Сап-Са-Дэ - Танцы железных людей - Танцы медных людей

• Название: Танцы железных людей - Танцы медных людей
• Автор: Сап-Са-Дэ
• Жанр: Русская классическая проза

---

- В Ягапу, потом - Угрюмово, затем - в часть, согласно предписанию, товарищ капитан.

- С какой целью?

- Нецентрализованная заготовка провизии.

- Папин Юрий Борисович, лейтенант, часть... та же. Судя по предписанию, вы с товарищем старшим лейтенантом Якушкиным входите в одну группу?

- Так точно, товарищ капитан.

Капитан, внимательно изучив документы, кивнул двум особистам.

- Прошу прощения, я вынужден вас задержать и препроводить в комендатуру Приудобья для проверки и досмотра.

6.

Старший лейтенант и лейтенант переглянулись и, не сказав ни слова, зашагали за помощником коменданта. Особисты, явно комиссованные (один прихрамывает на правую ногу, другой косит стеклянным глазом) не по военному лениво замкнули колонну.

На опушке их ожидал довоенный, ухоженный "Виллис". Капитан споро запрыгнул в кузов, развернулся, протянул руку шедшему следом лейтенанту. Тот с достоинством отстранился и, как бы состязаясь с капитаном в молодцеватости, перемахнул через борт. Старший лейтенант, казалось, силы экономил. Спокойно, по приставной лестнице, воспользовавшись помощью капитана, он взошел на борт. С особистами пришлось повозиться, почему-то в кабину сел одноглазый, а прихрамывающего общими усилиями затащили в кузов.

Ехали долго и тряско. Впрочем, не привыкать. Старшему лейтенанту лесная дорога напомнила камуфляжный аэродром, расположенный на окраине такого же березняка с малиновым подлеском. Только время тогда было несравнимо более тяжелое. Второй год войны. Оправившийся, на каком-то уже третьем дыханье, враг снова ползет, и, кажется, никакая сила остановить его уже не сможет. Такой же березняк и спасал тогда Якушкина от отчаянья. Да еще Шурочка, штабная радистка. Якушкин встретил ее на праздновании Нового года в штабе. Приглашенный за какое-то мелкое отличие, едва знающий штабных и штабные обычаи, он сидел и тихо напивался в углу выданной интендантом по случаю праздника сладковатой московской водкой. Штабные лейтенантики пили французский коньяк за большим столом. Якушкин от коньяка отказался, но не потому что углядел в этом снобизм - праздники как никак редки. Скорее ему был приятна прозрачность водки в противовес мутности коньяка. Так бы и досидел он до утра в одиночестве, или тихо заснул бы в своем углу. И на самом деле заснул. Дальнейшее ему, возможно, привиделось. Но Новый год чудесный праздник. Даже когда война.

На фронте каждая женщина - ангел.

Он проснулся от прикосновения ангела. Улыбающаяся Шурочка смотрела на него:

- Проснитесь, строевой офицер, я понимаю, в штабах строевые привыкли спать, но, может, ради разговора со мной вы откажетесь от этой вредной привычки.

- Простите, вздремнул немного, - попытался улыбнуться он. - Я с удовольствием с вами поговорю.

Они говорили. Потом бродили при минус тридцати по занесенным снегом штабным дорожкам. На "ты" так и не перешли, но это ни Якушкина, ни Шурочку не смущало.

Потом они прощались, и Якушкин долго, часа три, шел на свой аэродром. Шурочка не хотела его отпускать одного в столь дальний путь по морозу. Но Якушкин убедил ее, что пройдет эту дорогу с завязанными глазами, потребовал даже было завязать глаза. Она смеялась и просила проводить ее до времянки. Прощаясь, он увидел в ее глазах слезы - может от мороза, может просто принимал желаемое за действительное.

Проснувшись к вечеру на дежурство, Якушкин помнил все так ясно, как будто это был последний перед подъемом сон. Так он и решил.

Однако, бывая в штабе, Якушкин не забывал передавать приветы Шурочке, и с радостью принимал приветы от нее.

- 03.01:55 TuRbInA, выйди на связь!

- 03.02:20 TuRbInA, отзовись.

- 03.02:44 TuRbInA, ты слышишь?

- Док, я нашел его секс-серванта, мужской бот.

- Фнкс, Алех, но это нам ни о чем не говорит. Это может быть гомосексуальный бот. У него все иды с перверсиями, кроме этого, военного, но он как бы и не ид вообще.

- А это как, Док?

- Не знаю пока. Может, какой-то из идов запустил сервобота. Не исключено, что базовый - ищет доступ к регистрам реальности.

А потом был получен приказ об отступлении. Аэродром поспешно свернул свои муляжи, сгрузил их на ГАЗы и отбыл. Только потом Якушкин узнал, что штаб в ночь перед приказом к отступлению был уничтожен артиллерией противника.

- Кристи, это негуманно.

- Я никогда не думала гуманно это или не гуманно. Это очень странные слова, по-моему, я даже не знаю, что они значат.

- Еще раз расскажи, чего ты хочешь.

- Я хочу тебя, но чтобы ты стал песок и нежно растаял на моем теле, а потом я пойду в душ и смою с себя этот песок, который уже почти перестанет быть тобой, и это будет приятно.

