Георгий Ланской - По законам звездной стаи

• Название: По законам звездной стаи
• Автор: Георгий Ланской
• Жанр: Русское современное
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-6643

Москва неласкова к незваным гостям. Егору – начинающему журналисту, приехавшему из провинции, чтобы покорить столицу, – предстоит почувствовать это на себе. Однако судьба сводит его с разными людьми, среди которых Дима Белов – никому не известный певец, будущая звезда Евровидения; продюсер и создатель звезд Люксенштейн; знаменитая ведущая и светская львица Аксинья Гайчук и многие другие деятели шоу-бизнеса. Чтобы жить среди них, Егору придется понять и принять законы, царящие в этом мире, а это будет вовсе не легко.

---

Дима обернулся.

Из-за дальнего столика вверх взметнулась рука и махнула ему: мол, иди сюда! На ватных ногах Дима подошел, заранее зная, кто там сидит.

Люксенштейн, вальяжно развалившийся на кожаном диване, смотрел на него выпуклыми влажными глазами. Дима невольно вспомнил, что читал про такую форму глаз – когда под выпуклым верхним веком зрачок скрывается едва ли не на треть. Такие люди назывались «сипаку», они разговаривали во сне и были подвержены лунатизму. Рядом с Люксенштейном тряс волосами Кантридзе.

– Хорошо поешь, – без интонаций в голосе произнес Люксенштейн. – Учился?

– Учусь, – сглотнув комок в горле, ответил Дима, даже не обратив внимания на то, что ему не предложили присесть. – В Гнесинке, на первом курсе…

– А где работаешь? – равнодушно спросил Юрий.

– В магазине, ночным сторожем… Но сегодня у меня выходной… – срывающимся голосом сказал Дима.

Колени тряслись, как в тот злополучный день, когда ему, тогда еще школьнику, зубные врачи выдирали верхний зуб. Лежа в кресле стоматолога, Дима чувствовал, как ноги откалывают такие коленца, что гопак показался бы постороннему зрителю скучным топтаньем.

Сейчас происходило что-то подобное.

Дима сжал в руке бутылку шампанского, как спасательный круг. Неожиданно подбежавший официант протянул Люксенштейну кожаную книжечку, откуда продюсер вынул свою кредитку. Видимо, за ужин он уже рассчитался, поскольку официант подобострастно кивнул, получил смятую купюру в кулачок и удалился.

Люксенштейн встал, следом поднялся Кантридзе, обойдя Диму, как неодушевленный предмет. Такое ярко выраженное презрение в любой другой момент показалось бы Диме оскорбительным, но в тот момент он был не в состоянии думать. Люксенштейн сделал два шага к выходу, потом повернулся и сунул Диме прямо в карман рубашки визитку.

– Завтра позвонишь по этому телефону, я тебе скажу, куда подъехать, – бесцветным голосом произнес продюсер. – Только не в семь утра. Ближе к вечеру позвони или лучше в обед. Или ты завтра работаешь?

– Работаю, – тупо подтвердил Дима, но потом, спохватившись, добавил: – Но я отпрошусь…

Люксенштейн кивнул и выплыл из клуба. Кантридзе суетился вокруг него, как шакал Табаки, следующий за Шер-Ханом.

Дима оторопело смотрел им вслед, не понимая, что только что произошло. Твердая картонка жгла грудь. Он вытащил визитку из кармана. Сверкающая металлическим блеском визитка была настоящей. На ней выпуклыми черными буквами значилось: «Юрий Маратович Люксенштейн, продюсер». И телефон, электронный адрес… Эта бумажка открывала врата в мир параллельный, как киношный билет из голливудского блокбастера, где в главной роли играл нынешний губернатор Калифорнии. Ноги Димы подкосились, и он рухнул на диванчик.

– Неужели… – прошептал он.

Поверить в такое было просто невозможно!

В первый раз в жизни пройти по служебному пропуску друга в пафосный ночной клуб… И в этот же день произвести впечатление своим пением на одного из самых влиятельных продюсеров страны… Разве так бывает?

Нет, это сон, это иллюзия, которая развеется, как дым с первыми лучами солнца. Дима положил визитку на стол, зажмурился и сильно ущипнул себя за ногу. Потом медленно открыл глаза.

Визитка лежала на прежнем месте.

Дима осторожно взял ее, с нежностью смахнув с нее невесть откуда попавшие капли не то воды, не то водки. Где-то в желудке, куда пару минут назад бухнулось что-то тяжелое, как угольные камни, которые они с сестрой, надрываясь, таскали в детстве с железнодорожных вагонов, рискуя задеть головой контактный провод с напряжением в несколько тысяч вольт, разгоралось пламя. Кончики пальцев, которыми Дима касался картонки на столе, стали сначала теплыми, потом горячими. В голове гудело, как те самые тысячевольтовые провода, раскачивающиеся на ветру и искрящиеся от прикосновения друг с другом…

Дима решительно встал с места.

Наплевать, что нет денег, наплевать, что не открылось метро.

Он дойдет до дома пешком!

Хотя бы потому, что сидеть на месте у него уже нет сил.

Его распирало от желания поделиться с кем-нибудь счастьем, разрывавшим его изнутри.

