Лили Прайор - Кабаре

• Название: Кабаре
• Автор: Лили Прайор
• Издательство: Издательство Ольги Морозовой
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-98695-033-4

…В одночасье лишившись нелюбимого мужа и любимого попугая, Фреда Липпи пускается на поиски пропавшей птицы и вспоминает всю свою жизнь, впервые задаваясь вопросами: с какой стати она вышла замуж за чревовещателя? Почему стала бальзамировщицей? Зачем вышла на сцену сомнительного кабаре? А влюбившись в красавца-полицейского, Фреда и вовсе перестает понимать, что есть реальность, а что — плод ее воображения…

Интригующая тайна, страстная любовь, колоритные персонажи и пикантные ситуации — вот постоянный набор ингредиентов для каждого деликатеса от Лили Прайор, автора бестселлеров «La Cucina», «Нектар» и «Жара». Лили Прайор с присущим ей черным юмором, живым, чувственным воображением и необычным стилем воссоздает облик шумных, заполненных толпой улиц Рима. Увлекательная и при этом удивительно смешная книга.

— Ваши любимые авторы?

— Габриель Гарсиа Маркес и Владимир Набоков с его изумительным чувством детали.

Из интервью с Лили Прайор

---

С этими словами она направилась в офис, водрузила на нос пенсне и погрузилась в изучение священной амбарной книги в кожаном переплете, которую хранила в сейфе под замком.

Гильдия — это такое тайное общество городских гробовщиков. Членство в ней хранилось в строжайшем секрете и передавалось по наследству. Синьора Доротея, разумеется, занимала в ней весьма высокое положение, учитывая ее беспримерную родословную. В свое время она побывала на разных постах и даже дважды была Великим Магистром. Она добросовестно выполняла свои обязанности, посещала собрания и соборы, для чего надевала голубую шляпу, расшитую луной и звездами, и брала с собой маленькую символическую лопаточку.

Почти все утро синьора Доротея провела на телефоне, пока я долепливала, полировала и приклеивала нос, гримировала и причесывала синьору Аньелло. Когда мы вернулись с легкого ланча у Пирилло (penne alla carbonara, pollo in padella, fragole[15]), нас ждало послание, которое синьора Доротея торжественно мне зачитала:

«Вероятнее всего, он в холодильной камере близнецов Буко в Саларио. Похороны в пять. Торопитесь».

Мы тут же подхватили сумочки, выбежали на Корсо и поймали такси.

Не знаю, чем руководствовался шофер, когда решил устроить нам экскурсию по городу. Он прокатил нас мимо фонтана Треви, а когда спросил, не желаем ли мы взглянуть на лестницу Тринита деи Монти, синьора Доротея достала из сумочки свою декоративную лопаточку и стукнула шофера по голове.

— Вези на виа Омброне, — прошипела она. — И чтоб больше никаких фокусов.

В двадцать семь минут пятого мы вылезли из машины перед portone[16], ведущими в контору Буко.

— Послушай, Фреда, — сказала синьора Доротея, взяв меня за руку, — прежде, чем мы войдем, я должна тебя подготовить. — Для пущего эффекта она выдержала паузу и выпучила глаза. — Он без головы.

Во время нашей совместной жизни я старалась по возможности не смотреть на тело Альберто, и все-таки теперь надеялась, что смогу его опознать.

Мы вошли во двор и направились к конторе по вымощенной булыжником аллее. Повсюду громоздились кучи мусора, валялись ржавые железяки, битые бутылки, старые башмаки, гниющие мешки. Нам на глаза попались сломанные катафалки; поеденная блохами кляча с выгоревшим черным плюмажем, все еще вплетенным в гриву; повозка со сломанной осью; горестного вида дворняга на цепи; одичавшая кошка, выискивавшая в помойке что-нибудь съедобное. Все свидетельствовало о том, что сие заведение находится на низшей ступени благополучия, в то время как контора Доротеи Помпи занимала высшую.

Увидев нас, близнецы (совершенно одинаковые, включая окладистые черные бороды, торчащие зубы и нервный тик) бросились нам навстречу, вытирая грязные руки о фартуки и приглаживая волосы, как будто их собирались представить августейшим особам.

Синьора Доротея изящно поклонилась, сделав череду легких шагов, обменялась с близнецами традиционными для Гильдии двойными рукопожатиями и сделала все возможное, чтобы братья не смущались.

— Итак, друзья мои, — говорила она, когда хозяева вели нас внутрь конторы, продолжая кланяться и совершая взмахи лопаточками, которые к тому времени достали все трое, — что вам известно об этом безголовом бедняге?

— Не слишком много, — хором ответили близнецы.

— Прошлой ночью он лежал на улице, — добавил один.

— Никаких следов головы, — уточнил другой.

— И одет очень забавно.

— Да, да, как будто на маскарад.

Мы с синьорой Доротеей переглянулись, почувствовав прилив надежды. Тут мы вошли в помещение, служившее чем-то вроде холодильной камеры. На самом деле там стоял бывший холодильник магазина «Мороженое Анджелини», и сбоку еще сохранилась надпись золотыми буквами.

Близнецы подняли крышку, явив нашим взорам безголовое тело. Оно немного деформировалось — камера оказалась тесновата. Самое ужасное, что оно было сплошь покрыто густыми темными волосами и напоминало кокосовый орех. Покойный был мускулист, но не толст, хотя по росту вроде бы годился. Прочие же детали, такие как татуировка в форме разбитого сердца с надписью «Кунигунда» на правом предплечье, размер ноги (огромный) и шрам от пулевого ранения на левой стороне живота убедили меня в том, что никакой это не Альберто. Жестокий удар…

Я покачала головой и вышла.

