Александр Больных - Линкоры в бою. Великие и ужасные

• Название: Линкоры в бою. Великие и ужасные
• Автор: Александр Больных
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-4085

Новая книга от автора бестселлера «Дуэли авианосцев»! Лучшее исследование ведущего историка флота, которое при всем своем профессионализме читается как захватывающий авантюрный роман! Невероятные приключения и превращения линейного корабля на протяжении четырех столетий — от деревянных парусников до закованных в тяжелую броню колоссов, кажущихся пришельцами из другого мира!

Почему этот класс кораблей неоднократно менялся до неузнаваемости? Отчего в XX веке линейные флоты, на создание которых были потрачены астрономические суммы, не оправдали возлагавшихся на них надежд, а ставка на генеральное артиллерийское сражение оказалась бита? Правда ли, что линкоры навсегда уступили первенство авианосцам — или ракетное оружие подарило им новую жизнь? И стоит ли в ближайшем будущем ожидать очередной «реинкарнации» линкора?

Эта книга позволит по-новому взглянуть на прошлое, настоящее и будущее самых грозных боевых кораблей в истории — наглядного олицетворения морской мощи.

---

Строй русской эскадры смешался, адмирал Того немедленно приказал повернуть влево, чтобы, двигаясь по окружности, расстреливать сбившиеся в беспорядочную кучу корабли. Чтобы попытаться спасти положение, «Ретвизан» бросился на противника. Намеревался капитан 1-го ранга Шенснович таранить «Микасу» или нет — сказать сложно, но намерения японцам он спутал. Кстати, и сами японцы, а немного позднее и русский младший флагман князь Ухтомский в «Морском сборнике» утверждали, что этот бросок поддержал броненосец «Победа». Но русская эскадра в итоге повернула назад в Порт-Артур. Адмирал Ухтомский утверждал, что он намеревался повести броненосцы за собой и даже поднял соответствующий сигнал на поручнях мостика (вот они, сбитые стеньги!), но его никто не увидел.

Стемнело, и теперь в бой вступили многочисленные японские миноносцы, которые попытались атаковать русские корабли. Хотя в атаках участвовали 18 истребителей и 31 миноносец, которые выпустили 64 торпеды, ни один из русских броненосцев не получил попаданий.

А теперь посмотрим на то, как эскадренный броненосец выдержал этот бой. Выяснилось, что принципы, заложенные в основу конструкции этого класса кораблей, совершенно справедливы. Все 10 броненосцев, участвовавших в бою, завершили его более или менее благополучно, хотя их состояние было довольно различным. С повреждениями японских кораблей все более или менее ясно, броня выдержала все попадания, а разрушения ограничились надстройками. Единственный серьезный инцидент имел место при попадании русского бронебойного снаряда в 178-мм плиту пояса на «Микасе». Например, самым заметным попаданием во второй флагманский корабль эскадры адмирала Того стало разрушение кормового мостика, которое было внешне эффектным, но малоэффективным. Больше всего японцы пострадали от разрывов собственных тяжелых снарядов, которые вывели из строя много башенных орудий.

А вот вопрос с повреждениями русских кораблей более запутан, прежде всего это относится к состоянию после боя обоих флагманских броненосцев — «Цесаревича» и «Пересвета». Судя по всему, даже в случае удачного прорыва вряд ли «Цесаревич» сумел бы дойти до Владивостока. Сильные повреждения труб вызвали резкое увеличение расхода угля, но главное — два попадания в мостик привели к тому, что фок-мачта держалась «на честном слове». При усилении качки она могла полететь за борт, что само по себе не так уж и страшно, однако она наверняка унесла бы с собой носовой мостик, с которым была жестко скреплена, и могла прихватить заодно боевую рубку, что уже совсем нехорошо. Но при этом вся артиллерия броненосца до самого конца боя действовала вполне исправно.

Гораздо серьезнее пострадал «Пересвет», который получил 37 попаданий — примерно столько, сколько все японские корабли, вместе взятые, и в полтора раза больше «Цесаревича», причем попадания в район ватерлинии вызвали значительное поступление воды. Именно на «Пересвете» серьезно пострадал главный пояс, хотя описания повреждений даже русскими источниками противоречивы. 305-мм снаряд попал в угол 229-мм плиты и либо вдавил его, разорвав обшивку, либо вообще пробил. Если так, это было единственное пробитие главного пояса броненосца за всю войну. В результате попаданий начало заливать подбашенное отделение носовой башни, отсек носового торпедного аппарата. Корабль принял столько воды, что его остойчивость резко снизилась, это отмечал старший артиллерист броненосца лейтенант Черкасов. Судя по всему, если бы на море не стоял практически полный штиль, у «Пересвета» могли возникнуть очень серьезные проблемы, не исключено даже, что трагедия «Осляби» могла произойти на год раньше. С проблемой справились, заполнив водой междудонные отсеки, после чего остойчивость улучшилась.

«Пересвет» продемонстрировал еще одну проблему русских кораблей. Осколки, попавшие через шахту вентиляции, вынудили на время остановить среднюю машину. Как уже говорилось, аналогичные проблемы возникали у «Полтавы». Как осколки залетали в машинные отделения, которые считаются очень хорошо защищенными, — неясно. Частичный ответ дают рапорты офицеров того же «Пересвета». С поступлением воды в отсек носового торпедного аппарата справились путем задраивания люка… То есть приведение корабля в полную боевую готовность носило весьма специфический характер — никто не считал обязательным задраивать водонепроницаемые двери и люки.

