Шарлотта Линк - Эхо вины

• Название: Эхо вины
• Автор: Шарлотта Линк
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1186-1

Парусная яхта гибнет у пустынных берегов острова Скай. Потерпевшие кораблекрушение Натан и Ливия Мур находят приют в доме Вирджинии и Фредерика. Очень скоро между Вирджинией и обольстительным Натаном завязываются доверительные отношения. Женщина, пойдя на поводу своих чувств, делится с ним тайной, которую прежде скрывала от всех. Но вот однажды семилетняя дочь Вирджинии не приходит домой из школы. Куда могла исчезнуть Ким? Может быть, она прячется? Или становится очередной жертвой маньяка, уже убившего двух школьниц? Вирджиния, к своему ужасу, осознает, что, возможно, именно Натан причастен к страшным событиям последнего времени…

---

– Пожалуйста, пять пригласительных! – выговорила она еле слышно.

Дома она запрятала открытки подальше в ящик своего письменного стола. Но ее то и дело тянуло к ним. Девочка доставала и разглядывала новенькие открыточки – удержаться от искушения она не могла. Предложение, которое сделал ей чужой дяденька, было слишком заманчивым, и окончательно распрощаться с мечтой у нее не хватало воли. Она бегала к магазину и на другой день, во вторник, ведь дождь уже кончился, и мужчина в принципе мог приехать, но он пропал бесследно, улетучился словно дым.

В магазин она на сей раз не заходила, а бродила вокруг да около, поскольку показываться на глаза владельцу лавки было просто рискованно. К тому же у нее в сумочке не имелось ни единого пенни. И сегодня, в среду, она тоже дежурила у магазина, и снова безрезультатно. Может быть, он приедет в следующий понедельник? Это будет четвертое сентября, *а ведь примерно через две недели у нее уже день рождения.

Даже мать, всегда озабоченная собственными невеселыми мыслями, заметила за ужином, что Дженни чем-то опечалена.

– Что случилось? – спросила она. – Ты выглядишь чернее тучи.

– Ничего не случилось. У меня все нормально.

– Ты не заболела?

Дорис Браун положила ладонь на лоб дочери.

– Температуры у тебя нет, – объявила она.

Дженни очень испугалась. Мама ни в коем случае не должна подумать, что она заболела, иначе она совсем не выпустит ее из дома.

– Нет-нет, я чувствую себя отлично! – заверила она мать. – Мне только немножко грустно оттого, что на следующей неделе каникулы уже заканчиваются.

– Ну так что ж! Погуляла – и хватит! Пора и честь знать, пора за работу. Иначе тебе в голову лишь всякая ерунда полезет.

– М-м-м, – промычала Дженни, жуя сэндвич. Мама делала отличные бутерброды – с ветчиной, маринованными огурчиками и майонезом, – и обычно Дженни ела их с большим удовольствием. Но сегодня у нее совсем не было аппетита. На несколько мгновений она задумалась, как же изловчиться и напомнить маме о главном.

– Скоро у меня день рождения, – сказала она наконец.

– Я помню, – ответила Дорис. – Но если ты собралась шантажировать меня, пользуясь столь удобным случаем, и требовать всякие несбыточные вещи, то я сразу тебе скажу: выбрось свои роскошества из головы! Я и так едва свожу концы с концами.

– О, я вовсе не хочу никаких подарков, – поспешно заявила Дженни.

– Не хочешь? Это что-то новенькое! – подняла брови мать.

– Но у меня есть одно-единственное желание. И это не совсем подарок… В общем, в магазине это не купишь…

– Однако! Я заинтригована.

– Я бы так хотела устроить настоящий праздник, мама. Пригласить друзей и…

Дорис не дала договорить ей до конца.

– Опять ты за свое! – шлепнула она ладонью по столу. – Каждый раз одна и та же песня. И в прошлом году, и в позапрошлом. Тебе не надоело?

– Да, я все понимаю, но… В этом году мой день рождения выпадает на воскресенье. Тебе не нужно отпрашиваться с работы, и все такое… Мы можем приготовить все накануне, в субботу вечером, когда ты будешь дома. И тогда…

– И ты считаешь, это не подарок? И что это не стоит денег? Наприглашаешь кучу детей, а мне их корми, да?

– Мы можем испечь именинный пирог сами.

– Дженни!

На несколько мгновений Дорис запрокинула голову и закрыла глаза. Девочка наблюдала, как на висках матери, под белой кожей, бьются тоненькие голубые жилки. В светлых волосах виднелись седые пряди, хотя мама была еще довольно молодой. Она выглядела такой измученной и усталой, что Дженни внезапно поняла: все ее просьбы ни к чему не приведут. Можно просить и клянчить сколько угодно – мама не пойдет ей навстречу. У нее просто ни на что не осталось сил.

Дорис открыла глаза и оглядела свою маленькую дочку. Приступ крупного раздражения прошел, и ее взгляд немного смягчился.

– Дженни, мне очень жаль, но праздник мне действительно не потянуть, – тихо сказала она. – Мне на самом деле немного стыдно. Твой день рождения – совершенно особенный день и для меня тоже. Однако я не смогу. Прости. Я слишком устала.

Поглядев на свою грустную, измотанную мать, Дженни сказала торопливо:

– Ничего, мамочка. Ладно, забудем, ничего страшного.

