Леонид Сандалов - Трудные рубежи

• Название: Трудные рубежи
• Автор: Леонид Сандалов
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Как рассказывали потом наши разведчики, в первых числах октября в рижском порту большая группа латышей воспротивилась посадке на пароход, смяла охрану и стала разбегаться. Опомнившись, эсэсовцы схватились за автоматы. Густой ливень свинца обрушился на людей. 60 человек остались лежать на мостовой. На следующий день на одном из пароходов подняли бунт студенты, которых фашисты насильно пытались увезти в Германию. Конвоиры открыли огонь. Расправляясь с непокорными, они сбросили 300 юношей и девушек в море.

Фашисты подготовили к взрыву все важные объекты города: промышленные предприятия, железнодорожные и понтонные мосты, водопроводную сеть, электростанцию.

Правда, Кегумскую ГЭС они продолжали еще минировать. Завершить эту работу им не давали наши летчики. 810 и штурмовой авиационный полк майора С. И. Ермолаева контролировал перевозки во всех пунктах от Кегумса до Огре. Вагоны, в которых могла оказаться взрывчатка, обстреливались и обливались горящим фосфором. Наиболее дерзкие налеты на вражеские эшелоны совершил старший лейтенант Борис Федорович Горохов. За несколько особенно удачных вылетов он был награжден орденом Красного Знамени...

Но немцы хотя частично, но все же разрушили плотину гидростанции.

Генерал армии А. И. Еременко сокрушался:

- Эх, все-таки не сумели предотвратить!..

Обратившись к члену Военного совета фронта В. Н. Богаткину, он сказал: Сообщите о взрыве товарищу Калнберзину, скажите, что войска помогут восстановить электростанцию.

3

В это время наш левый сосед производил сложную перегруппировку. Смысл ее заключался в следующем: передавая нам свои правофланговые участки, командование 1-го Прибалтийского фронта незаметно для противника переводило высвободившиеся войска в район Шяуляя, чтобы оттуда нанести мощный удар в направлении Клайпеды.

Это было грандиозное по своим масштабам передвижение. Представьте только: на перекрещивающихся дорогах многотысячные колонны пехоты, артиллерии, всевозможных машин, штабы, тылы. Все они перемещаются ночью, быстро, чтобы нигде ни с кем не столкнуться, не образовать затора, не вызвать подозрения у противника. Представьте себе все это и вы поймете, какая трудная задача стояла перед командующим и его штабом, возглавляемым генерал-полковником В. В. Курасовым. И они отлично справились с проведением этой операции. Вывод из боя частей, смена их, стремительные переброски, остроумная маскировка были осуществлены искусно, с математической точностью. Всего шесть суток понадобилось для того, чтобы перебросить на расстояние от 80 до 240 километров около полумиллиона человек, свыше десяти с поло виной тысяч орудий и минометов, танков и самоходно-артиллерийских установок.

Мы тоже закончили перестановку своих сил в очень сжатый срок. Утром 5 октября, находясь на наблюдательном пункте северо-западнее Скривери, я узнал об успешно начавшемся наступлении 1-го Прибалтийского фронта.

Уже через час-полтора его разведывательные отряды углубились во вражескую оборону на 2-4 километра, а к исходу дня 6-я гвардейская и 43-я армии нашего левого соседа продвинулись на 14-17 километров.

Мы в это время внимательно наблюдали за неприятелем. Из 42-й и 10-й гвардейской армий А. И. Еременко доложили, что на некоторых участках гитлеровцы при поддержке артиллерии и авиации пытаются атаковать наши позиции.

Как стало известно позже от пленных офицеров, немецкое командование рассчитывало этими ударами дезориентировать нас, создать впечатление, что оно не намерено отводить свои войска отсюда. Гитлеровцы надеялись захватить пленных, уточнить срок нашего наступления и направление основных усилий. Проворонив подготовку удара на Клайпеду, они, видимо, теперь опасались, как бы то же самое не произошло и под Ригой.

Боясь оказаться отрезанным, противник в ночь на 6 октября начал отход. Но днем и вечером 5 октября мы еще не знали о том, что это произойдет. Соединения продолжали готовиться к прорыву "Сигулды".

На НП командующего приехали Богаткин и Пигурнов. Еременко сказал им:

- Надо немедленно довести до войск сообщение об успешном наступлении. Первого Прибалтийского фронта на Клайпеду. Каждый солдат должен знать, что вражеские соединения в Прибалтике вот-вот будут отрезаны от Германии. Обратитесь к бойцам и командирам с призывом поскорее разгромить рижскую группировку, освободить латвийскую столицу.

Богаткин ответил, что вечером, где позволит обстановка, будут проведены собрания, а в подразделениях первой линии - беседы.

- Кстати, - добавил член Военного совета, - снабдим политработников материалами о злодеяниях фашистских захватчиков в Риге и в только что освобожденных районах.