Но в целом броненосцы обоих противников выдержали испытание. Потери оказались довольно умеренными, причем погибших у русских и японцев было практически одинаковое число. И эти довольно скромные результаты были достигнуты при огромном расходе снарядов. Русские выпустили примерно 570 тяжелых снарядов и около 4700 средних (до 75 мм включительно), японцы истратили около 950 тяжелых и 5700 средних снарядов. Процент попаданий был невысоким, хотя японцы стреляли заметно лучше. Но если учесть источники, которые утверждают, что японцы израсходовали заметно больше снарядов, особенно тяжелых — более 1200 (Джулиан Корбетт приводит эту цифру со ссылкой на «Конфиденциальную историю»), их процент попаданий ощутимо понизится.

Следует отметить еще одну деталь, пагубно повлиявшую на судьбу Второй Тихоокеанской эскадры. За все время боя на русских кораблях не возникло ни одного серьезного пожара. На это обычно почти не обращают внимания, но ведь был опровергнут опыт предыдущих сражений — у Ялу и Сантьяго. В результате был сделан вывод, что опасность пожаров минимальна, и особых мер предосторожности в этом отношении можно не принимать, за что русские и заплатили в Цусимском сражении.

Этот бой оказал заметное влияние на тактику следующего крупного сражения — Цусимского. Адмирал Рожественский, памятуя о замешательстве, имевшем место при передаче командования на артурской эскадре, перед сражением отдал приказ: эскадру ведет головной броненосец. Если он выйдет из строя, то следующий — и так далее. Не менее серьезные выводы сделал для себя и адмирал Того. Он отказался от всяких сложных маневров и главное — от пресловутого «crossing-T», его действия в Цусимском сражении представляли разительный контраст с суетливым маневрированием в первой фазе данного боя. В дальнейшем Того действовал просто, даже прямолинейно, жаль, что русские не нашли противоядия от этой прямолинейности. Одновременно японцы сделали вывод и из расхода снарядов, ведь броненосцы выкинули в море почти две трети боезапаса главного калибра. В результате в Цусимском сражении японские корабли стреляли заметно медленнее, чем в Желтом море, что бы ни утверждали русские.

Тактический результат сражения следовало бы оценить как минимальную победу японцев. Хотя ни один корабль не был потоплен и не потерял боеспособности, но все-таки японские корабли пострадали заметно меньше русских. Однако со стратегической точки зрения это была сокрушительная победа японцев, русская эскадра вернулась обратно в Порт-Артур и больше в море не выходила, бесславно погибнув под огнем тяжелых гаубиц. Кстати, анализировать этот расстрел не имеет никакого смысла, заранее было известно, что броневые палубы кораблей рассчитывались на противостояние снижающихся снарядов морских орудий, но никак не на крутое падение гаубичных. Попытки навалить мешки с песком на палубы результата не дали и не могли дать. Японцы получили полное и безоговорочное господство на море и впредь могли не беспокоиться за свои коммуникации.

Цусимское сражение называют «самой решительной и полной победой на море в истории». Но я бы рискнул сказать так: решительной, но уже ничего не решающей. Бытует точка зрения, которую разделял и Джулиан Корбетт: «Военное положение, сокращение японских ресурсов и общее истощение наступательной энергии на суше потребовали сокрушительной победы на море, чтобы вынудить приемлемый мир. Следовало пойти на любой риск, чтобы обеспечить такой исход, и не было более причин избегать этого риска, так как больше не оставалось ничего, чего мог бы опасаться японский флот. Русские бросили на стол буквально все карты, которые имели, и пришло время выставить против них абсолютно все корабли. Поэтому следовало ожидать сражения на тех дистанциях, которые адмирал Того считал наиболее желательными для достижения решающего успеха».

Цусимское сражение 27–28 мая 1905 г.

Спорить с этим совершенно невозможно, однако у каждой медали имеется оборотная сторона. А каково было к этому времени состояние русской армии? Много лет спустя, сидя в стылых парижских мансардах, экс-офицеры и экс-генералы уверенно вещали, что их ждала победа. Однако совсем не зря генерал Линевич столь мастерски уклонялся от любого, даже самого незначительного наступления и окопался на Сыпингайских позициях в почтительном удалении от японцев. Русская армия истощила свою наступательную энергию гораздо раньше японской, и то, что теперь ее численность возросла вдвое по сравнению со сражением под Мукденом, означало лишь одно: при попытке наступать ее ждал Мукден удвоенных размеров. И это русскому командованию, а совсем не японскому требовалась хоть какая-то победа, чтобы условия мира были приемлемыми, хотя скорее всего Вторую Тихоокеанскую эскадру следовало сохранить в качестве «fleet in being», ведь угроза всегда страшнее ее исполнения, и, спекулируя этой угрозой, можно было вырвать нормальный мир. Когда русские бросили на стол все карты, выяснилось, что вместо каре тузов у них на руках всего лишь пара валетов.