Кий Джонсон - Женщина-лиса

• Название: Женщина-лиса
• Автор: Кий Джонсон
• Издательство: Гелеос
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-8189-1484-8

Я — Кицуне. Кто я? Женщина или лиса? Я была рождена лисой. И стала женщиной. Потому что полюбила. Это было условием для того, чтобы стать человеком. Но быть человеком — это больше, чем просто носить платья. Чем жить в доме, чем писать стихи. А что же еще? Ожидание. Одиночество. Грусть. Даже любовь не стоит этого. Но почему же нас так много? Лис в облике мужчин и женщин. Многие не справляются и возвращаются к своему лисьему облику. Или становятся людьми и теряют себя в океане боли. А некоторые лисы приобретают душу. Если находят свой путь. И тогда наши жизни становятся стихотворениями. И мы рождены для того, чтобы их рассказать. Я слышу шаги. Это идет мой любимый. Я знаю, что сделаю. И тогда все решится. Останусь ли я женщиной или убегу отсюда лисой. Хорошо, когда есть возможность выбирать.

Роман «Женщина-лиса» написан в форме отрывков из трех дневников: Кицуне (женщины-лисы), Кая-но Йошифуджи (ее возлюбленного) и Шикуджо (его жены) и основан на рассказе Fox Magic, за который Кий Джонсон получила престижную премию имени Теодора Старджона.

Кий Джонсон — американская писательница, автор популярнейших рассказов и романов, лауреат премий Theodore Sturgeon Memorial Award и Crawford Award, а также финалистка международной премии World Fantasy Award.

---

— Может быть, я могу прийти к тебе снова?

Я догадалась, что это была поэзия.

— Ты спрашиваешь? — Спазм сжал мне горло. — Зачем вообще уходить? Ты можешь остаться здесь…

Он встал на колени и прижался лицом к моей обнаженной груди.

— Для тебя все это ново, да? Я не могу остаться. Это будет неприлично с моей стороны и может повредить тебе. Что, если нас кто-нибудь видел?

— Видел нас? — воскликнула я. — Если и не видели, то уж, конечно, они нас слышали!

Он смущенно улыбнулся.

— Это немного разные вещи. — Он положил палец мне на губы, не давая задать следующий вопрос. — Нет, ты должна знать, как все должно быть.

— Ну, раз ты уходишь, можно я пойду с тобой? — спросила я грустно.

Но он лишь рассмеялся.

— Спасибо тебе, милая, что разделила со мной постель. — Он выскользнул на веранду. И ушел.

Я немного подождала.

— Дедушка, — прошептала я. — Дедушка? Где же ты? — Я слышала свой голос как будто издалека, с нотками истерики.

— Да, я здесь. (Где же он еще мог быть? Иллюзия замерцала: он свернулся клубком около меня. Мы лежали под сторожкой, в грязной норе. А потом мои комнаты снова стали комнатами, и я услышала его голос, раздавшийся из коридора, и его быстрые шаги.) Что?

— Он ушел!

— И что? — Дедушка вошел и встал около меня, прямой, как сосна, человек, одетый в голубые и серо-зеленые платья. Он выглядел старше, был какой-то уставший, изможденный в сером утреннем свете.

— Как что? Он ушел!

— Конечно, он должен был уйти. Он джентльмен. А ты — женщина, даже несмотря на то, что вы сношались целую ночь, как мартышки во время течки. Он ушел на рассвете, прежде чем твоя семья обнаружила бы его здесь. — Он хлопнул в ладоши.

Моя служанка Джозей с убранными назад волосами и помятыми после сна платьями, не говоря ни слова, принесла ему толстую соломенную циновку. Его лицо исказилось болью, когда он садился. — Наступила осень, Внучка. Ночные морозы убьют меня.

Мне было не до его болей. Я даже не чувствовала холодного ветра, от которого моя кожа покрылась пупырышками.

— Но он вернется в свой мир, выскользнет из магии и уйдет навсегда!

— Ты так не уверена в своем обаянии, маленький жукоед?

— Да. Нет. Дедушка, я не могу потерять его сейчас!

— Значит, ты думаешь, что этого было недостаточно?

Я с любопытством посмотрела на него:

— А ты думал, мне будет этого достаточно? Нет!

— Я надеялся на это. — Он тяжело вздохнул. — Что ж, очень хорошо. Тогда мы не позволим ему покинуть наш мир даже на день. Внук! — позвал он.

— Да, — в коридоре раздались быстрые легкие шаги, а затем появился Брат. Он отодвинул экран и подошел к нам. Он иногда оборачивался во сне в лису и забывал менять облик, но на этот раз он был в образе стройного мужчины с тяжелым взглядом. Косичка была распущена, одежда в беспорядке, как будто он спал в ней.

— Не входи сюда! — огрызнулся на него Дедушка. — Ее служанки должны предложить тебе войти и проводить тебя к ней и усадить по другую сторону экрана.

— Я не думаю, что это имеет значение, — упрямо сказал Брат. — Здесь нет никого, кто бы мог нас увидеть. Йошифуджи ушел. Она моя сестра, да и ты сам вошел.

— Я глава этой семьи, — сказал Дедушка и потер глаза, — старик, но я единственный, кто не забывает, что под этой оболочкой, — он показал пальцем на меня, сидящую обнаженной среди мятых платьев, — мы до сих пор лисы.

— Я нет… — начала я с жаром.

Но он перебил меня:

— Внук, иди. Найди его.

— Сейчас? Зачем?

— Затем, что я говорю тебе это сделать.

Брат отвернулся, наклонил голову:

— Я виноват. Я не хотел быть непокорным. Я удержу его внутри нашей магии. — Брат поклонился и вышел.

