Александр Стефанович - Париж ночью

• Название: Париж ночью
• Автор: Александр Стефанович
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-386-05780-0

Книга знаменитого писателя и режиссера Александра Стефановича — это современный плутовской роман, действие которого происходит в Париже. И не только там. Любовные интриги и другие захватывающие приключения заносят героя повествования, авантюриста и плейбоя, в Рим и Стокгольм, в Сербию и Марокко, в Стамбул и Ниццу, а профессия фотографа-папарацци открывает ему чужие тайны и делает мишенью для наемных убийц. Останется он в живых или его удел — увидеть Париж и умереть?

---

Любовники уехали подальше от города и расположились на берегу живописного озера. Мой приятель притащил из чащи валежник, разжег мангал, приготовил шашлыки по-карски, которые просто таяли во рту. Его прекрасная подруга украсила букетом полевых цветов их маленький дорожный столик. Любовники выпили, закусили и, наконец, решили перейти к тому, ради чего, собственно, и приехали.

Приятель приступил к объятиям прямо на берегу, на мягком пледе, но его любимая заявила: «Я так привыкла к свиданиям в автомобиле, что даже сегодня не хочу изменять этому правилу».

Они направились к машине, которая стояла под соснами на лесной тропинке, включили музыку, откинули сиденья, подняли стекла, чтобы им не досаждали комары, и предались самому лучшему на свете занятию.

Любовники не виделись уже несколько дней, поэтому дарили тогда друг другу всю свою нерастраченную нежность.

Мой приятель впал в эйфорию. С ним это бывало только в периоды настоящей любви. Он будто взлетел под облака и в этом волшебном полете не видел и не слышал ничего вокруг. Он парил с закрытыми глазами, и только какая-то волшебная музыка отдавалась далеким эхом. Правда, в один момент ему показалось, что небесный оркестр слегка фальшивит, что в чудную гармонию вклиниваются диссонансом резкие звуки трубы и барабана, но именно в этот момент он достиг высшей точки блаженства, до которого ему оставалось сделать всего несколько движений. От переполнивших его чувств он раскрыл глаза и окаменел. Он увидел жуткую картину. Все стекла его автомобиля были буквально облеплены детскими личиками, которые с любопытством наблюдали за происходящим внутри салона. В первый момент он подумал, что это ангелы небесные осенили своим присутствием его романтическое свидание, но потом заметил под лицами ангелов красные пионерские галстуки и отчетливо услышал монотонные удары барабана и фальшивое завывание трубы.

Он понял все.

До него дошло, что это пионерский отряд, оглушавший все вокруг дикими звуками горна и барабана, направляется купаться на озеро. Догадка подтверждалась криками пионервожатой:

— Дети! Дети! Ну что вы там застряли, проходите быстрее.

Передние ряды, прильнув к дверцам, не желали отходить, а задние на них напирали. Кто-то из ангелов влез с ногами на автомобиль и пытался заглянуть в салон через верхнюю часть лобового стекла. Но не удержался и кубарем скатился с крыши. Образовалась свалка.

Возлюбленная тоже открыла глаза, ужаснулась происходящему и, собравшись в комочек, спряталась от посторонних глаз под мощным телом своего любовника. Но не вся. Некоторые, наиболее выдающиеся части ее тела были видны, что вызывало особую радость у мальчиков-пионеров. А пионерки были в восторге от голой задницы моего приятеля, которому даже нечем было ее прикрыть, ведь одежду любовники оставили на пледе возле мангала.

— Дети! Дети! Проходите! — надрывалась пионервожатая. — Ну что такого интересного вы там увидели? Ну-ка, я посмотрю…

Она наклонилась к машине и испустила дикий крик. Вырвав у трубача горн, она принялась лупить им пионеров по головам, только бы оторвать их от созерцания сей возбуждающей картины. Это ей удалось с огромным трудом. Ведь стройный отряд юных ленинцев превратился в ржущий и брыкающийся табун диких жеребцов. Но вожатая, как разъяренный волкодав, зарычала и только так сорвала это стадо с места, погнав его вдаль по берегу озера.

Через какое-то время ей удалось построить отряд в колонну и заставить солистов снова трубить и барабанить.

Любовники вышли из оцепенения, когда дробь барабана и всплески горна стихли за дальним холмом.

Что еще можно добавить к сказанному? Только одну грустную деталь. Это был последний день любви моего приятеля и его несравненной красавицы.

Больше они не встречались. 

Честь полка

А теперь расскажу тебе байку про армейскую любовь.

В этой истории все, как в одной старой военной песне:

Служили два друга в нашем полку.

Пой песню, пой!

Если один из друзей грустил,

Смеялся и пел другой…

Привалов и Гречкин были друзьями, как говорится, не разлей вода. Вместе они окончили военное училище, вместе получили назначение в часть, вместе несли тяготы гарнизонной службы, вместе участвовали в боевых действиях. Да и жили они рядом, в соседних комнатах офицерского общежития.

