Журнал Русская жизнь - Земство (апрель 2008)

• Название: Земство (апрель 2008)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика
• Год: 2008

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Драмы

Лирика

Анекдоты

БЫЛОЕ

Мария Покровская - Как я была городским врачом для бедных

Земство или советы

Алексей Митрофанов - Приемный покой

Захар Прилепин - Великолепный Мариенгоф

Юрий Гурфинкель - Беседы наедине

ДУМЫ

Андрей Громов - Пат местного самоуправления

Василий Жарков - Деревянная демократия

Ирина Прусс - Как пытались обустроить Россию

Евгения Долгинова - Несите, голуби, несите

ОБРАЗЫ

Олег Кашин - Жизнь с мертвецом

Михаил Харитонов - Самодуры

Дмитрий Быков - Два в одном

ЛИЦА

Домохозяева

Олег Кашин - Умный враг

ГРАЖДАНСТВО

Евгения Пищикова - Сельский мир

Александр Можаев - Пересчитанные кирпичи

Павел Пряников - Молиться - в сосняке

Евгения Долгинова - Замороженный конгресс

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - Земляки

ПАЛОМНИЧЕСТВО

Людмила Сырникова - Do not touch

ХУДОЖЕСТВО

Аркадий Ипполитов - Призрак нашей свободы

Денис Горелов - Моя милая в гробу

Максим Семеляк - Текст в большом городе

---

4. Права и обязанности земских учреждений точно указаны в законе. Этим законом земства обязаны строго руководствоваться в своей деятельности. Для советов никакой закон не писан, власть их ничем не ограничена. Они и грабят («реквизируют»), и женят, и разводят, и контрибуции накладывают, и землю делят, и хлеб отбирают, и дома захватывают.

Словом, через посредство советов население оказывается всецело в полной власти тех темных сил, которые когда-то обещали русскому народу мир, хлеб и народное право, а дали ему междоусобную войну, голод и неограниченное ничем самодержавие комиссаров.

Российское правительство, родившееся в Сибири и возглавляемое Верховным правителем адмиралом Колчаком, поставило себе целью освободить Россию от кровавой власти большевиков. Оно имеет задачу, как заявил Верховный правитель, «собрать разрозненные части государства, внести в него успокоение, дать стране, измученной бурями революции, правопорядок и законность и таким путем дать возможность русскому народу без давления и насилия каких-либо партий выявить свободно волю свою через Национальное или Учредительное Собрание». Правительство не мыслит своей работы без широкого участия в ней земских и городских самоуправлений«.

Во всех местностях, освобожденных от власти большевиков, Правительство, поставив своею целью возрождение единой Великой России, уничтожает большевистские советы и восстанавливает деятельность городских и земских учреждений, избранных на основании всеобщего, равного, прямого и тайного избирательного права. Конечно, необходимо заставить Правительство произвести новые выборы в эти учреждения. Выборы в них были произведены очень давно, еще летом 1917 года. С тех пор слишком многое изменилось, много воды утекло, некоторые гласные запятнали себя службой у большевиков, народ за время большевистского хозяйничанья сам во многом изменился и во многих деятелях разочаровался. Необходимо, чтобы земские учреждения отвечали теперешнему народному желанию. Перевыборы земских учреждений необходимы.

Правительство верит, что в делах местных сам народ лучше разберется, и доверяет ему ведение этих дел через своих избранников. К выборам земских учреждений будут допущены все граждане. Избрание будет происходить на основании установленного законом порядка, при котором решающий вес на выборах будут иметь не увлекающие толпу темные личности, а лучшие, известные всему народу люди, стоящие за порядок, честный труд и народную свободу.

Русский народ может быть уверен, что земские учреждения, им самим избранные, горячо примутся за великую работу по восстановлению разрушенной большевиками местной жизни. Труд предстоит немалый, но будем надеяться, он приведет к желанной цели, и при сотрудничестве местных людей Россия выйдет после мрака самодержавия и кровавых ужасов советской власти на широкую дорогу просвещения, порядка и истинного народоправства.

Новониколаевское Отделение Русского Бюро Печати (Ядринцовская, 31) выдает бесплатно брошюры, листовки, плакаты; присылает бесплатно лекторов и инструкторов по культурно-просветительной работе.

Алексей Митрофанов Приемный покой

Будни земской больницы

Впервые слово «земство» прозвучало при Иване Грозном. Нет, его, конечно же, и раньше знали - просто именно тогда оно сделалось популярным. Не удивительно - ведь вся Россия разделилась на две части - опричнину и земщину. Опричники, как удостоенные особой чести, принесли присягу: вовсе не общаться с «земскими». Их нарядили в черные одежды, весьма напоминающие монашеские рясы. Выдали знаки отличия - по метле и по собачьей голове. Первое - чтобы выметать крамолу, второе - чтоб ее же выгрызать. Обязали их являться к общей трапезе, сопровождаемой молитвами.

Словом, получилось что-то вроде монашеского ордена.

Правда, жизнь опричного «монастыря» сопровождалась пьянством, оргиями и, главное, бесконечными убийствами.