Мы отказались от предложенного близнецами мороженого, поблагодарили за помощь и потраченное на нас время, исполнили обязательный ритуал прощания и откланялись.

— Не расстраивайся, bella[17], — сказала синьора и погладила меня по руке, когда мы сели в такси на пьяцца Фиуме. — Ведь никогда не знаешь, что день грядущий нам готовит.

Но у меня никак не получалось смотреть в будущее с надеждой.

Глава 9

В тот вечер, несмотря на вчерашнее разочарование, я все-таки вернулась в «Беренику», что, как потом выяснилось, было большой ошибкой. Идти туда я не хотела, уговаривала себя этого не делать, но по глупости считала, что не могу допустить разорения Мормиле.

Посетителей в клубе оказалось больше, чем накануне, в гардероб стояла очередь. И сдавали не только шляпы. Вскоре все свободное пространство было забито предметами, с которыми, как мне казалось, в кабаре не ходят. На хранение сдали садовую лопату, манекен в шубе, урну с прахом и этикеткой «Пальцы» и живого рака с перевязанными изолентой клешнями.

Я как раз рассовывала все это по полкам, пытаясь освободить хоть немного места, когда обернулась и увидела за спиной Дарио Мормиле. Выглядел он так, что я аж подпрыгнула. Левое ухо перевязано, рука в гипсе. У него был вид человека, дошедшего до точки, а налитые кровью глаза источали такой страх, что мне стало безумно его жалко.

— Фреда, мне нужна твоя помощь, — проскрипел он. Видимо, потерял голос. — Сегодня не будет ни одного номера. Ни единого. Даже Ольги Моллика. Жена не выпускает его из дома. Это заговор. У меня хотят отобрать мой бизнес. — Он провел больной рукой по лицу, и я заметила, что пальцы у него дрожат. — Я знаю, кто за этим стоит, и собираюсь свести с ними счеты.

В его глазах вспыхнул прежний огонь, когда он поглаживал карман своего пиджака.

— Разве бывает ночной клуб без кабаре, а, Фреда? Без представления, без игроков, — продолжал он. — Все переметнутся к Фифи или в «Пусси Кэт Лондж». И я разорюсь. Поэтому мне нужно, чтобы ты выступала, Фреда.

— Выступала? — тупо повторила я.

— Отлично, — обрадовался он. — Я знал, что ты не подведешь. Ты талантлива. Кто знает, может, ты найдешь свое призвание. Иди в гримерную и приготовься. Изобрази что-нибудь сексуальное. Твой выход через пять минут. Оркестр подыграет все, что захочешь. Да, вот еще что, — вспомнил он, — будет здорово, если ты потанцуешь, повиляешь бедрами. У тебя роскошные бедра. Не стесняйся, используй любые возможности. Змеи всегда сбрасывают кожу.

И он ушел в контору, захлопнув за собой дверь.

Я оставила гардероб без присмотра (к счастью, ничего не пропало) и побежала в гримерную, смежную с кухней. Она была больше похожа на чулан, чем на комнату. Освещена тусклой лампочкой без плафона, пропахла мочой, потом и грязью. Стены были утыканы гвоздями, на которых висели всевозможные кричащие костюмы, боа из перьев, шляпки, парики, бумажные зонтики и перчатки. Пол завален обувью и театральным реквизитом: крыльями ангелов, хлыстами, цветами в горшках.

Я понятия не имела, с чего начать, но нужно было торопиться. Мне приглянулось длинное синее платье, на вид как раз моего размера, и я разделась. Тут мне вдруг показалось, что за мной подглядывают. Обернувшись, я увидела приоткрытую дверь и несколько пар глаз, смотревших на меня. Я с силой захлопнула дверь, снаружи кто-то вскрикнул от боли.

Потом в дверь громко постучали и сказали:

— Фреда Липпи! Ваш выход через две минуты.

Две минуты! Я натянула платье. Не вполне по размеру, ну да ладно. Вырез великоват и разрез аж до бедра. Я стала рыться в куче обуви, подбирая туфли, и разбудила змею, которая, должно быть, там спала. Она была черная, блестящая и злая. Змея рассвирепела, стала шипеть и бросилась на меня. Я почувствовала острую и жгучую боль в ноге, как от укола иголкой. Змея укусила меня! Оставалось надеяться, что она не ядовитая. Если Мормиле думает, что я выйду на сцену вместе с этой тварью, его ждет разочарование. Я осмотрела место укуса. Пятнышко было круглое и почему-то дымилось.

— Одна минута! — снова прокричал тот же голос.

Я влезла в серебристые туфли, которые были мне на несколько размеров велики, обмотала вокруг шеи боа из перьев, воткнула в волосы восковой цветок и чуть-чуть нарумянила щеки, потому что была бледная от ужаса. Взглянув в треснутое зеркало, я решила, что вполне сойду за певичку из кабаре.

— Ваш выход, — сообщил мне голос, и на сей раз дверь распахнулась. Громила-охранник с заклеенным пластырем кровоточащим носом крепко сжал мою руку чуть повыше локтя, как будто получил указание не дать мне сбежать. Я шаталась, сражаясь с неустойчивыми туфлями. Отныне я знала, что такое боязнь сцены.