Лилит Сэйнткроу - Возвращение мертвеца

• Название: Возвращение мертвеца
• Автор: Лилит Сэйнткроу
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Городская фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38924-7

Что-то неладное творится в Сент-Сити. Маги один за другим гибнут от руки неведомого преступника. Следы ведут в школу «Риггер-холл», с которой у некромантки Данте Валентайн связаны не самые приятные воспоминания. Вместе со своим бывшим возлюбленным Джейсоном она начинает расследование.

Один из самых ярких мистических сериалов последних лет выводит на сцену новую культовую героиню – опытную некромантку и отчаянного борца с разной нечистью Данте Валентайн!

---

Келлер уставился на меня; его лицо было неподвижно, словно деревянная маска. Затем в его глазах что-то сверкнуло – сначала в самой глубине, потом ближе, ближе, и вдруг он заговорил.

– Ты… не… одна… из… них. – Склонив голову набок, он шевелил губами, пытаясь справиться со своим голосом. – Ухо… ди. Уходи… отсюда… Я не могу… удержать…

– Он оседлал тебя, – громко сказала я. – Превратил в раба. Но ведь ты сдерживал его целых десять лет.

Было приятно сознавать, что моя догадка оказалась верной, хотя мне и было немного стыдно оттого, какой дурой я была все это время. Теперь же все стало ясно как день.

– Я не могу… – выдавил из себя Келлерман Лурдес, пуская слюни. Его тело выгнулось в одну сторону, потом в другую, словно внутри его шла жестокая борьба. – Я не могу его удерживать. Больше не могу… ты… беги.

Внезапно его голова дернулась вперед, как у змеи, когда она атакует. Наконечник, который я держала в руке, жег мне пальцы ледяным холодом, но я продолжала его сжимать. И ждала.

От глифов, которые я начертила на полу, начал струиться голубой свет. Из кармана моего пальто выпало последнее серебряное ожерелье, сумев прожечь дырку даже в особо прочной кевларовой ткани. Извиваясь, словно живое существо, ожерелье упало на пол; послышался странный мелодичный звон.

Магические круги начали потрескивать. Голубой свет вспыхнул, словно молния, и тогда я увидела, как задергалось тело Келлермана Лурдеса, когда из его рта, носа, глаз и ушей полезла дымящаяся эктоплазма. Я резко отпрянула назад, но ка Мировича стремительно рванулось ко мне, стараясь достать меня своими когтистыми лапами. Но это был уже не Мирович, сутулый директор-пожиратель, любитель поизмываться над детьми.

Это было его ка, превратившееся в огромного монстра. Внезапно из глаз ребенка выглянул Мирович с когтями, клыками и жуткими, мертвенно-белесыми глазами гоблина, порождения детских кошмаров.

Не помня себя от ужаса, я завопила и бросилась бежать, забыв о своем мече. Магические круги взорвались, и в спину мне ударил такой разряд, что я покатилась по земле, кашляя и задыхаясь; я все еще визжала, когда директор запустил в меня когти и вспорол мне живот до самых ребер. Хлынула черная кровь демоницы, тело свело судорогой, и тогда Мирович нырнул в мой широко открытый рот, наглухо забив мне горло дымящейся вязкой эктоплазмой.

Глава 36

Я захлебывалась, давилась, задыхалась. Я билась в агонии, в то время как острые когти продолжали рвать мою кожу и внутренности, которые уже начали вываливаться наружу; мои глаза вылезли из орбит, словно огромное давление вытолкнуло их наружу.

«Ученицу Валентайн просят срочно зайти к директору».

Я медленно поднимаюсь по лестнице, волоча ноги по деревянным ступенькам; мои шаги звучат как траурный барабанный бой. Улыбка Мировича, когда он берет меня за плечо своей сухой тонкой рукой. «Для тех, кто не желает подчиняться правилам, мы приготовили нечто особенное, мисс Валентайн». Я встречаюсь взглядом с Роанной, и от тяжелого предчувствия сжимается сердце. Она все рассказала своему социальному педагогу, а Мирович об этом узнал.

Тело Роанны висит на проводах, она бьется в конвульсиях; слышится треск. Пальцы Мировича впиваются в мое плечо; он тащит меня в ад… клеймо, раскаленное докрасна клеймо. Кожаные ремни на руках, я ору, пока у меня не срывается голос… закончив со мной, он прижимает к моему телу раскаленное железо; по моим ногам течет сперма; спинка стула больно врезается в грудь, мне трудно дышать, звуки шелестящего, как сухая бумага, голоса заполняют собой весь мир; в памяти всплывают страшные воспоминания, вырываясь из-за наглухо запертой двери – той двери, которую я, покидая» Риггер-холл», захлопнула и навеки заперла на замок, двери, которую я должна была закрыть, чтобы продолжать жить. Вернее, выживать.

Пальцы. В моем мозгу. Они скребут, рвут, царапают. Больно, мне больно.

«Теперь понятно, почему дух Кристабель не смог вернуться назад»…

Тварь, засевшая в моем мозгу, внезапно отпрянула, явно не ожидая, что я еще способна думать, что еще не сдалась. Отчаянным напряжением воли я ухватилась за свою последнюю здравую мысль, как жертва кораблекрушения хватается за спасательный круг, и, вцепившись в нее ментальными зубами, начала бороться.

