Генри Олди - Вожак

• Название: Вожак
• Автор: Генри Олди
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-389-07563-4

Астлантида, мир энергетов-убийц, в кольце эскадр Ойкумены. Совет Галактической Лиги спорит до хрипоты: как поступить с упрямым Островом Цапель? Три решения – карантин, уничтожение и насильственная технологизация – имеют свои плюсы и минусы. На кону – судьба целой расы. Контр-адмирал Ван дер Вейден выполнит любой приказ: разнесет Астлантиду в клочья, высадит на планету десант или встанет бронированным кордоном на границах системы.

В разгар спора на Тишри – планету, где базируется Совет Лиги – прибывает обер-центурион Марк Тумидус. Все новенькое, с иголочки: глаз, звание, орден, цели и средства. Прежней осталась лишь волчья натура помпилианца. Впрочем, чистота расы молодого офицера с некоторых пор вызывает сомнения…

«Вожак» – третья, заключительная книга романа Г. Л. Олди «Дикари Ойкумены». Это долгожданное продолжение цикла, начатого романами «Ойкумена» и «Городу и миру». Героями предыдущих эпопей были артист Лючано Борготта и врач Регина ван Фрассен. Герой «Дикарей Ойкумены» – солдат Марк Кай Тумидус. Можно сказать, герой-профессионал.

Буктрейлер.

---

Физик прибыл на Тишри через три дня. Анк Эмилий Назик, доктор наук, профессор Института фундаментальной физики континуума – молодой человек застенчиво топтался на пороге. Серый, неприлично мятый костюм висел на докторе Назике, как на вешалке. Гений-универсал напоминал вчерашнего студента, в лучшем случае – аспиранта. На Мамерка он поглядывал, как заключенный – на конвоира.

– Вы тоже военный? – с подозрением осведомился физик у Юлия.

– Обер-манипулярий Тумидус! – Юлий щёлкнул каблуками, забыв, что он в мягких туфлях без задника. – Вообще-то я энергетик. Консультант…

– О! – Назик воздел палец к потолку. – Голубчик, вы-то мне и нужны! Вы составили динамическую диаграмму спонтанных освобождений? Есть безумная идейка. Если обнаружится корреляция с фрактальными возмущениями гипера…

Сработаемся, с удовлетворением подумал Юлий, раскрывая перед Назиком базы данных. Забыв о цербере, торчащем в дверях, физик и энергетик по плечи нырнули в сферу – комбинируя, переставляя, отыскивая соответствия, прочерчивая вторичные связи…

Мамерк покрутил пальцем у виска и вышел. Только лысина блеснула на прощанье.

Вдвоем работа пошла веселее. Назику выделили апартаменты по соседству, и он, игнорируя средства коммуникации, вламывался к Юлию по три раза на день – огорошить коллегу очередным безумством. Энтузиазма Назика хватало на десятерых. Он ухитрился заразить своей энергией и Юлия, но выздоровление наступило быстро.

Нет, Юлий Тумидус не бросил работу. Не разругался с Назиком. Просто ушёл азарт. Физик визжал от восторга: «Восхитительно! Полевой конфликт! Непроходимость гипера!» За всем этим для Назика стояли легионы формул, идуших на штурм законов мироздания.

А для Юлия…

Снедающее беспокойство. Синюшный раб-коматозник № 21 в медицинской капсуле. Страх, чувство омерзения при взгляде на заострившееся лицо. Без пяти минут мертвец был свободен. За краем Ойкумены погиб его хозяин, высосанный досуха вместе с сонмом своих рабов. Гибель соотечественников. Отчаянная надежда: Марк жив! Поединок слов и холодной логики, когда Марком готовы были пожертвовать, списав по графе «допустимые потери». Бессонные ночи. Звонки Валерии. И наконец – долгожданное: «Юлька, Марк живой!»

