Нил Шустерман - Обделённые душой

• Название: Обделённые душой
• Автор: Нил Шустерман
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

После разорения Кладбища Коннор и Лев опять в бегах. Они ищут женщину, которая, может стать ключевой фигурой к полному уничтожению практики расплетения. Кэм, составной человек, пытается завоевать любовь Рисы и с этой целью делает всё возможное, чтобы поставить организацию «Граждане за прогресс» на колени.

От переводчиков: для тех, кто не прочитал дополнительную новеллу «Оборванные струны», мы помещаем её в конце книги, в разделе «Дополнение». Эта новелла очень важна для понимания сюжета «Обделённых душой».

---

Администрация приюта нашла простой и оптимальный, на их взгляд, способ уменьшить бюджетные расходы — отправить каждого десятого призреваемого на расплетение. Назвали это «вынужденным сокращением». Несколько фальшивых нот, допущенных Рисой на концерте, решают её судьбу — она среди этих 10 процентов. В автобусе по дороге в лагерь рядом с ней сидит невзрачный мальчик по имени Самсон Уорд. Странноватое имя для щуплого парнишки; но поскольку согласно закону все сироты на государственном попечении носят фамилию Уорд[14], личное имя, как правило, если и не совсем уникально, то, во всяком случае, своеобразно и зачастую носит ироничный характер — потому что даётся не любящими родителями, а бюрократами. Циниками, считающими, что наделить болезненного, родившегося до срока мальчика именем Самсон — это ах как остроумно.

— Лучше пусть какая-то часть меня достигнет величия, чем я останусь целым, но бесполезным, — говорит Самсон. Это воспоминание с подоплёкой. Самсон, как выяснилось значительно позже, был тайно влюблён в Рису, что и проявилось впоследствии в личности Камю Компри. Кэму досталась часть мозга Самсона, содержащая его математический талант, а в нагрузку — фантазии о недоступных девочках. Да, Самсон был способным математиком, но не гениальным, и этого оказалось достаточно, чтобы угодить в злополучные 10 процентов.

Глядя на звёзды

Риса с Кэмом лежат на травянистом пригорке на одном из Гавайских островов, ранее служившем колонией для прокажённых. Кэм называет ей имена звёзд и созвездий, и в его речи внезапно прорезается новоанглийский акцент, поскольку юноша задействует часть мозга человека, знавшего всё о звёздах. Кэм любит её, Рису. Поначалу она его презирала. Потом примирилась с его существованием. А затем оценила ту личность, в которую он вырос, тот дух, что сумел подняться над собственной разрозненностью и стал больше, чем просто сумма своих частей. Однако девушка чётко осознаёт: она никогда не будет чувствовать к нему то же, что он чувствует к ней. Это попросту невозможно, потому что она по-прежнему безгранично любит Коннора.

Коннор

За несколько месяцев до звёздной ночи на Молокаи. Риса сидит в инвалидном кресле в тени стелс-бомбардировщика посреди аризонской пустыни, и Коннор массирует ей ноги. Риса их не чувствует. Она не подозревает, что пройдёт совсем немного времени, и её позвоночник заменят на новый, так что она опять сможет ходить. Всё, в чём она пока отдаёт себе отчёт — это что Коннор не может быть с ней по-настоящему, так, как она этого хочет. На нём лежит слишком большой груз ответственности; его ум занят исключительно тем, как сохранить жизнь орде беглецов, нашедших себе пристанище на кладбище самолётов.

Кладбище

Теперь это и в самом деле кладбище. Мёртвый пустырь, зачищенный властями, словно гетто во время Второй мировой войны. Все его обитатели либо убиты, либо увезены в заготовительные лагеря для расплетения — или, как обтекаемо говорится в официальных бумагах, «для суммарного распределения». А где же Коннор? Риса знает — он наверняка скрылся, потому что если бы его поймали или убили, юновласти обязательно похвалились бы этим в СМИ. Тем самым был бы нанесён смертельный удар по Движению Против Расплетения, которое и без того в последнее время столь же эффективно, как мухобойка против дракона.

И снова в старом хлеву сгущаются сумерки, а с ними приходит и койот, на этот раз в компании своей подруги. Риса вопит во всю мочь, чтобы показать, что ещё не окончательно ослабела; но силы её быстро тают. Звери не обращают на неё внимания, они заняты — терзают мертвеца; и тут вдруг Рису озаряет. Раньше с того места, где она сидит в ловушке, даже когда она вытягивалась во весь рост, до трупа оставалось ещё как минимум пара футов. Но койоты оттащили его от стенки!

Изо всех оставшихся сил Риса тянется к мертвецу и указательным пальцем левой руки ухитряется поддеть край его брючины.