Я слышала, как он звал своих слуг, когда бежал к своим комнатам, чтобы переодеться в охотничьи платья. Он был более человечным, чем думал сам.

— Внучка. — Я услышала Дедушкин голос и удивилась: я забыла, что он оставался по ту сторону занавеси. — Тебе было хорошо?

— Это было как… У меня не было слов, чтобы описать это. Люди приписывают слова вещам и делают вид, что точно их описывают, но даже тогда я знала: то предложение, которое смогло бы описать эту ночь, должно было быть таким же длинным, как и сама ночь. Но вряд ли можно было понять все до конца, не чувствуя тех запахов, того же вкуса, не испытывая тех же ощущений, что и я. Любые слова стали бы лишь платьем, прикрывающим правду. — Да, мне было хорошо.

— Ммм, — он кивнул. — Просто хорошо… И теперь ты хочешь удержать его?

— Я люблю его. — Слова прозвучали, как я надеялась, с достоинством. — Я не могу без него жить.

— Нет. Ты едва знаешь его. Даже сейчас. Ты даже не знаешь, что ты, кто. Ты превратилась в то, что должно было ему понравиться. Но это не любовь. Пока еще нет.

— А что же тогда любовь, если ты так много знаешь?

— Иногда любовь — это умение отпускать. Иногда это борьба. Но какое тебе до этого сейчас дело?

Я гордо подняла голову:

— Я хочу, чтобы он стал моим мужем. Зачем тогда мы создавали этот мир, если не для этого?

— Потому что иначе бы ты умерла. И потому что я старый сентиментальный дурак. Какое мне до этого всего было дело? Но мы с тобой похожи, Внучка. Ты бы все равно к нему ушла, даже без меня, но вряд ли тебе удалось бы выжить.

Я молчала. Я вспомнила палатку и нож. До этого был запах металлического наконечника копья под домом Йошифуджи, которым тыкали в нас с Братом.

— Ты получишь его, я не спорю с тобой. Но ты должна знать: ты не представляешь, кто он. Ты даже не знаешь, кто ты, потерявшаяся между лисой и женщиной. Что ж, хорошо, мы продолжим. Приведи себя в порядок.

И вдруг я осознала, что до сих пор сидела на постели, которая пахла сексом, обнаженная. Я покраснела.

3. Дневник Кая-но Йошифуджи

Почему я не встретил ее раньше? Ее семья, очевидно, успешная и состоятельная. Настолько, что я не представляю, почему о них до сих пор не знают при дворе. Почему я никогда раньше не видел их? Если не в столице, то по крайней мере здесь, на охоте в лесу или в ближайшем храме? Я никогда даже не слышал об этих людях! А я должен был познакомиться с главой их семьи, когда мы с Шикуджо приезжали сюда в первый раз.

А дочь! Я и не мог что-либо слышать о ней или видеть ее раньше: она выглядит на шестнадцать лет, так, будто не доросла до своей первой пары хакама-штанов, когда мы были здесь восемь лет назад. Она так красива: даже в темноте, которая кажется неизбежной во всех женских комнатах, я видел это.

Все китайские поэты, которых я читал, приписывали своим возлюбленным множество добродетелей. Когда я был молодым и только начинал учить язык, я зачитывался их стихами и думал, какой должна быть женщина. Она превосходит их всех многократно. Ее красота — удачное сочетание привычного и неожиданного. Она могла бы стать невестой императора.

Ее глаза просто удивительны: огромные, не привычного черного цвета, а светящиеся золотом, на безупречно красивом, но обычном лице, с кожей, словно кристально белый нефрит (клише, которое часто используют поэты), с бровями, тонкими, как веточка ивы. Ее руки длиннее, чем кажутся, и она использует их так, как будто они что-то новое и незнакомое для нее. Ее ступни узкие и длинные, и белые, как лапки лисы.

Ее грудь маленькая и очень красивой формы. Девушка извивается, как кошка, и стонет, когда я дотрагиваюсь до нее, как будто никто никогда не дотрагивался до нее раньше. Возможно, так и есть, несмотря на ее возраст. Они живут в такой глуши, в которой нет никого, кто смог бы оценить ее красоту.

Ее бедра сладко изгибаются вокруг теплого влажного места, которое вчера дарило мне свою влагу — сначала нерешительно, а потом радостно. Уставший, я даже сейчас возбуждаюсь, стоит мне только вспомнить о том, как хорошо было в ней.

Я и раньше оставался с женщинами на всю ночь, занимался с ними любовью, или обменивался стихотворениями, или просто дремал, положив голову к ним на грудь. Утром я чувствовал себя уставшим, мне не терпелось написать утреннее стихотворение и идти спать. Но я никогда еще не ощущал абсолютной слабости, как сейчас, когда, кажется, достаточно легкого дуновения ветерка, чтобы поднять меня ввысь, как воздушного змея. Я словно смотрю на все через ткань, прозрачную, как шелковый газ.

Встало солнце. Горячий вишнево-красный цвет залил небо на востоке. Солнце кажется очень большим и будто застрявшим в ветках дерева кацура. Тяжелая роса в саду сверкает в свете нового дня. Мое дыхание (сегодня достаточно холодно для того, чтобы оно приобрело форму — начинается осень) окрашено в красный цвет.

Я нахожусь в саду Мийоши-но Кийойуки. Расположение сада такое же, как у моего, с тремя прудами и двумя беседками, построенными над поверхностью воды. Туман скрывает опоры, на которых должны стоять беседки: кажется, что они парят в воздухе, как некое божество.