Живой…

Разве объяснишь это гениальному мальчишке, для которого не существует ничего, кроме уравнений? Юлий и не пытался. Зачем? Пусть человек делает своё дело. А он будет делать своё.

– …Вниманию встречающих. Рейс № 0916/1 «Магха – Тренг – Хордад – Тишри» прибыл по расписанию. Встречающих, не имеющих программы индивидуального слежения… просим пройти в зал прибытия… третьего западного терминала…

Вскочив, он едва не опрокинул кресло.

V

– Задолбали, – бросила Юлия Руф.

Одним махом она опустошила свою рюмку и продолжила, не в силах остановиться:

– Могу по слогам: за-дол-ба-ли! Еще этот… «Почему вы прилетели на яхте?» Чтоб ты скис, придурок! Кто-нибудь видел любопытных гематров? Их, наверное, во всей Галактике три уникума! И конечно же, первый встречается мне…

Плохо выглядит, отметил Тумидус. Осунулась, стала раздражительной.

– Дети, – спросил он. – Вы оставили их на Квинтилисе?

– На Борго, – вместо Юлии ответил ее муж. – У тетушки Фелиции.

– Нам тебя не хватало, – Юлия вцепилась в рукав мундира Тумидуса, как утопающий в спасательный круг. Длинные ногти царапали, портили золотое шитье. – Где ты был, десантура? Нет, где ты был?! Мы прорывались с Квинтилиса с боем. Заградотряды, артиллерийский заслон, рукопашная… Мой отец сделал все, чтобы внуки остались с любимым дедушкой. Дедушка столько лет не видел шалопаев! Дедушка весь исстрадался! Он даже пытался симулировать инфаркт. Когда я его разоблачила, он подкупал внуков лошадками и личными конюхами…

– Тапир, – мрачней тучи, буркнул муж. – У тетушки есть тапир.

Юлия налила по второй: себе, потому что остальные выпить не успели. За маленьким круглым столиком четверым было тесно. Антоний отсел к дверям, вертясь на винтовом табурете. В разговоре телохранитель участия не принимал.

– Ненавижу, – Юлия тряслась в ледяном, опасном бешенстве. – Они заново вводили меня в имущественные права. Тебе хорошо, трибун. У тебя ничерта нет, кроме жалованья и орденов. А у меня недвижимость. У меня депозиты в банках. Акции, наконец. Земельные участки в курортной зоне. Цунами на них на всех! Я стерла пальцы в хлам, подписывая бумаги! Я стерла язык, давая интервью…

– Я тут тоже не развлекался, – обиделся Тумидус. – Ты в курсе, что я символ?

– В курсе. А ты в курсе, что мне восстановили ученые степени? Публично, под духовой оркестр? Это хуже, чем рвать зубы мудрости!

– Идиот ты, а не символ, – вмешался муж. Рюмку Лючано Борготта вертел в пальцах, будто раздумывал: выпить или выплеснуть трибуну в лицо. – Задницы кусок. Кто потащил в пекло маэстро Карла? Кто рисковал жизнью старого, больного человека? Я тебе этого никогда не прощу, символ. Там, где ты, там одни неприятности…

Тумидус аж закаменел от обиды.

– Там, где я? – начал было он. – Там, где я, Борготта? И это я слышу…

Юлия внезапно успокоилась.

– Хватит, – велела она. – Я женщина, меня истерики украшают. А вам, питекантропам, должно быть стыдно. Лючано, перестань: он не виноват, что Стёпа Оселков погиб в распавшемся колланте. И ты, трибун, угомонись. Лючано после гибели Степана сам не свой. Над всеми трясется, за всех боится. Когда он узнал, что маэстро Карл улетел с тобой…

– Я нервничал, – похоронным тоном откликнулся Лючано Борготта, словно это все объясняло. – У меня началась бессоница. Этот напыщенный…

– Хватит!

– Ладно, извини. Больше не буду.