Она начинает понемногу подтягивать к себе труп, и тогда койоты соображают, что завтрашний обед становится угрозой для сегодняшнего. Они скалят клыки и рычат на Рису, но та не сдаётся, продолжая тянуть мертвеца к себе. Тогда один из койотов вцепляется зубами ей в плечо. Риса кричит и использует старый приём —тычет пальцем зверю в глаз. Тот ослабляет хватку, Риса вырывается и снова дёргает труп к себе. Сейчас она могла бы дотянуться до его кармана, но тут на неё прыгает второй койот. В распоряжении у девушки только одна секунда. Она запускает пальцы в карман и молится, чтобы ей выпало ну хоть чуть-чуть удачи. И она находит желаемое как раз в тот миг, когда койот снова кусает её за плечо. Риса даже толком не чувствует боли.

Потому что в руке у неё телефон.

Она забивается в свой угол, подальше от зверей, которые злобно щёлкают на неё челюстями. Девушка поднимается на дрожащих ногах, и койоты отбегают, напуганные её ростом. Но медлить нельзя — скоро до них дойдёт, что этот враг не в силах оказать им сопротивление, и тогда с Рисой будет то же, что с орган-пиратом.

Она включает телефон — заряда в нём совсем немного, из чего следует, что её жизнь зависит от прихоти маленькой литиевой батарейки.

Кому может позвонить человек, скрывающийся от закона? Лично у неё нет знакомых, кто мог бы ей помочь, а если она наберёт стандартный номер экстренной помощи — да, её спасут, но только для того, чтобы вернуть обратно в ад, который хуже смерти. Однако есть один номер... Наверно, она может довериться этим людям, хотя раньше никогда к ним не обращалась. Риса нажимает кнопки. Батарейка почти сдыхает. Один гудок... два... и тут на том конце раздаётся мужской голос:

— Фонд Тайлера Уокера. Слушаем вас.

Глубокий выдох облегчения.

— Это Риса Уорд, — сообщает она. А потом произносит три слова, которые презирает больше всего на свете: — Мне нужна помощь.

13 • Кэм

Миранды, Миранды, сплошные Миранды...

Нескончаемое изобилие юных девиц, которым приелась унылая банальность обычных парней. Они бросаются на Кэма очертя голову, словно с обрыва в пропасть. И каждая ожидает, что его сильные «сплетённые» руки поймают её. Иногда он оправдывает их ожидания.

Девушки хотят водить пальчиками по симметричным линиям на его лице. Они жаждут утонуть в глубине его проникновенных синих глаз; а сознавая, что глаза, собственно, совсем не его, они желают этого ещё больше.

Кэму не часто случается попадать на такие пышные приёмы, каким его удостоили в Вашингтоне, поэтому фрак используется редко. В основном они Робертой выступают с лекциями и презентациями. На этих мероприятиях Кэм носит элегантный блейзер, галстук и слаксы — словом, одевается достаточно неформально, чтобы не походить на представителя корпорации. То есть на ставленника «Граждан за прогресс», которые без единого звука оплачивают все его прихоти.

Кэм и Роберта совершают турне по различным университетам, и аудитория у них невелика, ведь летом университеты пустуют; но высший учёный состав продолжает заниматься текущими исследованиями — именно на этих маститых академиков и направлены сейчас усилия Кэма и Роберты.

— Нам необходимо, чтобы научное сообщество смотрело на тебя как на достойный их внимания проект, — внушает ему Роберта. — Ты уже завоевал симпатии и сердца широкой публики. А теперь тебя должны оценить профессионалы.

Презентации всегда начинаются с выступления Роберты: она представляет мультимедийное шоу, в лучших академических традициях подробно рассказывающее о создании Кэма, хотя сама Роберта так этот процесс не называет. Пиарщики из «Граждан за прогресс» решили, что Кэм не был создан, он был «накоплен» — тщательно, по драгоценным крупицам. И все эти крупицы, фрагменты и куски вместе образовывают его «внутреннее сообщество».

— Накопление Камю Компри заняло долгие месяцы, — докладывает Роберта учёным. — Сначала стояла задача определить, какими качествами должно было обладать его внутреннее сообщество. Затем мы должны были выявить эти качества в имеющейся популяции объектов, ожидающих расплетения...

Словно на концерте, Роберта «разогревает» публику, и вот тогда...

— Леди и джентльмены, я подвожу вас к кульминации наших медицинских и научных изысканий. Камю Компри!

Включается прожектор, и Кэм вступает в пятно света под аплодисменты или под пощёлкивание пальцами, если в данном округе аплодисменты запрещены в качестве превентивной меры против атак хлопателей.

Кэм всходит на подиум и выдаёт речь, написанную бывшим спичрайтером президента США. Его выступление остроумно, продумано до мелочей и заучено наизусть слово в слово. Затем приходит черёд вопросов и ответов; и хотя на подиуме в это время присутствуют оба — и Кэм, и Роберта, в основном вопросы задают Кэму.

— Не бывает ли у вас проблем с физической координацией?