Геннадий Коваленко - Русские и шведы от Рюрика до Ленина. Контакты и конфликты

• Название: Русские и шведы от Рюрика до Ленина. Контакты и конфликты
• Автор: Геннадий Коваленко
• Издательство: Ломоносовъ
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-91678-004-8

Книга популярных очерков ведущего научного сотрудника Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук Геннадия Коваленко рассказывает о малоизвестных, неизвестных или забытых эпизодах из тысячелетней истории отношений между Россией и Швецией, в которых соперничество тесно переплелось с сотрудничеством, а контакты с конфликтами. Непредвзятый взгляд русского ученого, охватывающий все многообразие русско-шведских взаимосвязей в экономической, культурной, политической, а порой и военной сферах, демонстрирует, как много общего между Россией и Швецией.

---

Отношение к Рюрику в различные эпохи было различным. История обработки предания о Рюрике отражает политические настроения общества. На разных этапах его развития Рюрик был то скандинавским князем, приглашенным новгородцами для исполнения судебных и правоохранительных функций, то потомком легендарного Пруса, родственника императора Августа, то просто наемником — солдатом удачи IX века, совершившим военный переворот, то предводителем профессиональной разбойничьей шайки, то мудрым правителем, стоявшим у истоков новгородской демократии, то самодержавным тираном.

Если сам Рюрик представляется многим историкам достаточно предположительной фигурой, то еще более «предположительны» другие персонажи, часто упоминаемые в связи с Рюриком, — его мать Умила, дочь Госто-мысла, жена Ефанда, дочь норманского князя, его соперник Вадим. Даже имена его братьев Синеуса и Трувора некоторые ученые считают неправильно понятыми словами какого-то древнескандинавского источника. По словам Б.А. Рыбакова, «историки давно обратили внимание на анекдотичность братьев Рюрика, который сам, впрочем, является историческим лицом, а братья оказались русским переводом шведских слов sine hus (свой дом) и thru war (верная дружина). Другими словами, в летопись попал пересказ какого-то скандинавского сказания о деятельности Рюрика, а новгородец, плохо знавший шведский язык, принял традиционное окружение конунга за имена его братьев».

Не все разделяют такую точку зрения. Е.А. Мельникова и В.Я. Петрухин, напротив, считают, что «необоснованны и не соответствуют морфологии и синтаксису древнешведского языка попытки истолковать имена Синеус и Трувор как осмысленные летописцем в качестве личных имен древнешведские фразы «со своим домом и верной дружиной», подразумевающие восхождение легенды к прототипу на древнешведском языке. Прямо противореча всему тому, что известно о языковых связях Древней Руси и Скандинавии, это предположение не учитывает и того, что скандинавские имена, рефлексами которых являются Синеус и Трувор, хорошо известны, в частности, по руническим надписям X — XI вв.».

Из всего вышесказанного можно сделать вывод, что Рюрик — не столько реальная историческая личность, сколько один из символов, связующих наши страны.

Литература:

Гринев Н.Н. Легенда о призвании варяжских князей//История и культура древнерусского города. М., 1989; Клейн Л.С. Спор о варягах. СПб., 2009; Мельникова Е.А., Петрухин В. Н. Легенда о призвании варягов и становление древнерусской историографии//Вопросы истории. 1995/2; Михайлович Д.М. Сага о конунге Рорике и его потомках. М., 1995; Никитин А. Первый Рюрик-миф или реальности/Наука и религия. 1991/4; Шаскольский И.П. Антинорманизм и его судьбы//Проблемы отечественной и всеобщей истории. Вып. 7. Л., 1983; Янин В.Л. Русь на Волхове // Родина, 1999/8; Фомин В.В. Варяги и варяжская Русь. К итогам дискуссии по варяжскому вопросу. М., 2005.

Жена Ярослава Мудрого

Шведская принцесса Ингигерд, жившая в конце эпохи викингов, является знаковой фигурой в истории русско-шведских отношений раннего средневековья. Ее имя довольно часто встречается в исландских сагах, упоминают ее и русские источники. Она гораздо более реальная по сравнению с Рюриком историческая личность. Конечно, исторические источники лишь в самых общих чертах рисуют ее облик, тем не менее, она уже не предположительный, а реальный персонаж, оставивший след в истории двух стран.

Ее отцом был воспетый в исландских сагах Улоф Шётконунг, принявший христианство и ставший первым королем свеев и гетов. Ее мать — вендская (балто-славянская) принцесса Эстрид. Едва достигнув совершеннолетия, Ингигерд была вовлечена в политику, но при этом она не была пешкой в чужой игре, а пыталась играть самостоятельную роль, отвечавшую ее амбициям и запросам.