Тумидус сперва не поверил своим ушам. Решил, что Борготта просит прощения у супруги. Но спустя минуту, до краев наполненную угрюмым сопением Лючано, военный трибун понял, что одержал главную победу в своей жизни. Потому что услышал еще раз:

– Извини, говорю. Устал, как собака…

– Твое здоровье, – согласился трибун. – Сладких тебе снов.

– Ты что, специально приехал встретить нас?

– В каком-то смысле.

– Нас, но не всех? Меня ты встречать не хочешь?

– Я имел в виду: не только вас. Я жду племянника…

– Она не хотела рассказывать, – теперь ораторский стих нашел на Лючано. Рюмку он опрокинул, не прерывая беседы. – Я знал про Стёпку, но не знал про эти гадские игры с недопомпилианцами. Пришлось вытягивать буквально по слову. По словечку…

– По жилочке, – уточнила Юлия. – Любимый супруг вгрызся в меня, как крыса в сыр. Железная Юлия? Он изъел мое железо насквозь, хуже ржавчины. Я отбивалась, молчала, пыталась врать. Но если Лючано Борготте что-то втемяшится в голову…

Тумидус кивнул. Он хорошо понимал госпожу Руф.

– Помпилия отыграла назад, – перебил жену Лючано. – Великая империя поджала хвост. Вы в расовом статусе, вы герои. На Октуберане восстанавливают головной офис «Грядущего». Идея коллантов опять пошла на взлёт. Если сейчас колланты начнут гибнуть, все успехи отправятся коту под хвост. А они начнут гибнуть, если киттянские эксперименты продолжатся. Недопомпилианец-коллантарий, выход в космос, распад группы. Лживые, надуманные причины; ледышки в вакууме. Духовой оркестр? – он с укором посмотрел на Юлию, жующую ломтик сыра. – Духовой оркестр, радость моя, будет играть на похоронах. Марш за маршем, и все траурные. Ты что думаешь, вудуны так легко остановятся?

Юлия кивнула:

– Ты прав. Они не остановятся.

Ледышки, подумал Тумидус. Ледышки в вакууме. Шесть тел в холодной мгле; мертвецкий хоровод. И слабая искра – челнок «Карттики», приближающийся к останкам колланта. Я видел эту трагедию в записи. Я вспомнил ее, когда первый раз вступил в Кровь. И вот сейчас, в уюте бара, в безопасности, под тутовую водку.

– Не остановятся, – подтвердил он. – Раз за разом вудуны будут убирать коренного помпилианца из группы, заменяя кем-то другим. Я согласен с тобой, Борготта. Это очень меня беспокоит. Пока мы грыземся, все нормально. Такой, знаешь ли, закон природы. Но если мы придерживаемся одной точки зрения… Этого я боюсь. Я сделаю все, чтобы исправить ошибку.

– Хочешь скандала? – окрысился Лючано.

– Нет. Раз вудуны не остановятся, я хочу их остановить. И знаю, как. Решение мне подсказал брат, перед моим отбытием в Кровь. Я обдумал его слова. Я зубы об них сточил, будь они неладны! «Я звал тебя «десятинщиком», – сказал он. – Я и сына так звал, поначалу. Я не хотел, чтобы он стал военным.» А потом озвучил решение. Юлия, все лежит на поверхности… Мы ломимся в открытую дверь. Вудуны уже остановились. Просто они об этом еще не знают.

– Водочки? – поинтересовался бармен. – Повторить?

И улыбнулся.

– Мне бы этого бармена, – задумчиво произнес Лючано Борготта, когда заказ был принят и доставлен. Тот факт, что бармен прекрасно слышит его рассуждения, Борготту не беспокоил. – Я бы откорректировал его улыбку до естественной. Ну, до почти естественной. Вы бы и разницы не заметили. Гематры обращались к нам на кафедру за консультациями. Хотят разработать электронный аналог невропаста. Контактный имперсонатор в виде чипа – вшил за ухо, и мимика налаживается…