Дорис снова взялась за свой сэндвич. Разговор окончился не в пользу Дженни, однако искорка надежды на благоприятный исход дела все-таки брезжила. Мама, казалось, сильно опечалилась тем, что не может выполнить самое заветное желание своей дочери, и поэтому, наверное, не будет возражать против того, чтобы Дженни отпраздновала свой день рождения в саду того незнакомца. Чтобы сделать дочь счастливой, маме не надо тратить много сил и средств, достаточно лишь разрешить устроить все у дяденьки.

Однако теперь тем более важно встретиться с ним снова. И целый вечер Дженни ломала голову над тем, как же ей отыскать своего пропавшего благодетеля.

Четверг, 31 августа 2006 года

1

Фредерик подумал, а не пойти ли ему на вокзал с алой розой в руке. Такой романтический жест не слишком-то отвечал его характеру, но ему очень хотелось показать Вирджинии, как он рад ее приезду, как высоко ценит ее выход из тени, ее поддержку. Однако, поразмыслив, он все-таки отказался от этой идеи. Мистер Квентин посчитал, что человеку в его возрасте как-то глупо носиться по перрону с розами. Также он побоялся, что жена посчитает этот знак внимания неискренним или даже заранее просчитанным. Разумнее всего было вести себя как можно естественнее. В конце концов, так будет спокойнее и для самой Вирджинии. Не надо раздувать из ее приезда нечто из ряда вон выходящее, лучше повести себя так, словно присутствие жены само собой разумеется.

Однако он приехал на вокзал Кингс-Кросс слишком рано, за полчаса до прибытия поезда. Ему очень хотелось, чтобы выглянуло солнце и лондонские кварталы заиграли ласковыми переливами света и тени. Но конец августа был холодным и сумрачным, и наступающий сентябрь, похоже, будет вовсе не медово-янтарным, а зловеще-свинцовым месяцем. Небо было плотно укутано облаками, и лишь иногда в облачной ткани мелькали крохотные лоскутки лазури.

Времени у Фредерика было еще достаточно, и поэтому он решил выпить кофе. Мужчина стоял за высоким столиком кафе и наблюдал за людьми, что проходили мимо. Вокзалы он любил. Ему нравились места, символизирующие новый старт, движение, наполненное здоровой спешкой и суетой. Именно эти понятия и характеризовали нынешний этап его судьбы. Он сам стоял на старте. Он хотел сделать рывок, хотел продвинуться далеко вперед. Так было в его жизни далеко не всегда. Долгие годы он думал, что главная его миссия – управлять полученным в наследство банком, сохранять и приумножать благосостояние, заложенное предками. Когда он женился на Вирджинии и через некоторое время стал отцом, в центре его интересов оказалась семья. Она была для него важнее, чем любые профессиональные достижения, настоящие и будущие.

Его охватило внутреннее беспокойство примерно в то время, когда Ким исполнилось три года. Семейная жизнь стала своего рода рутиной и уже не казалась ему такой волшебной, как поначалу. Внезапно он загрустил от осознания того, что до конца своей жизни будет день за днем ходить в свой банк, беседовать со скучными клиентами и устраивать дурацкие вечеринки, на которых все напиваются за его счет. Он вынужден был «окучивать» потенциальных крупных вкладчиков, стараться угодить им, даже если они вызывали у него сильное отвращение. У Фредерика возникло чувство, что он так и завязнет в этом болоте и не сможет ничего изменить ни в своей жизни, ни тем более в жизни своей страны. Мистер Квентин продолжал дело своих дедов, однако он был лишен ощущений, что самостоятельно добился чего-то в своей жизни. Его прадед основал банк. Его дед и отец выстроили бизнес во всех деталях. А ему оставалось лишь беречь и сохранять то, что другие подняли с нуля, на голой земле.

Фредерик поглядел на часы: до прибытия поезда оставалось еще десять минут. Кофе он выпил уже давно. Мужчина положил на столик рядом со своей чашкой несколько монет в качестве чаевых и медленным шагом отправился на перрон.

С Вирджинией он познакомился тоже на вокзале. Хотя это был и не Кингс-Кросс, а Ливерпуль-Стрит. Они оба ждали поезда на Кембриджшир и Норфолк. Фредерик ехал тогда в Кингс-Линн по звонку Джека Уолкера. Управитель поместья позвонил ему за два дня до этого и сообщил, что бурей сильно повредило крышу особняка, починить ее своими силами он не может и хочет обговорить с хозяином возможные расходы на ремонт. Фредерик схватился за голову: был декабрь, преддверие Рождества и Нового года. Его ежедневное расписание, до последней минуты заполненное всевозможными делами и встречами, трещало по всем швам. Однако он счел некрасивым оставлять наемного работника один на один с непростыми финансовыми проблемами. Фредерик стоял на вокзале, глубоко засунув руки в карманы пальто, дрожа от холода, и раздумывал, не лучше ли будет совсем избавиться от Ферндейл Хауса. Продать его к чертовой матери. Жить там он не собирался, и даже в отпуск его не тянуло в эти мрачные каменные стены. «Это имение – просто камень на шее, и его содержание обходится неоправданно дорого», – думал Фредерик с досадой. И только уважение к деяниям предков, которые построили когда-то этот дом и собирали в нем огромное семейство, останавливало Квентина от принятия радикального решения.