Журнал Русская жизнь - Корпорации (февраль 2009)

• Название: Корпорации (февраль 2009)
• Автор: журнал Русская жизнь
• Жанр: Публицистика
• Год: 2009

Содержание:

НАСУЩНОЕ

Драмы

Хроника

Лирика

БЫЛОЕ

Антонина Весельева - Тьма египетская

Олег Проскурин - Самый человечный человек

Мария Бахарева - По садовому кольцу

ДУМЫ

Максим Кантор - Матрешка как образ истории

Олег Кашин - Начальство и дикое поле

Борис Кагарлицкий - Хаос крепчал

Борис Парамонов - Рашкины дети

Карен Газарян - Отечество в безопасности

Эдуард Дорожкин - Девичники и мальчишники

ОБРАЗЫ

Евгения Пищикова - Государственные человечки

Михаил Харитонов - Духовка

Борис Куприянов - Красная палатка

Дмитрий Быков - Падение последних

Наталья Толстая - Болото с лягушками

Аркадий Ипполитов - Банда Рафаэля

ЛИЦА

Олег Кашин - Автограф на купюре

Взяла с собой вышивание

ГРАЖДАНСТВО

Евгения Долгинова - Чужих людей соединенье

Екатерина Шерга - Господа шаманы

Олег Кашин - В поисках небесного Домжура

Захар Прилепин - Жить в долг-2

Евгения Долгинова - Посвящение в студенты

ВОИНСТВО

Александр Храмчихин - Боевой дух и пушечная плоть

ПАЛОМНИЧЕСТВО

Виталий Сусленков - Вечный Рим арабского королевства

МЕЩАНСТВО

Эдуард Дорожкин - Магазин «Свет»

ХУДОЖЕСТВО

Аркадий Ипполитов - 007. Избавим от страданий

Дмитрий Быков - Федин беден

Денис Горелов - Косим трын-траву

Денис Горелов - Четыре сбоку - ваших нет в одессе-маме

---

По окончании двадцатого века приходится констатировать, однако, что платоновскую модель никто не отменял, риторика оказалась фальшивой.

Карл Поппер поспешил объявить платоновскую республику врагом открытого общества - на деле более преданного друга демократии не сыскать. Платоновская модель была имплантирована в тело демократического государства - как условие его жизнеспособности. Открытое общество охотно мирилось с тем, что финансовая система фон Хайека следует платоновской теории припоминания: наши денежные знаки есть тени чужого благополучия. В основу финансовой, оборонной, социальной функции демократии, разумеется, положена модель идеального закрытого государства - просто эта тотальная модель как бы подчинена общей концепции свободы. Так, например, аппарат КГБ, формально поставленный на службу демократии, представляется гражданам не столь страшным. Допустим, деятельность нефтяного концерна осуществима только при условии строгой диктатуры руководства - но по видимости эта диктатура локализована, ограничена стенами компании. По сути, мы наблюдаем, как сотни платоновских государств (т. е. корпорации, трасты, компании, концерны, министерства) обеспечивают потребности демократического общества. И как бы могло быть иначе - в перенаселенном мире?

Управлять огромной империей, используя старые методы - неэффективно. К чему забота о бесполезном в производственном отношении населении? Мобильная корпорация даже в отношении народонаселения соответствует греческому полису, и примерно равна платоновскому государству (5040 человек, по идеальному предположению философа). Управлять конструкцией легко, регулировать власть удобно. Эмоции проявлять в пределах корпорации возможно - на мир их тратить нелепо. Сочувствие, милосердие, взаимовыручка, солидарность - все эти коллективистские чувства функционируют на уровне корпоративного сознания, а перенесенные на многомиллионную страну - не работают. Регулировать нужды пяти тысяч наемных служащих удобнее, чем регулировать жизнь миллиарда индусов или даже ста тридцати миллионов русских. Поди, пересчитай этих никчемных бабок! Попробуй вникнуть в нужды стариков и бомжей! Корпорация осуществляет отбор лучших (совсем как в Спарте, которую Платон и брал за образец), строит их так, как надо для дела, а сотням миллионов прочих граждан дают понять, что это маленькое платоновское государство работает не для своего удовольствия, но на благо всего общества. Это абсолютная неправда. Корпорация есть самодостаточный организм: она питается обществом, но не отдает обществу ничего - кроме иллюзий. Сотни миллионов людей чувствуют себя свободными гражданами свободной страны при том лишь условии, что они функционируют в отведенных для них рамках небольшого тоталитарного государства - корпорации. В качестве одного из ста миллионов ты имеешь равные со всеми права, и права эти не стоят ни шиша; в качестве одного из пятнадцати тысяч работников «Дойче Банка» ты - уверенный в себе член общества. Лишь будучи винтиком и рабом современного платоновского государства, гражданин может объявить себя членом открытого общества. И другого способа не предусмотрено.

Государство корпорации строго разделено по платоновским стратам. Властвуют старейшины (авторитеты, паханы, генералы, директора - в каждой корпорации глава называется по-своему), их решения охраняют стражи (полиция, служба безопасности, фискальные органы), их эстетические вкусы обслуживает страта ангажированных культурных деятелей (по Платону - поэты), а производство осуществляется вынесенным на периферию общества простым населением. Нет нужды говорить, что доказавшая свою эффективность модель корпорации постепенно усваивается всем народом - на разных уровнях восприятия. Иными словами, мораль закрытого общества постепенно сделалась общеупотребимой - и слилась с моралью демократии, подменила ее.

