Журнал Русская жизнь - Земство (апрель 2008)

• Название: Земство (апрель 2008)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Драмы

Лирика

Анекдоты

БЫЛОЕ

Мария Покровская - Как я была городским врачом для бедных

Земство или советы

Алексей Митрофанов - Приемный покой

Захар Прилепин - Великолепный Мариенгоф

Юрий Гурфинкель - Беседы наедине

ДУМЫ

Андрей Громов - Пат местного самоуправления

Василий Жарков - Деревянная демократия

Ирина Прусс - Как пытались обустроить Россию

Евгения Долгинова - Несите, голуби, несите

ОБРАЗЫ

Олег Кашин - Жизнь с мертвецом

Михаил Харитонов - Самодуры

Дмитрий Быков - Два в одном

ЛИЦА

Домохозяева

Олег Кашин - Умный враг

ГРАЖДАНСТВО

Евгения Пищикова - Сельский мир

Александр Можаев - Пересчитанные кирпичи

Павел Пряников - Молиться - в сосняке

Евгения Долгинова - Замороженный конгресс

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - Земляки

ПАЛОМНИЧЕСТВО

Людмила Сырникова - Do not touch

ХУДОЖЕСТВО

Аркадий Ипполитов - Призрак нашей свободы

Денис Горелов - Моя милая в гробу

Максим Семеляк - Текст в большом городе

---

(Честно говоря, я бы сломалась уже на «неофашистах США», - но дочитала до психических заболеваний. И тяжело задумалась. Оскорбляет ли мои этические, социальные, конфессиональные чувства башня «Федерация»? Попадут ли в психушку москвичи и гости столицы, лицезреющие нефтегазовые небоскребы? Каковы смыслосодержащие направляющие в унитазе?)

Но, может быть, думаю я, это и есть технология: абсурдизация «объекта», наращивание критической массы контраргументов - не менее абсурдных, чем сам проект, не менее вызывающих. И что должна была почувствовать власть, на которую обрушились, как кислотный дождь, фетиши с трансценденциями и «заведомое принижение возвышаемого»: плюнуть в раздражении на очередное интеллигентское «бла-бла-бла» или испытать мистический ужас перед терминологической агрессией, перед этими темными блаженными речениями ижевских интеллектуалов, перед этим совершенно прагматичным гражданским юродствованием?

Спросить бы, да не признается.

V.

- Что будет дальше с «Общественной экспертизой»? - спрашиваю у Пахомова.

Пожимает плечами:

- Ничего. Мы сделали свое дело и спокойно разойдемся.

- Вы все-таки уверены, что это вы остановили проект, а не власть столкнулась с непреодолимыми проблемами? Недостало инвесторов, например… «Калашников» и в самом деле - сомнительной привлекательности.

- Конечно, не уверен, - честно говорит он. - Но проект остановлен, и еще пять-десять лет, как нам говорят, разговора о нем не будет.

- То есть никакой структуры нет?

- Структуры нет, - говорит Пахомов.

Это тоже специфика ижевского протеста: не дело подбирается под организацию, но люди собираются для дела. Кстати, по этому же принципу действует и Координационный совет гражданских действий - организатор многих протестных акций в городе. Сергей Щукин, издатель оппозиционной газеты «День», рассказывает, что в протестных мероприятиях принимало участие, в разное время, примерно 50-60 тысяч человек. Те же - собираются не в организацию, а каждый раз - по ситуации. Тематика протеста - подчеркнуто социальная, не политическая; Ижевск - город, где на митинги запросто приходят по несколько тысяч человек. Началось это движение в 2005 году, на волне отмены льгот, когда свежемонетизированных пенсионеров стали просто выкидывать из автобусов, и сейчас всякая «антинародная инициатива» правительства выводит горожан на площади. Эти митинги иногда имеют результат: например, недавно, после интенсивных волнений, власти республики отменили решение о многократном повышении платы за землю под гаражами.

…Елена Михайловна Калашникова - дочь легендарного конструктора и председатель Фонда Калашникова, один из активных участников «Общественной экспертизы» - тоже не уверена в том, что проект остановили исключительно из-за выступлений общественности. Резонанс был не таким уж и большим, говорит она, многие горожане просто не знали о проекте - иногда даже те специалисты, кто по роду деятельности интересуется перспективами ижевской застройки. А и откуда знать, если на широкое обсуждение (на чем, собственно, и настаивала «Экспертиза») проект не выносился, а информационные ресурсы, поддержавшие движение, - оппозиционный еженедельник «День» и сайт, - явно не самые широкие информационные каналы. Елена Михайловна взволнованно рассказывает о нищете удмуртских интернатов и детских домов, где ей случается бывать, о сложном положении ветеранов-оружейников, которым попечительствует ее Фонд, о недостатке парков и скверов, об общем неуюте и неухоженности любимого города - и сильно сомневается, что на этом фоне «Калашников» пришелся бы по вкусу вип-гостям. «Я часто принимаю иностранцев, вижу, как они умеют считать деньги, - и чтобы они платили втридорога за вид на заводские трубы? - да ни за что. Чтобы сюда поехали люди, надо обустраивать сам город, а не строить этот кич на острове».