Полиамур слегка наклоняет голову. «Ты рано понимаешь, что тело способно предавать; разум, вот что нужно сохранить в неприкосновенности. Свою душу. Чувствовать, как в твоем мозгу копаются мерзкие пальцы этого червяка»…

Взревев от ярости, тварь набросилась на меня с новой силой, насилуя, разрывая меня на части; с дикой злобой она терзала ментальную оболочку, рвала ее когтями, стараясь добраться до самой глубины моей психики, чтобы окончательно ее разрушить.

А я не сдавалась.

Темные глаза, в их глубине мерцает таинственный изумрудный свет. Зеленые глаза на мрачном лице; теплые губы демона, прижимающиеся к моей шее, я дрожу в его объятиях, изнемогая от наслаждения, – он что-то шепчет мне в ухо.

Воспоминания вихрем проносятся в голове, они переплетаются, сменяют друг друга… В мозгу крутится рулетка Пучкина; мне больно, тело горит, словно в огне, он пробивается внутрь моего сознания, распахивает двери, вскрывает замки, он ищет, ищет… что?

«Даже лоа не может принудить женское сердце»… Если бы я не была наполовину демоном, я бы никогда не услышала этих слов. «Я должен был это сделать, Дэнни. Должен был. Ради тебя».

Тварь, издав яростный визг, отпрянула. Еще бы, ведь вместе с мыслями о Джейсе пришла мощная волна светлых чувств, в которых были стыд, и любовь, и ощущение вины, но это были мои чувства, мой источник силы, недоступный для порождения зла. У меня появилось оружие; только бы дотянуться до этого источника, найти его, припасть к нему. Мне сгодилось бы все, все, что угодно.

К потолку поднимались клубы дыма, мертвенно-голубой свет прожигал меня насквозь, у меня лопалась кожа, демонская кровь, вскипая, пыталась закрыть мои раны.

Тварь дрогнула. Я побеждаю; воспоминания, мне нужны воспоминания.

«Вспомни! – крикнула Кристабель. – Вспомни все!»

Вспомни лицо Джейса – спокойное, мирное; вспомни, каким оно было, когда вы спали в одной постели. Вспомни мягкое прикосновение Дорин, свет ее глаз. Вспомни руку Льюиса, такую сильную, такую надежную. Вспомни книги, которые он тебе давал, где в каждой говорилось, что ты поистине бесценный ребенок, ибо он в тебя верил. Вспомни последний вздох Джафримеля, который рассыпался у тебя на руках. Вспомни, как ты, дрожа от страха и затаив дыхание, читала по ночам, закрывшись с головой одеялом. Вспомни Гейб, которая совершила ради тебя такое, чего ты никогда не сделала бы сама для себя. Вспомни, как Эдди обнимал тебя за плечи, вспомни, как Джафримель бросился между тобой и Сантино, чтобы спасти тебя от неминуемой смерти. Вспомни, Данте.

Вспомни все.

Пальцы до боли сжимали серебряный наконечник. Я задыхалась. Перед глазами мелькали черные точки. Я начинала терять сознание. Кислород… даже демону требуется хоть какой-то воздух. Еще немного – и тварь сделает с моим телом то, что хотела сделать с мозгом.

«…мразь, оставь ее, пусти!»

Отчаянный крик Кристабель, от которого от стен начинает отскакивать плитка; Кристабель бросается ко мне. Ничего удивительного – даже смерть не может избавить меня от мучений.

Но я не сдамся. Пока я в силах что-то вспомнить, я жива.

«Вспомни, Данте. Вспомни все».

Падая навзничь, я успела швырнуть в Мировича серебряным наконечником, в то время как его эктоплазма все глубже забиралась мне в рот и нос, пытаясь добраться до мозга. Я отчаянно сопротивлялась; воспоминания то уплывали, то возвращались вновь, и тогда я цеплялась за них, не давая им уходить.

Маленький сгусток серебра и энергии ударился о стену голубого свечения, сверкнул, как льдинка, описал в воздухе дугу и…

…вонзился в шею Келлермана Лурдеса.

«Убей пожирателя и его мула, пожалуйста, Анубис, пожалуйста»…

Это был единственный известный мне способ уничтожения ка. Я останусь в живых, если продержусь еще немного.

Если вспомню что-нибудь хорошее.

Я падаю. Я падаю, падаю… я упала, больно ударившись головой о бетон; когти твари разрывают мой живот, но я уже не могу кричать, он разорвал мне горло, прорвавшись внутрь меня; нос обжигает жгучая боль; тварь рвет на мне джинсы, пытаясь пробиться и там, – «он лезет во все щели» – успеваю подумать я, корчась в судорогах, перед глазами уже не точки, а сплошная черная пелена.

«Вспомни, Данте. Вспомни».

Я слышу голос Кристабель, и это не сумасшедший визг призрака, а ее спокойный голос, словно она находится рядом со мной – худенькая девочка с ободранными коленками, она стоит, скрестив на груди руки, и в ее темных детских глазах светится недетская мудрость.