Вскоре мы разъехались: Богаткин и Пигурнов - в соединения первого эшелона на собрания, Еременко - в дивизии 42-й армии, чтобы лично проверить их готовность, я направился в 19-й гвардейский стрелковый корпус, которым теперь командовал генерал А. Т. Стученко. Он находился на своем наблюдательном пункте. Туда же прибыл и начальник штаба 15-й воздушной армии генерал А. А. Саковнин.

- Вот хорошо, что и вы здесь, - обрадовался он, увидев меня. - Надо как раз кое-что согласовать.

Втроем мы уточнили, как будут завтра взаимодействовать авиаторы и гвардейцы. Затем Саковнин занялся проверкой результатов бомбежки вражеских укреплений в районе Озолмуйжи. От Стученко я узнал, что сегодня утром на участках 56-й и особенно 22-й гвардейских стрелковых дивизий гитлеровцы попытались атаковать.

- Чем же это кончилось? - спросил я.

- Отбили, - кратко ответил Стученко. - Сейчас сидят в укрытиях и не дышат.

Стученко передал мне свой бинокль. Я навел его на занимаемый немцами покатый взлобок. Он был испещрен воронками. Хорошо различались развороченные дзоты и траншеи, порванные ряды колючей проволоки.

"Что ж, - подумал я, - наша артиллерия и авиация, кажется, неплохо поработали".

Поехали в соединения. День был какой-то бесцветный, даже пасмурный. Машина часто влетала в тускло блестевшие лужи. Время от времени мимо проплывали разоренные хутора. Низко нависшие тучи затянули почти все небо. Только у самого горизонта над зубчатой кромкой леса проглядывала чистая голубоватая полоса.

В одной из дивизий встретил Богаткина.

- Заедем к Свиридову, - предложил Владимир Николаевич. - Он ведь ваш друг?

Я согласился. Вскоре мы добрались до небольшого строения, черепичная крыша которого просматривалась сквозь мокрую, поредевшую листву яблонь. Здесь обосновался наблюдательный пункт командующего 42-й армией генерал-лейтенанта В. П. Свиридова. Его самого в доме не было. Владимира Петровича мы нашли в сарае. Он стоял по колено в сене и при помощи стереотрубы через пролом в кровле за чем-то наблюдал. Вот он на миг оторвался, крикнул в телефонную трубку: "Огонь!" - и снова приник к окулярам. Свиридов был так увлечен, что не заметил нашего появления.

- Чем это вы занимаетесь? - спросил я его, удивленный столь странным занятием командарма.

Владимир Петрович на конец увидел нас и, пожимая руку, ответил:

- Пристреливаемся по целям, чтобы завтра бить без промаха.

- А сами еще не попали в "вилку"? - указал я на взметнувшийся неподалеку фонтан земли.

Свиридов отмахнулся. Он принадлежал к числу тех людей, которые если что делают, то с хорошим азартом. Владимир Петрович любил все потрогать собственными руками, все проверить лично. И не из-за недоверия к подчиненным. А именно потому, что загорался.

Пока мы беседовали с ним, земля под нами еще несколько раз содрогнулась от взрывов. Один из снарядов рванул прямо у сарая. Нас куда-то швырнуло. Очнулись лежащими на земле. В ушах у меня гудело. Свиридов чертыхался, потирая ушибленный затылок: сорвавшаяся доска ударила его по голове. А в общем, все оказались целыми. Неприятельский огонь стал плотнее, и мы поспешили покинуть сарай.

В саду, прилегавшем к дому, нас опять тряхнуло. Богаткин упал. Мы бросились к нему, перетащили в укрытие, вызвали врача. Оказалось, что нашего члена Военного совета задел осколок. Он попал в спину. Спас Логаткнна кожаный корсет, который он носил после травмы позвоночника. Стальной кусочек величиной с наперсток, пробив этот своеобразный панцирь, потерял силу и застрял под кожей.

- Ничего опасного, - заключил представитель медицины.

Все повеселели.

До вечера мне удалось побывать еще в 15-м и 7-м гвардейских корпусах.

Вернувшись на фронтовой командный пункт, я позвонил в Генеральный штаб и доложил, что все соединения и части готовы к наступлению. Генерал армии Антонов сказал:

- Противник перебрасывает значительные силы из-под Риги к Клайпеде. Если вы и ваш правый сосед нанесете завтра удар на рижском направлении, то этим окажете существенную помощь Первому Прибалтийскому фронту. Враг будет лишен возможности маневрировать войсками.

Пока же немецкое командование снимало стоявшие против нас соединения. Наши люди - Жиров, Вильман и другие - донесли, что две танковые и одна пехотная дивизии отведены с участка, расположенного северо-западнее Елгава - Добеле. Авиаразведка и партизаны также подтвердили сведения о начавшемся интенсивном передвижении гитлеровских частей по железной дороге, на машинах и пешим порядком в сторону Риги и далее на юго-запад. Перебежчики по казали, что две пехотные дивизии ушли с рубежа река Даугава - Сунтажи.