Весь танковый полк знал об их дружбе. Но какие они были спорщики! Точно как в песне. К тому же Привалов был блондин, а Гречкин брюнет. Вся их жизнь была построена, как соревнование друг с другом. И в быту, и на службе, и на спортплощадке. Никак один не мог уступить другому. Новые звания они получали вместе. Награды тоже вместе. В отпуска уходили тоже, конечно, вместе.

И часто ссорились эти друзья.

Пой песню, пой!

И если один говорил из них «да!»,

«Нет» говорил другой.

Говорят, что в спорах рождается истина. Не уверен, но в спорах наших героев было здоровое соперничество, был азарт, который помогало им выживать. В результате оба танковых экипажа, которые возглавляли Привалов и Гречкин, считались лучшими в полку.

А дальше тоже сложилось, как в песне. Когда полк направили в горячую точку для исполнения интернационального долга, то машина Гречкина подорвалась на мине. Экипаж попал в засаду. Ребята держались четверо суток. Спасли экипаж Гречкина бойцы Привалова. Его танк первым ворвался в ущелье, принял огонь на себя, потом подавил пулеметные точки противника и освободил товарища.

Оба героя были представлены к правительственным наградам, а полковая многотиражка написала об этом подвиге и процитировала песню:

И кто бы подумать, ребята, мог —

Пой песню, пой , —

Что был из них ранен один в бою,

Что жизнь ему спас другой.

По окончании спецкомандировки наши герои вернулись к месту постоянной службы. Их дружба после боевого крещения еще больше окрепла.

Однажды они напились в местном ресторане, и Гречкин сказал:

— Братан, извини, конечно, но ты должен это знать. Твоя жена того…

— Чего? — не понял Привалов.

— Гуляет она…

Привалов схватился за пистолет. Хотел тут же убить друга. Но Гречкин стоял за правду:

— Скажу больше. Нет уже в нашем полку ни одного мужика, которому бы она не дала… Кроме меня!

— Врешь, сука! — закричал Привалов. — Я тебя от «духов» спас, а ты…

— Вот потому я тебе и говорю все как есть, — рванул на своей груди китель Гречкин, — а так ты бы с ней всю жизнь мучился. Гнать ее надо, гадину…

— Может, и так, — согласился Привалов, — но нужны веские доказательства.

— Будут тебе доказательства, — не унимался Гречкин.

— Какие? — спросил Привалов, засовывая пистолет обратно в кобуру.

— А какие хочешь…

— Приведи пример…

Гречкин почесал голову:

— Против баб нужно с умом действовать. Они ведь хитрые бестии. Могут потом от всего отказаться. А нужно, чтоб был неопровержимый документ.

— Ты еще скажи, с печатью, — вставил Привалов.

— И скажу, — завелся Гречкин. — Будет тебе печать. Прямо у нее на заднице!

— Это как же? — не понял обманутый муж.

— А вот так! — ударил кулаком по столу Гречкин. — У меня созрел план… Завтра в ночь я буду дежурным по штабу, а у тебя по плану ночной марш-бросок и стрельбы.

— Так точно, — ответил Привалов.

— Ну, а я, как только ты уедешь на полигон, приглашаю Валюху твою в штаб. Там мы с ней кувыркаемся. А она ведь страшно любит, когда ее по заднице шлепают.

— Это точно, — подтвердил Привалов.

— Так вот, когда она совсем разомлеет от удовольствия и забудется, я ей прямо на задницу полковую печать поставлю. У меня ключи-то от сейфа будут. Утром ты вернешься домой, а у тебя прямо в постели документ, заверенный печатью, — закончил свою речь Гречкин.

— Отличный план, — согласился Привалов и предложил: — А теперь выпьем, друг!

Следующей ночью все и произошло. Привалов уехал на стрельбы. Валюха по звонку Гречкина помчалась в штаб и вернулась под утро с печатью. Когда муж пришел домой, он первым делом откинул одеяло, а там — доказательство измены: лиловый герб СССР прямо на нежно-розовой заднице.

Валюху спасло то, что у Привалова заклинило пистолет. Она с визгом выскочила из комнаты, а муж еще долго носился по общежитию с оружием в руках, угрожая застрелить ее на месте. От расправы Валюху спасла жена Гречкина, спрятав ее у себя в комнате.

На следующий день был разбор полетов.

Командир полка, красавец, герой Советского Союза, получивший это звание тоже за дружественную помощь Афганистану, вызвал друзей к себе на ковер.

— Я провел следствие и выяснил все детали, — сурово произнес он. — Не за то вы будете наказаны, что с бабой связались, этого с кем не бывает. А за то, что уронили честь полка. Два священных символа есть у воинской части. Ее боевое знамя и полковая печать. И вы опозорили один из них. Полковая печать… — тут командир сделал паузу, — не есть тот предмет, который гулящим бабам на жопу ставят. Им скрепляют приказы идти в бой и сражаться до последней капли крови. И чтобы смыть пятно позора с нашей полковой печати, я сегодня скреплю ею приказ о ваших направлениях для прохождения дальнейшей воинской службы в разные воинские части. Чтобы никому неповадно было…