Использовалось это слово и позднее. Василий Шуйский, например, хвалил ратников Ярославля в 1609 году: «Писали к нам из Ярославля воеводы наши князь Сила Гагарин, да Никита Вышеславцов, да Евсей Резанов, что вы, помня Бога и нашу православную крестьянскую веру и свое обещанье, нам служите, и о наших и о земских делах радеете, и промышляете, и против всех врагов креста Христова вооружаетеся, и на них бесстыдно приходите, и на многих боях многих воров и литовских людей побивали… И мы, слыша о том, со всеми нашими людьми обрадовались и всемилостивому в Троице славимому Богу милости просим, чтоб нам вас велел Бог здоровых видети и против вашей службы вас пожаловати нашим великим жалованьем».

«О земских делах радеть» было похвальным занятием.

Однако более-менее привычный для нас смысл слово «земство» приобрело только в 1864 году, когда после отмены крепостного права были введены так называемые земские учреждения - выборные органы местного самоуправления. В задачу их входило радение о земских делах, о жизни российской глубинки. Тогда же начал вырабатываться и весьма своеобразный тип земского деятеля - в первую очередь, конечно же, врача.

***

Классическое воплощение земского доктора, как известно, - Антон Павлович Чехов. Неудивительно: ведь у него имелось все необходимое для этого - медицинское образование, пенсне, бородка, легочный процесс. Да и произведения - соответствующие. Одна «Хирургия» чего стоит.

Антон Павлович и вправду был причастен к этой деятельности. В 1884 году по окончании университета Чехов был распределен в Звенигород, на должность земского врача. Он обитал в уютненьком зеленом домике. На этом домике сегодня две мемориальные доски. На одной написано, что Антон Павлович здесь жил, а на другой, разумеется, - что здесь же он работал. Земский врач обычно принимал по месту жительства.

«В Звенигороде в самом деле хорошо», - обмолвился однажды Чехов, прогуливаясь по холмам «русской Швейцарии». Что же ему здесь нравилось, кроме и вправду живописного рельефа, колоритных кривых улиц и здорового провинциального стола? Уж не работа ли?

Похоже, не она. Чехов вел в Звенигороде самую что ни на есть светскую жизнь. Его брат Михаил Павлович, тоже случившийся в Звенигороде, вспоминал: «Когда наступал вечер, мы с братом шли в гости к очень гостеприимной местной дачнице Л. В. Гамбурцевой, у которой были хорошенькие дочки, и можно было послушать музыку и пение и потанцевать».

По звенигородским впечатлениям писатель сочинил «На вскрытии», «Мертвое тело» и «Сирену». Но, хотя первый и второй рассказы все-таки имели отношение к его профессии, то третий - совершенно о другом: «Ну-с, перед кулебякой выпить… Кулебяка должна быть аппетитная, бесстыдная, во всей своей наготе, чтобы соблазн был. Подмигнешь на нее глазом, отрежешь этакий кусище и пальцами над ней пошевелишь вот эдак, от избытка чувств. Станешь ее есть, а с нее масло, как слезы, начинка жирная, сочная, с яйцами, с потрохами, с луком».

Хорошие рекомендации, явно навеянные дачницей Л. Гамбурцевой и ее гостеприимством.

Правда, случались и осечки. Как-то раз компания веселых эскулапов (Антон Павлович, конечно, среди них), погуляв в окрестностях звенигородского монастыря, решила навестить коллегу, доктора Персидского, заведующего здешней больницей. Тот обрадовался, сразу же в саду накрыли стол, сервировали чай, закуски. Посидели, выпили и принялись петь хором. Репертуар, конечно, был студенческий, а потому и не особенно благонадежный. Исполнили «Дубинушку», «Укажи мне такую обитель» и что-то еще.

Вдруг появился полицейский надзиратель с протоколом. Дескать, песни подозрительного содержания, к тому же громко и на улице. Персидский возмутился - как это, на улице, ведь сад-то частный. Однако надзиратель оказался неуступчив. Как говорится, протоколу был дан ход.

И тут Персидский совершил ошибку. Вдохновленный знакомством с писателями (в первую очередь с Чеховым), он послал письмо в редакцию «Русских ведомостей». Письмо было опубликовано, однако эффекта не имело. Тогда были задействованы более надежные каналы. Один из участников спевки, М. Яковлев, пользуясь связями, попал на прием к губернатору.

Но губернатор ответил:

- Конечно, мы приняли бы сторону доктора Персидского, если бы он не напечатал своего письма в «Русских ведомостях», а теперь мы должны стать на сторону звенигородской полиции, чтобы не дать повода думать, что мы испугались «Русских ведомостей» и вообще прислушиваемся к печати.

В результате Персидский остался без места. На карьере же Антона Павловича это происшествие не отразилось.

***

Антон Павлович затем увлекся несколько иной деятельностью. Однако врачебные занятия полностью не забросил. Принимал больных, будучи дачником, - в Бабкино, в Мелихове. Просто потому, что был он человек порядочный, жалел крестьян, да и стариной тряхнуть бывала охота. Иной раз случались, разумеется, конфузы. В основном из-за того, что когда Антон Павлович отсутствовал, прием больных вел кто-нибудь из его родственников.