Евгений Сухов - Корона жигана

• Название: Корона жигана
• Автор: Евгений Сухов
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-65489-5

Москва 20-х годов… Узкие переулки Хитровки и Сухаревки — пристанище преступников всех мастей: щипачей, домушников, медвежатников, налетчиков, шулеров… Кирьян Курахин один из самых могущественных паханов этого мира. Он — жиган, а значит, смертельный враг воров старой школы — урок, строго придерживающихся своих законов. Уркачи жаждут крови Кирьяна, но король Хитровки дерзок и неуловим. Не только уркаганы охотятсяна жигана, у начальника МУРа Игната Сарычева свой счет к Кирьяну. Облавы, перестрелки, засады — земля горит под ногами лихого жигана, он с трудом удерживает воровскую корону, но тем слаще войти в шикарный ресторан, выстрелить в потолок и сказать: «Спокойно, господа, это налет!..»

Книга также выходила под названием «Завещание жигана».

---

Они помолчали, как бы подчеркивая, что настоящий жиган за жизнь не держится. Главное для него — фарт.

— Согласие сразу давать не нужно, — веско заметил Кирьян, — пускай Костя Фомич за ним понаблюдает, а там видно будет. Пусть блатхату покажут. И прежде чем на дело пойти, отправим нашу Лизоньку посмотреть. Она у нас хитрая, как лисичка. Пускай сходит, разнюхает, если что не так, она нам тут же даст знать. Лиза — баба с головой, любую подставу определит.

— Мадам Трегубову мы, конечно, отправим, — согласился Степан, не без усилия отведя глаза в сторону. Он старался не смотреть на Дарью, но не получалось. Дарья никогда не носила лифчика, так что даже от малейшего движения ее грудь приходила в невероятное волнение и способна была вызвать головокружение, как от крепкого напитка. — А только я питерскому не верю, — отрицательно покачал головой Степан.

— Вот как? — Кирьян выглядел удивленным и, стиснув Дарьюшку крепче, неожиданно расхохотался: — А не боишься без куша остаться? В нашем деле, как и с бабами, без натиска не обойтись.

Степан лишь скупо улыбнулся. Дарья выглядела чуток смущенной. Ах, вот как, значит, все-таки она рассказала Кирьяну о посягательствах на свою честь.

— Возможно, — сдержанно согласился Степан, — спорить не буду.

Глава 5. За месяц до того…

Феликс Эдмундович положил перед Игнатом Сарычевым несколько листов машинописного текста.

— Четыре крупнейших налета за последнюю неделю! Вы посмотрите, до чего бандиты додумались! Окружили здание вокзала и ограбили всех, кто там находился! Неслыханно! И это среди бела дня. Только по самым скромным подсчетам, ими было награблено свыше полутора миллионов рублей! Причем они настолько уверовали в собственную безнаказанность, что даже не скрывают своих имен! А не далее как три дня назад банда Кирьяна вломилась в Большой театр и обчистила всех, кто пришел на премьеру. Вы представляете! Ведь это чуть ли не дипломатический скандал! В театре в тот момент оказались иностранные гости. Они тут же растрезвонили на всю Европу, что большевики не могут справиться с валом преступности. Небезызвестный вам Кирьян останавливает под Москвой железнодорожные составы, запирает проводников в купе и грабит всех пассажиров без разбору! Если дело будет развиваться так и дальше, то не удивлюсь, что скоро они начнут появляться даже в Кремле.

Дзержинский никогда не повышал голоса. Речь народного комиссара, холодная и размеренная, больше напоминала студеный ручей, способный в одно мгновение остудить самую разгоряченную кровь. Сарычев, человек закаленный, невольно почувствовал, как его пробирает нервная дрожь. Особенно выразительны были глаза Дзержинского — большие, красивые, глубоко посаженные в орбиты, они оказывали на собеседника почти гипнотическое воздействие, у каждого непроизвольно возникало желание исповедаться во всех существующих грехах.

— Это действительно недопустимо, Феликс Эдмундович, — сдержанно согласился Сарычев, еще не понимая, куда клонит председатель. — Надо еще более ужесточить меры борьбы с налетчиками. В Питере у нас, на Лиговке и Сенной, несколько месяцев назад было еще хуже. Средь бела дня грабили!

— Но вам ведь удалось с ними справиться? — строго посмотрел Дзержинский на Игната.

— Удалось, Феликс Эдмундович, но какого труда нам это стоило! Не обошлось и без жертв… Близко к главарям мы подойти не сумели, мы задействовали большую часть своих сотрудников, которые под видом бродяг и бездомных бродили вблизи всех злачных мест. Так что мы знали обо всех их передвижениях, и, когда однажды они собрались на малине, мы окружили дом и уничтожили всех бандитов. На некоторое время преступная жизнь в городе парализована. Сейчас остались лишь мелкие шайки. Но с ними не так сложно. Многие преступники уехали из города, в основном в Москву, — негромко доложил Сарычев.