Норвежский конунг Олав Харальдссон в своем стремлении к объединению Норвегии и ликвидации ее зависимости от Швеции и Дании оказался в состоянии военного конфликта с Улофом Шётконунгом. В 1017 г. он решил помириться с ним и послал к нему своих послов Бьерна и Хьяльти, поручив им посватать за него Ингигерд. Выслушав Хьяльти, Ингигерд сказала: «Если Олав в самом деле такой достойный человек, как ты об этом рассказываешь, то я не пожелала бы себе лучшего мужа». Она попыталась склонить отца к миру: «Тебе самому только хуже от того, что ты хочешь владеть Норвегией… На твоем месте я позволила бы Олаву Толстому владеть своей отчиной и помирилась с ним». Но Улоф не считал Олава равным себе конунгом и отказался выдать за него дочь. Он заявил ей: «Ты хочешь, чтобы я отказался от Норвегии и выдал тебя замуж за Олава Толстого? Этому не бывать! Лучше я этой зимой объявлю в Упсале на тинге (народном собрании. — Г. К.) всем шведам, что народ должен собираться на войну. Я отправлюсь в Норвегию и предам эту страну огню и мечу». Однако на тинге в Упсале в феврале 1018 г. бонды (свободные земледельцы. — Г. К.) заявили Улофу: «Мы хотим, чтобы ты помирился с Олавом Толстым, конунгом Норвегии, и дал ему в жены дочь свою Ингигерд», и Улоф дал обещание помириться с Олавом Харальдссоном и выдать за него дочь.

Ингигерд уже считала себя невестой Олава и послала ему шелковый плащ с золотым шитьем и серебряный пояс. Весной Олав отправился в свадебную поездку на шведско-норвежскую границу, но не дождался невесты. Улоф медлил с исполнением обещания, а Ингигерд «была озабочена и удручена», поскольку боялась, что он не сдержит данного им слова. Ее опасения не были напрасны, ибо в конце концов он «возненавидел Олава так, что никто не осмеливался произносить при нем его имя», и сказал Ингигерд: «Как бы ты ни любила этого толстяка, тебе не бывать его женой, а ему твоим мужем. Я выдам тебя замуж за такого правителя, который достоин моей дружбы».

Ингигерд не стала женой Олава, но она не забыла его, и, когда в 1028 г. он приехал в Новгород, «все знатные и славные люди ценили Олава конунга, когда он был там, но всех больше — Ингигерд княгиня, потому что Олав и Ингигерд любили друг друга тайной любовью».

Новый искатель руки шведской принцессы не замедлил явиться. Им стал новгородский князь Ярослав Владимирович, который лучше других русских правителей известен по исландским сагам (как Ярицлейв). Он решил жениться на дочери Улофа, чтобы обезопасить себя от нападений с севера и получить шведскую помощь в борьбе со Святополком и Брячиславом за великокняжеский престол.

Исландские саги сообщают о двух посольствах Ярослава: «К конунгу шведов… прибыли с востока из Хольмгарда послы Ярицлейва конунга, чтобы сосватать дочь Улофа конунга, и он хорошо принял их сватовство» и обещал отдать за него дочь.

На следующий год Ярослав вновь послал своих послов в Швецию «узнать, собирается ли Улоф конунг сдержать свое обещание». Ингигерд дала свое согласие, поставив два условия: Ярослав должен дать ей в управление (в вено) город Альдейгьюборг (Ладогу) и прилежащие к нему земли[4]. Такой свадебный дар князя должен был соответствовать величине приданого («большому богатству»), которое давал за нее шведский конунг. Кроме того, она хотела взять с собой ярла Рагнвальда, который в Новгороде получил бы те права и почести, которые имел в Швеции. Улоф был недоволен тем, что выбор дочери пал на человека, которого он считал изменником, но уступил просьбам дочери и сказал, что отпускает Рагнвальда, только пусть он уезжает из Швеции и никогда не возвращается назад. Рагнвальд снарядил корабли и отправился «на восток в Гардарики», где Ингигерд пожаловала ему Альдейгьюборг, «и он стал ярлом всей той области и правил там долго». Так в низовьях Волхова образовалось русско-норманское ярлство, в задачу которого входила оборона северных рубежей страны.

Как сообщают исландские саги, Ингигерд стала женой Ярослава в 1019 г. Это косвенно подтверждает Начальная русская летопись, где сказано, что Владимир родился в 1020 г. Этот брак укрепил отношения Швеции с Русским государством и усилил роль и влияние Швеции на севере Европы, а также способствовал решению шведско-норвежского пограничного конфликта.

В средневековой Европе существовала практика переименования невест при заключении династических браков. Поэтому, попав в новую этнокультурную среду, Ингигерд сменила имя. Предположение В.Н. Татищева о том, что Ингигерд приняла христианское имя Ирины («сия великая княгиня, в язычестве Ингигерда, называлась христианским именем Ирины») подтверждается тем, что в 1037 г. Ярослав Мудрый основал в Киеве монастырь св. Георгия и св. Ирины. Под этим именем ее упоминает святитель Илларион в своем «Слове о законе и благодати». Мысленно обращаясь к крестителю Руси князю Владимиру, он пишет: «Взгляни на сноху твою Ирину, взгляни на внуков и правнуков твоих, как они живут, как Бог их хранит, как они соблюдают веру, которую ты им завещал, как они восхваляют Имя Христово!»