- Меня не станет после этого.

- Это ужасно возбуждает. Я хочу, чтобы десятки, сотни мужчин превратились в песок, в струйки воды. Я хочу, чтобы они были готовы не просто умереть, а перестать быть вообще - чтобы я насладилась этим. Перестать быть даже не ради меня, а ради моего наслаждения, сотни мужчин ради одного моего оргазма.

- Это страшно, Кристи.

- А по-моему, так очень благородно. Подарить мне удовольствие, отказавшись от себя, намного лучше, чем дарить ненужные подарки, заниматься любовью, искать моего удовольствия - ради своего удовольствия. А здесь все честно: ты даже не почувствуешь моей дрожи. Я лягу, а ты будешь струиться по моей мягкой шейке, по плечам, по спине - и исчезать, ты будешь ласкать мою грудь - и исчезать. Я буду мягко тереться о тебя, чувствуя уже почти не тебя, а остывающий песок, такой ласковый и приятный, как он возбуждающе щекочет живот, как ласкает мои ступни, мои ладони, мои руки, мои бедра. Я буду брать тебя горстями, сыпать тонкой струей себе на живот, и чувствовать, как тебя остается все меньше и меньше, и от этого все больше и больше возбуждаться. А потом, когда дрожь станет уже совсем нестерпимой, я резко раздвину колени, наслаждаясь своим бесстыдством, демонстрируя всю себя, дрожащую, растерзанную наслаждением - небытию, пришедшему, чтобы забрать то, что было тобой.

Но все это будет потом. Сначала исчезну я. И ты пойдешь за мной. Будешь искать меня везде. Каждая встреченная тобой женщина и каждый встреченный тобою мужчина будут что-то рассказывать обо мне. Чем ближе ты их узнаешь, тем больше они обо мне расскажут. Не повторяйся, каждый раз придумывай что-то новое. Сначала пусть это будут новые эмоции. Каждый раз, впервые касаясь ее волос, впервые раздевая ее или любуясь, как она себя раздевает, ощущая ее застенчивость - это будет моя застенчивость, возбуждающая и возбужденная.

Потом пусть это будут новые ощущения. Проведи пальцем по ее шейке, слегка, но только слегка, надавив на тонкую жилку, потяни и укуси ее сосок, привяжи ее к кровати, лицом вниз, а потом просто коснись волосами ее позвоночника, дразни ее, пока можешь, а когда почувствуешь, что выдержка изменяет тебе - просто уходи.

Ее сладостная боль - это будет моя боль, ее негодование - это будет мое негодование, сладкое-сладкое.

Потом придет пора отказов от запретов. Делай то, чего не можешь себе позволить. Не то, что запрещает тебе государство и незамысловатые людские законы, а то, что сам себе запрещаешь.

Познакомься с сестрами и соблазни их, займитесь любовью втроем, попробуй заниматься любовью в людном месте. Найди, наконец, какого-нибудь симпатичного юношу и соблазни его.

7.

Ощути мучительное наслаждение, смешанное со стыдом, подогреваемое стыдом. Сделай так, чтобы тебе стало невыносимо стыдно, но не прерывайся по этой причине - наоборот, откройся похоти, почувствуй жадные руки, тянущиеся к твоему телу, терзающие твой член, жадные языки, лижущие твое тело, жадные члены, разрывающие каждую щелочку в твоем теле. Наслаждайся этим, теряя себя, растворяясь в похоти.

- 03.24:06 TuRbInA, выйди на связь!

- 03.24:38 TuRbInA, отзовись.

- 03.24:57 TuRbInA, ты слышишь?

- Док, что это?

- Это совершенно естественная ситуация, ни один ид полностью не контролирует всех регистров реальности, он не может совсем исключить влияния других идов, поэтому доминирующий на данный момент ид пытается внушить всем остальным мысль о необходимости тем или иным способом отказаться от управления регистрами реальности.

Тогда ты найдешь меня. Это как Орфей искал Эвридику. Он спустился в царство мертвых и ему сказал Дионис, прикинувшийся Аидом: "Ты ее заберешь. Она свободна - вон она, уже идет к тебе". И хитро улыбнулся.

Она шла к нему, совершенно обнаженная, по яркой знойной дороге, по обе стороны от дороги тянулись портики с нишами, в каких обыкновенно стоят статуи. Но там были не статуи. Мужчины всех возрастов, на любой вкус, стояли в нишах и смотрели на нее, пожирая ее взглядом. Сначала это ее смущало. Потом начало томить. Истома переросла в возбуждение. Она шла все медленнее, уже изнемогая от желания, а они только смотрели. Кто-то - пожирая взглядом, кто-то - скучающе изучая, кто-то - восторженно.

В какой-то момент ей начинает казаться, что взгляды эти - материальны. Они ласкают ее, она нежится, она изнемогает от удовольствия, она изнывает от похоти. Куда она идет, зачем? Ей не нужно идти никуда, ей нужно просто идти - вечно, под этими взглядами, ничего уже не соображая, всхлипывая от наслаждения. Прекрасная Эвридика, готовая отдаться им всем - сразу, но не их плоти.