Разумеется, оболванивание граждан в интересах наживы не имеет ничего общего с утопией Платона. Парламент, советы, министерства сделались придатками корпораций, общественное благо и справедливость (являвшиеся целью Платона) списали в акции государства и обесценили, корпоративное государство Муссолини постепенно подменило платоновскую республику - так же неумолимо, как некогда сталинский Гулаг вытеснил из истории утопию Маркса. Сегодня можно констатировать, что утопию Маркса использовали при строительстве восточного казарменного социализма, а утопия Платона эксплуатировалась западными демократиями и была доведена до вульгарного практического воплощения. Осознать, что фундаментом демократического общества является тоталитарная платоновская республика - неприятно, но согласились же мы с тем, что Колыма и Магадан построены по чертежам Маркса? Отчего бы светлое здание демократии не построить по чертежам Платона? И как, собственно говоря, могло быть иначе? Разве Гегель, Ницше и Хайдеггер не составили подробный сценарий такого строительства?

Исторический процесс представал в нашем воображении как противостояние демократии и тоталитаризма, как оппозиция варварства и цивилизации, как соревнование открытых и закрытых моделей поведения. Досадно, что эти театральные борения отменили. Билеты на представление обесценились, как акции банков. Почти достроенная Вавилонская башня рассыпалась в очередной раз.

Мораль корпораций

На заре перестройки мы имели возможность наблюдать, как корпоративная мораль подменяла собой общественную. Именно корпоративную мораль воплощает бандитский жаргон, подменивший «закон» - «понятием». Именно так, то есть «по понятиям», существует корпорация, стоящая выше морали общества, - так живет, например, корпорация современного искусства. Не объяснишь же всякому зрителю, почему полоски и бантики лучше, чем портреты, - внутри корпорации приняты данные понятия, к нуждам реального общества это не относится никак. Мы давно интересуемся не тем, что художник сказал миру (много ли сообщили миру Херст, Кабаков, Уорхол?), но тем, насколько данный менеджер корпорации успешен в коммерческом отношении. Искусство в наше время пошлое и пустое - но это лишь с точки зрения обывателей, которые ждут от искусства свершений. А с точки зрения корпоративной - у нас актуальное, мейнстримное, прогрессивное искусство. Так же, по внутренним понятиям, живет корпорация политиков - не станешь же прислушиваться к мнению избирателей, если надо бомбить. Существуют иные, не внятные толпе, соображения. Корпоративные. Именно так, по собственным понятиям, функционирует корпорация банкиров - пойдите, пересчитайте виртуальные деньги: сказано дурням, что деньги в принципе есть, и плебеям надо это понимать.

Не важно, что художник хочет сказать обществу; не важно, кто из политиков мерзавец; не важно, что банки врут, - важно соблюсти внутренние правила корпорации. Существует корпоративная этика - она не имеет отношения к этике общественной. Формально институт корпорации отсылает нас к средневековым гильдиям, однако гильдии представляли средневековое общество, а корпорации не надо никого представлять, кроме самой себя. Она сама - общество, идеальная модель мира.

Армия, наука, искусство оправдывают свое существование не служением обществу, но тем, насколько данная корпорация успешна. Очевидно, что война России с Грузией не принесла (и не собиралась) никакого общественного блага, мы оцениваем ее результаты с точки зрения менеджмента: удалось ли удержать сползавшие цены на нефть. Институт Госбезопасности оправдывает свое прозвище «контора» тем, что из инструмента государственной власти превратился в самостоятельную коммерческую единицу, успешную корпорацию. Не только профессия, но и социальный статус сделались условием создания замкнутой социальной страты. Российская интеллигенция стала не совестью нации (как в девятнадцатом веке), не прослойкой (по определению советской идеологии), но корпорацией. У интеллигенции возникли свои корпоративные интересы, корпоративные обязательства, корпоративная честь. Оперируя по привычке общечеловеческой моралью, интеллигенция оценивает свои выгоды и приобретения с точки зрения морали корпоративной. Одно это ставит под вопрос возможность анализа нашего времени - критерии утрачены.

Хорьки под ковром

В великой войне западных демократий (1914-1945) победили не сами общества, но их ядра, встроенные внутрь демократических государств тоталитарные образования - корпорации. Программа корпоративного развития мира, одобренная некогда Пием XI как противодействие социалистической программе, оправдала себя вполне. Победили не коммунисты и не фашисты, но те, кто удачно вкладывал средства в их борьбу. Еще не пал Мадрид, еще летчики легиона «Кондор» не разбомбили Гернику, еще троцкистов, сражавшихся в интербригадах, не законопатили в Магадан - а совместный испано-германо-американский концерн по разработке недр уже существовал, и продолжал успешно существовать в течение всей мировой войны. При чем тут политические взгляды - эти глупые акции уже никто не берет! Ни Сименсы, ни Круппы, ни Филиппсы не остались в проигрыше, в проигрыше остались граждане, владевшие акциями национальной независимости. Ни могущественный концерн ИТТ, подмявший латиноамериканский континент, ни нефтяные концерны, основанные Англией и Америкой на территории Палестины, никак не страдали от баталий и политических противоречий своих вкладчиков. Бойкая торговля англосаксонских демократий с Франко никак не мешала демократической риторике, а по поводу торговых операций в Чечне и в Ираке написано предостаточно.