— А вы, я вижу, неплохо знаете проблему, Игнат Трофимович. Но, кроме самих преступников, нас интересуют еще и ценности, которые они добыли преступным путем. Ведь это огромное количество золота, драгоценных камней. У того же самого Кирьяна должно быть немало, так сказать, «сбережений», и все эти богатства надо изъять и вернуть государству. И это тоже одна из ваших главных задач! Об этом всегда надо помнить, — с некоторым нажимом сказал Дзержинский, отхлебнув чай из граненого стакана, и, как бы опомнившись, произнес: — Вы что же чай-то не пьете или не понравился?

— Спасибо, Феликс Эдмундович, — поблагодарил Сарычев и сделал небольшой глоток, чай оказался крепким и сладким. Видно, ординарец председателя ВЧК не пожалел для гостя сахара.

— Вы сами родом из Питера?

— Не совсем… я из-под Питера, но большую часть жизни провел в Кронштадте, на кораблях…

— Моряк, значит.

— А у нас там все моряки, Феликс Эдмундович, — не без гордости отвечал Сарычев.

— Свет, наверное, повидали?

— Пришлось поплавать… Потом в эмиграции…

— Вы ведь давно в партии большевиков?

— С девятьсот пятого, но примкнул раньше, — улыбнулся смущенно Игнат.

В этом кабинете он всегда чувствовал себя чуть скованно. Сейчас Сарычев смотрел прямо в глаза председателю, но получалось плохо, взгляд, помимо его воли, то и дело обращался к рукам Дзержинского, неторопливо помешивающим чай.

— Очень хорошо, — после непродолжительного молчания сказал Дзержинский. — А правду говорят, что вы с блатными можете разговаривать на их языке? Как это называется… феней, кажется, — взгляд слегка насмешливый, но вот серые глаза необыкновенно серьезны.

— Правда, товарищ Дзержинский… Прежде чем на флот пойти, я ведь с босяками общался. А они тюрьмы да каторгу не понаслышке знают. А потом, у меня и дед на каторге побывал. В молодости с ним в этом кругу считались. — Дзержинский едва заметно улыбнулся. — А когда меня с флота забрали, то пришлось и на тобольской ссылке побывать. А там, кроме политических, много блатных было. Не буду скрывать, время как-то убить нужно было, вот я от них «блатной музыки» и поднабрался… Так еще иногда называют. И знаю их жаргон не хуже, чем морской. А иначе нельзя, там ведь волки! Могут и за овцу принять. — Дзержинский лишь хмыкнул этому сравнению. — Опять-таки, в картишках здорово поднаторел.

— И до сих пор в карты хорошо играете?

— Да меня просто жизнь заставила. Из ссылки вернулся, на работу никуда не берут, вот я по малинам ходил и в карты играл. На жизнь хватало, не жаловался!

— А у меня сумели бы выиграть? — неожиданно спросил Дзержинский, по-деловому отодвинув в сторону стакан с остывшим чаем.

По лицу Сарычева пробежала растерянность, похоже, что председатель ВЧК не шутил.

— Это как масть пойдет, — собравшись, достойно ответил Сарычев, невольно задержав взгляд на руках Дзержинского.

Ладони у Железного Феликса были узкими, пальцы длинными. Если ему дать несколько уроков игры, то при должной сноровке он может стать крепким игроком. Сарычев знал, что и среди политических встречается немало таких, которые в игре не уступят даже опытным шулерам. Он вспомнил тобольскую ссылку, где блатные играли против политических. Резались в карты семь дней, отрываясь лишь на редкие перекуры и обед, в результате того карточного марафона политическим удалось обыграть блатных подчистую и получить приз — тридцать бутылок спирта, который те бог знает где раздобыли. Пили, правда, вместе, что нисколько не умалило победы политических.

Особенно преуспели в картах теоретики марксизма. Многих из них Сарычев встречал потом в министерских кабинетах и даже словом не напомнил им о шальной карточной кутерьме, что когда-то произошла в ссылке.

Не исключено, что и народный комиссар долгими северными вечерами вдумчиво оттачивал карточное мастерство.

Дзержинский выдвинул ящик стола и вытащил из него заметно потрепанную колоду карт:

— Вы уж извините, что не новая… Но крапа на ней нет, за это я ручаюсь.

— Во что будем играть? — несмело спросил Сарычев, приняв колоду.

— Давай в очко! — предложил Дзержинский, переходя на «ты».

Чай был забыт — Сарычев, перемешав колоду, быстро раздал карты. Неожиданно в кабинет заглянул ординарец Дзержинского — веселый конопатый парень. Он удивленно захлопал глазами и в недоумении скрылся за дверью. Ситуация выглядела почти анекдотической — в Питер Дзержинский всего приехал на один день, чтобы встретиться с местными чекистами и ознакомиться с деятельностью Чека. Но вместо серьезного разговора о заговорах мировой буржуазии и гидрах контрреволюции два партийца увлеченно резались в карты, будто бы урки на малине.

— Мне одну, — произнес Дзержинский, внимательно наблюдая за руками Сарычева. И, получив карту, произнес, едва сдерживая досаду: — Перебор.

— А у меня очко, Феликс Эдмундович! — положил Игнат Сарычев на стол карты.