Николай Самвелян - Серебряное горло

• Название: Серебряное горло
• Автор: Николай Самвелян
• Жанр: Научная Фантастика

---

- Допустим. Ну и что же?

- Как это что? - удивилась Марина.

- Предположим, они действительно внезапно запели. Хотя сам я в такое мало верю. Полагаю, тут что-то не так. Видимо, работали, занимались. В искусстве, как нигде, нагляден переход количества в качество. Но нам-то с вами что до этого?

- Если вам нет дела, то мне дело есть! - резко сказала Марина. - В основе каждого чуда лежит какое-нибудь изобретение или открытие. Спортсмены на допингах стали бегать быстрее, прыгать выше. Почему же не может быть изобретен допинг для певцов? Глотают какие-нибудь таблетки перед спектаклем - и дело с концом!

- Ну и что же?

- Дайте сигарету.

- Вы же не курите... Но если хотите, сигареты перед вами. Вернемся к теме. Если безголосые люди вдруг начинают петь, то это замечательно. Может быть, это одно из величайших открытий всех времен. Представьте себе мир, в котором не будет людей бесталанных. Хочешь стать Карузо - становись. Выпей таблетку и пой себе соловьем. Хочешь написать талантливую книгу - прими сеанс гипноза или какой-нибудь другой курс воспитания талантливости... Вы понимаете, что такое в корне изменит весь мир? Нет чудодейственных препаратов, превращающих бездарей в гениев. И очень хорошо, что нет. Если бы такие таблетки изобрели, в мире началась бы неразбериха.

- Может быть. Я устала. Пойду.

Я поднялся и снял с вешалки ее плащ.

- Отчего бы вам не написать роман под названием "С позиции человека, просидевшего жизнь у письменного стола"? Бумажки, справки, телефонные разговоры... Я бы никогда не вышла за вас замуж.

Это было больше чем бестактностью.

- Марина, вы меня совсем не помните?

В ее голубых глазах я не прочел ничего: ни смущения, ни растерянности.

- У меня плохая зрительная память.

И опять этот дразнящий наивный взгляд.

- В моей жизни не было ничего нелепее и бестолковее...

- В моей тоже, - сказала Марина. - До свидания.

Она ушла. Я возвратился к столу. Бумажки, справки, телефонные звонки... С позиций человека, просидевшего жизнь у письменного стола... Да мало ли на свете нервных женщин? Все они необычайно говорливы, остры на язык, нетерпеливы и нетерпимы. Всеобщее образование - это, конечно, замечательно. Все внезапно стали личностями - читают книги, слушают музыку. Каждый хочет состояться. Да еще по большому счету. Директор одного районного Дворца культуры, показывая работы самодеятельного художника, говорил: "Настоящий Репин. Правда, нашего, районного масштаба, но все же Репин. Но зачем, к примеру, лично мне классик мирового масштаба? Разве он меня поймет так, как я хочу? Он поймет меня так, как ему хочется..." Тогда я сдержал улыбку. Как спрятал ее в другом случае, услышав с трибуны фразу о "классике нашей областной литературы". Впрочем, если тридцать лет назад в этом городе было три писателя, а теперь уже двадцать восемь только членов Союза писателей, не считая тех, кто на подходе в Союз. Значит, должны со временем появиться местные классики... Что же касается женщин, то с ними еще сложнее. Многим из них хотелось бы стать и чемпионом мира по штанге и нежной, трепетной балериной одновременно. Но при этом сохранить еще и семью, право считаться слабым полом, кокетливо улыбаться.

И тут опять зазвонил телефон. Это была Флора.

- Я узнала адрес.

- Чей?

- Подруги моей сестры. Той самой, которая внезапно запела. Но знаете, тут неудача. Эта подруга уехала в Закарпатье.

- Поздравляю подругу и поздравляю Закарпатье. Там появилась еще одна достопримечательность. Поток туристов возрастет вдвое.

- Я серьезно. Если не хотите слушать, так и скажите. Она внезапно запела после того, как поставила два золотых зуба...

- Что? - спросил я, чувствуя, как мир постепенно начинает для меня терять свою реальность. - Зубы?

- Ну, может быть, зубы ни при чем. Но эта женщина внезапно запела.

- Нет! - сказал я. - Если эта женщина не пела, то и не запоет. ...Извините, Флора, я устал. До свидания!

Затем я прикрутил регулятор звонка телефона, с минуту разглядывал заваленный бумагами стол и ни с того ни с серо чертыхнулся. Позвонить, что ли, друзьям в Киев? Разбить от тоски окно? Написать на редакционном бланке письмо в общество "Знание"?.. Сидеть на корпункте я уже не мог: боялся, что телефон вот-вот принесет еще какие-нибудь диковинные сведения. Тогда уж и до психиатра добежать не успеешь.

Я надел свой единственный модный пиджак в клетку, галстук, дареные запонки "Монарх". В коридоре глянул в запыленное зеркало, доставшееся мне, как и все остальное, вместе с корпунктом. Ну что же, вполне респектабелен. Гражданин со страниц таллинского журнала "Силуэт". Можно отправиться в кафе Дома ученых, как говорили в этом городе, к "графу Бадени", где собираются к вечеру все местные модники.

