. Его избили.

При таких условиях И. М. Гольдштейн предложил группе русских дам, в том числе и г-же Розен, проводить их до Варнемюнде.

Из Берлина выехали без приключений и даже с комфортом. В скором поезде. Внезапно на станции Ней-Стрелица скорый поезд остановился. Вагоны были окружены солдатами. Раздалась команда: «Русским выйти на платформу. Взять с собой багаж…»

Дамы волновались. Германские солдаты предложили им следовать в город и тащить свой багаж. Одна дама не смогла справиться с чемоданом и бросила его на платформу. Немцы приняли это за демонстрацию и натравили на даму собаку. Собака укусила даме руку.

Когда русских вели по городу, за ними шла толпа германцев. В русских летели камни.

Наконец пришли в какие-то казармы. Здесь германские солдаты вынесли на двор черный крест и выкатили пушку. Осталось впечатление, что готовится расстрел. С женщинами начались истерики. Германские офицеры смеялись, глядя на забавы своих солдат.

И. М. Гольдштейн решительно подошел к германскому офицеру и заявил:

- С мужчинами вы можете делать все что угодно. Но я требую корректного отношения к женщинам.

Немец смутился, приложил руку к козырьку и ответил, что после обыска всем русским будет разрешено отправиться в Варнемюнде. После обыска русских снова погнали на вокзал.

И. М. Гольдштейн пытался переговорить с фельдфебелем. Тот ответил площадной руганью. Едва поезд прибыл в Росток, русских опять выгнали из вагонов и объявили, что женщины и старики свободны, а все мужчины от 18 до 50 лет считаются военнопленными.

И. М. Гольдштейн крикнул г-же Розен:

- Передайте привет моим друзьям в России!

После 11- дневного путешествия г-жа Розен добралась до Москвы.

«Русское слово» от 19 августа 1914 года

В пользу семейств запасных

26 августа на городском Сокольничьем кругу состоится концерт, сбор от которого поступит в пользу призванных запасных и их семейств.

Дирижирует С. А. Кусевицкий.

В качестве солистки приглашена заслуженная артистка Императорских театров Е. А. Збруева.

В программу концерта входят: русский, французский, английский, сербский и бельгийский гимны, а также увертюра П. И. Чайковского «1812 год» и увертюра Н. А. Римского-Корсакова «Светлый праздник».

«Русский инвалид» от 4 сентября 1915 года

Выдержка из дневника, который вел во время нахождения в плену в Германии рядовой 6-й роты Семеновского полка Василий Кузнецов, бежавший счастливо из плена.

24 февраля

Приехали в город Бютов, в котором нас разместили по баракам. Скука страшная. Дали каждому личный номер, мой номер 13094. Чувствую себя очень скверно. Кругом всех бараков проволочные заграждения. Посередине всего городка для пленных стоит караульное помещение, где имеются две пушки, дула которых смотрят на нас. По двору ходят немецкие патрули.

1 марта

Что за жизнь, прямо-таки ужасная. Помещаемся в бараке, лежим там человек на человеке, даны нам по одеялу и мешок на двоих. Все это пропитано вшами, ночью не уснуть до полуночи, все отбиваешься от вшей, а потом уже, выбившись из сил, забываешься на несколько часов, чтобы только утром встать и начинать опять давить этих противных паразитов. На тела некоторых ужасно смотреть, все ободрано до крови.

Благодаря Богу я чувствую себя сегодня здоровым, а то три дня едва передвигал ноги. Да оно почти было и лучше, потому что я не чувствовал того голода, который приходится испытывать теперь. Думаю, что в состоянии был бы съесть немца с костями.

Слава Богу, я сейчас пообедал, но это черт знает что за обед. У нас в России, когда откармливают свиней, то их лучше кормят. Обед наш состоял из кипяченой воды с морковью, почти нечищеной, и больше ничего, да полфунта хлеба, который выдают утром на сутки, съедаешь сразу же его, как хорошее пирожное, несмотря на то что хлеб печется пополам с картошкой. Немцы при взятии в плен отобрали все, что им понравилось, а если русский солдат не хочет отдавать, то немец бесцеремонно вытаскивает штык и готов пустить его в дело против обезоруженного врага.

6 марта

Сегодня была у нас прогулка. Немец-фельдфебель кричит на нас, точно рассерженный индюк, вероятно, кричит оттого, что плохо ходим, а где же мне хорошо ходить, когда я голоден, как собака; походив с четверть часа, я совершенно ослаб.

9 марта

«Лисица и во сне кур считает»; в этом отношении мы даже перещеголяли лисиц, ложимся спать - на уме кушанья, от которых слюнки текут, и во сне постоянно находишься дома и обязательно что-нибудь ешь. Отношение немцев к пленным очень строгое: за то, что курил в бараке, - 10 суток строгого ареста, за то, что хотел стащить морковь с кухни, - 7 суток, а за то, что ослушался проводника, такого же пленного, которого немцы называют капралом, - 14 суток строгого ареста.

12 марта

Скоро придет, наверное, такое время, что не в состоянии буду даже писать. Силы слабеют не по дням, а по часам. На прогулках, которые бывают теперь ежедневно, вдоль проволочного заграждения сделав около версты, тайком удираешь в барак и лежишь без всякого движения до обеда.

15 марта

До чего немец довел русского пленного солдата: даже глазам не верится. Например: после обеда некоторые ходят и собирают по полу остатки еды, гнилую картошку и кости для того, чтобы набить свой желудок хотя бы чем-нибудь. Некоторые забираются в помойную яму и выбирают оттуда все, что кажется съедобным, а помойная яма так воняет, что когда мимо проходишь, то приходится отворачиваться. А ведь сегодня Вербное воскресение. Как хочется в такие дни домой.

21 марта

Вот уже два месяца, как в плену. Немцы в большинстве такие, которые без всякой вины бьют по физиономии пленных. Сегодня нас гоняли на вытравливание вшей, просидели мы раздетыми под одними одеялами с 6 часов утра до 12 часов дня.

Придя в барак, подняли нас для подкожного впрыскивания, вот уже в третий раз. Завтра Пасха. О Боже! Скоро ли будет мир, если война продолжится еще месяца два, то не придется дожить до заключения мира.

22 марта

Привел Господь дожить до праздника Воскресения Христова. Но что сделали немцы в этот великий день: они заставили нас мыть пол в пустом бараке.

Разговеться пришлось брюквою…

В 4 часа утра поили нас черным кофе, в 7 часов утра выдали по полфунта хлеба. Я не знал, что сделать с хлебом: съесть ли его сразу или оставить до обеда. Решил оставить до обеда. В 11 часов утра пришли с работы с кухни товарищи и принесли мороженой брюквы, которой я и разговелся. На обед была вода с рисом и по одной сливе на человека. Всю свою жизнь не забуду подобной Пасхи.

26 марта

Вчера, несмотря на праздник Св. Благовещения, наших унтер-офицеров во главе с подпрапорщиком заставили маршировать гусиным шагом и прыгать за то, что жгли набивку из матрасов для приготовления кипятку.

Сегодня оставили всех без хлеба. Вечером была посадка, повезли нас по железной дороге на работу. Некоторые пленные кричат конвою: «Застрелите нас или дайте есть».

29 марта

В 3 часа утра приехали в город Сувалки, занятый немцами. Нас поместили в казармах 17-го стрелкового полка. Наша позиция в 11 верстах от Сувалок. Как хочется бежать к своим. Пленных нас здесь около 5 тысяч человек. Только и разговору, как об устройстве побега. Видны наши артиллерийские разрывы.