За соседним столиком в компании ошалевших от спиртного и экстази молодых людей обоего пола веселилась полногрудая девица, выигравшая вип-карту от клуба «Пурга». Дима посмотрел на нее с плохо скрываемым снисхождением.

У него на руках была не просто карта, у него был карт-бланш.

До дома Дима добрался только утром.

События в развлекательном центре «Пурга» разыгрались часа в два ночи. Дима вышел из клуба примерно в половине четвертого.

Москва, грязная, душная и нелюбезная, встретила его неожиданной прохладой.

А что вы хотели?

Осень, осень, господа и дамы, сентябрь…

После душного помещения, где даже обилие кондиционеров, работающих на износ, не справлялось со смрадом, несущим из его нутра, загазованная столица показалась раем на земле. Несмотря на очень раннее утро, по улицам торопились люди, нервно гудели автомобили, а желающие прорваться в клуб хотя бы на пару минут все еще бились в истерике, пытаясь пройти фейс-контроль.

На улице Дима, поежившись, сунул бутылку шампанского в широкий карман. Горлышко угрожающе покачивалось, бутылка стремилась выскочить из кармана и грохнуться об асфальт, разлететься на тысячи осколков. А Диме было чрезвычайно важно дотащить ее до дома. В карманах нерадостно бренчала мелочь. Взять такси и домчаться до дома с ветерком было нереально, метро еще не открылось.

Ну и ладно!

Запахнув куртку, придерживая локтем бутылку, Дима решительно зашагал в сторону дома.

Москва не спала.

Как поется в известной песне, Москва не спит никогда. Столица гудела, переливалась огнями, но чем дальше оставался центр, тем меньше попадалось машин, тем реже слышались из дворов голоса людей.

Дима летел домой как на крыльях.

Последние пару километров удалось подъехать на открывшемся метро. Заспанная кассирша, отчаянно зевая, сунула ему карточку. На эскалаторе не было ни души. Вагон пустовал. Дима уселся на потертый кожаный диванчик и с наслаждением вытянул гудевшие от усталости ноги. Спать хотелось невероятно. Это хорошо, что ехать всего две остановки! Иначе Дима просто уснул бы прямо там, в вагоне и проснулся бы от невежливого толчка машиниста, загнавшего поезд в депо. Хорошо бы сейчас вытянуться на диванчике во весь рост, или, того лучше, свернуться калачиком, накрыться курткой и поспать минут шестьсот…

Но ласковый механический голос под потолком уже подталкивал Диму к выходу, напомнив не забывать вещи в вагоне. Дима зевнул и побрел к эскалатору. Предстояло еще ехать на учебу, а вечером, вечером…

Черт побери, нужно было придумать причину для того, чтобы отпроситься с работы, поискать желающего его подменить! А это непросто, потому как Петрович, сменявший его, мужик вредный и несговорчивый, а второй сменщик, Сашка, как раз ушел на больничный… Люди сновали туда-сюда, обгоняя Диму на эскалаторе.

Понедельник – рабочий день, к девяти и без опозданий, потому что начальник – зверь, на прошлой неделе выгнал Ленку, или Сеньку, или Ибрагима-оглы, без разницы, а ведь они опоздали-то всего на полчаса. Ну, что изменилось от получасового опоздания?

Ан нет, это Москва, Москва, милочки мои, здесь не принято щелкать клювом… На ваше место уже нацелились другие претенденты, а если работа нужна гастрабайтерам, то борьба за нее и вовсе походит на свару домашней болонки и оголодавших дворняг…

У Егора горел свет.

Дима миновал свою квартиру и поднялся наверх.

Приятель открыл дверь сразу, без глупых вопросов: «Кто там?»

Дима потянул носом. На горле предательски заходил кадык. Из кухоньки такой же стандартной однокомнатной хрущевки, как и у Димы, несло запахом кофе и огненной, похожей на солнце яичницы, с сочными проплешинами резаного лука.

Егор был уже одет.

– О, появился, – иронично поднял бровь Егор. – Входи. Голодный, как всегда? Маринка позвонила мне уже в два часа, разбудила, спрашивала, где ты шляешься.

– Ей-то какое дело? – пожал плечами Дима, скидывая грязные туфли и вынимая бутылку из кармана.

– Она не одна приехала и не хотела, чтобы ты прервал симфонию бушующей страсти. Просила тебя приютить, если ты явишься ночью. Так что домой тебе хода нет. Ты на занятия пойдешь?

– Пойду, наверное, – задумчиво кивнул Дима, сунув в рот горбушку хлеба. – Куда мне еще идти-то? Маринка, я так полагаю, учиться сегодня отказалась?

– Ну, гранит науки ей в это утро не по зубам, – рассеянно произнес Егор, садясь за стол и честно разделяя дымящуюся в сковороде яичницу на две части. – Кофе варить не буду, опаздываю. Если хочешь, можешь оставаться и спать. Я так полагаю, что из тебя сегодня тоже ученик никудышный.

– Я на прошлой неделе уже два раза пропускал, – невнятно пробурчал Дима, набивший рот восхитительной массой из жареных яиц и лука. – Меня уже предупреждали, что добром это не кончится. Так что пойду. Отосплюсь на парах. А потом мы с тобой отпразднуем наш вчерашний поход.