В кафе было прохладно и спокойно. Музыкальный автомат играл песню "Маричка". В баре, у стойки, парень и девушка пили горячий шоколад.

- И вам? - спросил бармен.

- Нет, мне кофе.

- С сахаром?

- Нет, с солеными орешками, - сказал я.

Бармен одобрительно кивнул. Всем известно, что в этом городе производят лучшие в мире шоколад, детский трикотаж и туристские автобусы, а также великолепно солят орешки.

Парень и девушка сидели на высоких стульях, как птицы на жердочке. Он положил руку ей на плечо. Что делать? Теперь так модно - носить клетчатые пиджаки, как я, и класть руки девушкам на плечи - как он...

- Глаза и губы говорят больше слов! - со значением произнес парень.

- Зубы! - неожиданно для самого себя сказал я. - Золотые зубы!

- Вы нам? - спросил парень.

- Нет, - сказал я. - Это я разговариваю сам с собой. Извините.

- Бывает! - прозвучало за моей спиной. - Так обычно начинаются сложные психические явления. Поначалу человек произносит вслух непонятные слова... Затем принимается кусать окружающих. Финал известен.

Я обернулся. И встретился взглядом с Николаем Николаевичем - одним из двадцати восьми членов местного отделения Союза писателей. Впрочем, Николай Николаевич, насколько я мог судить, был отличным парнем и способным человеком. Его очерки мне нравились. А еще больше - статьи на музыкальные темы. О нашем театре он писал так вдохновенно и пафосно, что, читая статью, как-то забывали, что речь идет не о Большом, не о Ла Скала и не о Метрополитен-опера. А вот с его повестями и романами я так и не удосужился познакомиться.

- В чем дело, тезка? - спросил он у меня. - Какая-нибудь неприятность? Не скажу, чтоб на вас не было лица. На вас лицо есть. Но, на мой взгляд, не ваше собственное - у кого-то заимствованное.

- Чепуха, - сказал я. - Различные глупости в голову лезут. Почему-то вмешался в чужой разговор. Хоть валерьянку пей! Например, сейчас хочется поманить бармена пальцем и на ухо сказать ему: "Каждая курица хмурится!" Как бы он повел себя?

- Наши с вами настроения совпали. А у меня на языке еще большая дичь, - кивнул Николай Николаевич. - "Хотел бы лорду я въехать в морду!" Ну, кто победил?

Рассмеялись одновременно.

- На сцену не тянет?

- А вы меня помните по сцене?

- Конечно, - сказал Николай Николаевич. - Хороший Онегин намечался. Я ждал от вас многого. Увы!

- И слава богу, что "увы"!

- С какой стати вы так скверно о себе самом думаете?

- Я думаю о себе хорошо. И считаю, что вполне мог бы стать Лисицианом областного масштаба. На республиканский, не говоря уже о всемирном, не потянул бы.

- На ниве журналистики чувствуете себя уверенно?

- Прочнее. Хотя нынешняя журналистика - не нива. В ней теперь много нив. Кстати, что за маскарон смотрит на нас?

- Это не маскарон. Это горельеф. Портрет бывшего владельца дворца графа Бадени. Он еще в минувшем веке...

- Уехал в Вену и так далее. Все знаю. Но что за фантазии украшать стены собственными портретами? Почему этот Бадени так ехидно усмехнулся?

- Да кто его знает! Вот уж сто лет глядит он со стены на тех, кто входит сюда. Вероятно, граф не считал, что после него хоть потоп, и хотел хотя бы одним глазком взглянуть на потомков. Но все же что с вами?

Я заказал еще кофе, рассказал Николаю Николаевичу о вчерашнем визите Марины и о сегодняшней телефонной беседе с Флорой. Николай Николаевич слушал спокойно, внимательно, а потом сказал, хитро поглядывая на меня:

- Теперь начну удивлять вас я. Все правда: действительно, несколько певцов с явными голосовыми дефектами внезапно, ни с того ни с сего, запели. Не скажу, чтобы они где-то раздобыли себе необыкновенные голоса. Нет. Скорее, крепкие и добротные. Но знаете, что лично меня больше всего удивило? Менялся характер звуковедения.

- Именно это и говорила Марина.

- Значит, вы напрасно на нее рассердились.

- Но согласитесь, ведь не может же все это быть реальностью. Что за внезапно возникающие голоса? При чем тут вставные зубы? У меня впечатление, что кто-то взялся меня дурачить. Специально сговорились и решили свести человека с ума.

- Да, - элегически произнес Николай Николаевич. - Да, все оно, конечно, так, но и немного не так... В конце минувшего века одна нью-йоркская газета объявила конкурс на самый короткий рассказ о привидениях. Первую премию получил Марк Твен. Цитирую по памяти: "Я сел в омнибус и сказал соседу: "Объявили конкурс на рассказ о привидениях! Вот чудаки! В наши просвещенные времена привидения полностью вывелись". Сосед искоса посмотрел на меня. "Вы так думаете?" - спросил он. И с тихим завыванием растаял в воздухе". Вот и весь рассказ.