Я думаю, что власть может искренне и в полном праве возразить: мы обустраиваем город. Мы строим! Мы создаем! Посмотрите окрест! И в самом деле, как не посмотреть: в бывшем парке Кирова, будущем зоопарке, лежат по периметру срубленные, выкорчеванные деревья, - и каждый, с кем я говорила в Ижевске, спрашивал возмущенно: «Видели? Нет, вы сосны наши убитые - видели?»

Но если городская интеллигенция возьмется еще и за этот мегазоопарк?

Страшно подумать, сколько новых слов узнает правительство.

* ВОИНСТВО * Александр Храмчихин Земляки

Проблема регионализации армии

Возможность создания частей по земляческому признаку обсуждается в России давно. Предполагается узаконить и так уже сложившуюся внутри ВС систему землячеств (которые, правда, складываются почти исключительно по национальному, а не по территориальному принципу), повысить внутреннюю сплоченность частей и, автоматически, понизить уровень неуставных взаимоотношений. Предполагается, что к земляку отношение будет совсем не то, что к выходцу из другого места гигантской России. Хотя бы потому, что потом обоим возвращаться на гражданку и жить более или менее рядом. И из-за этого деды уже не смогут так злобствовать, опасаясь «отложенной мести» со стороны бывших духов. Да и вообще выходцы из одного региона, конечно, сплачиваются гораздо лучше.

Такая аргументация подкрепляется тем, что дореволюционная армия почти полностью строилась по земляческому принципу. Ее полки, как правило, носили региональные названия и действительно комплектовались, в основном, выходцами из соответствующих губерний. Так, при Петре Первом в русской армии были сформированы два Московских, два Нижегородских, Киевский, Невский, Ладожский, два Владимирских, два Смоленских, Рязанский, Костромской, Архангелогородский, Астраханский, Псковский, Казанский, Тобольский, Суздальский, Муромский, Азовский, Белгородский и другие полки. А во Францию в 1814 году пришли, в частности, Сибирский, Охотский, Селенгинский, Камчатский полки. Землячество и традиции на самом деле обеспечивали стойкость и сплоченность полков. Принадлежность к родному полку ценилась его солдатами и офицерами весьма высоко, посрамить честь полка казалось совершенно невозможным.

Правда, с тех пор многое изменилось.

Важнейшим аргументом против создания земляческих частей в нынешней России является то, что это будет поощрением этнического и регионального сепаратизма, который у нас, пусть и в латентной форме, весьма силен (причем региональный, пожалуй, даже сильнее и опаснее этнического). Реже звучит другой, не менее справедливый аргумент - размещение населения в стране совершенно не совпадает с тем, как должны размещаться ВС в соответствии с реальными угрозами. В конце концов, в Россию должно прийти осознание того, что импотентное НАТО военной угрозы для нас представлять не может. Угрозы исходят из Азии, при том, что три четверти населения страны проживает в ее европейской части.

Впрочем, оба этих аргумента парируются легко. Земляческий принцип - это принцип комплектования, но никак не определения места дислокации. Костромской полк может дислоцироваться на Камчатке или на Кавказе, а отнюдь не под Костромой. Он лишь комплектуется выходцами из Костромской области. Собственно, именно так обстояло дело и в царской армии.

Есть, однако, возражения более серьезные. Они определяются коренным изменением социальной структуры общества и структурного и технического устройства ВС.

Царская армия была в высшей степени однородна социально. Рядовой состав - крестьянство, причем практически исключительно славяне, офицеры - из дворян. Солдаты, вышедшие из крестьян, действительно имели достаточно сильное чувство своей общины, которое «переезжало» из деревни в армию. Инородцев в армию не брали, а если брали - то в отдельные специальные части и по принципу добровольности. Кроме того, весьма однородной была и сама армия. Она состояла из пехоты, кавалерии и артиллерии. Внутри каждого из этих видов существовало внутреннее деление на рода войск, однако оно было не слишком принципиальным. Эта структура вполне соответствовала и культурно-образовательному уровню призывного контингента.

В современной России не менее половины призывного контингента (по крайней мере - теоретически) составляют жители крупных городов, для которых землячество с моральной точки зрения не значит практически ничего. Житель современного мегаполиса часто не знает даже своих соседей по лестничной площадке. Уже поэтому не вполне понятно, что здесь даст земляческий принцип, какое сплочение он обеспечит. Другое дело, что в реальности сегодня в армию из крупных городов идет, как правило, люмпен, все остальные так или иначе «косят». Но люмпену земляческие чувства уж совсем до фонаря.