Джон Кристофер - Смерть травы. Долгая зима. У края бездны

• Название: Смерть травы. Долгая зима. У края бездны
• Автор: Джон Кристофер
• Издательство: АСТ
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-014115-7

Джон Кристофер — признанный классик английской научной фантастики, дебютировавший еще в 50-е годы XX века и впоследствии по праву занявший высокое место в мировой фантастике.

Отечественному читателю творчество Кристофера знакомо в основном по переведенным еще в 60-е–70-е годы рассказам, однако истинную славу ему принесли РОМАНЫ. Романы, достойно продолжающие традиции классической британской «фантастики катастрофы», идущие еще от Герберта Уэллса. Романы, сравнимые по силе воздействия только с произведениями Джона Уиндэма…

Содержание:

Смерть травы (роман, перевод А. Полуды), с. 5-174

Долгая зима (роман, перевод А. Кабалкина), с. 175-404

У края бездны (роман, перевод А. Кабалкина), с. 405-625

Вл. Гаков. Колокол по человечеству (послесловие), с. 626-635

Библиография Джона Кристофера (Книжные издания), с. 636-637

---

Оптимизм и. надежда помогали идти вперед и подбадривать Билли. Вместе с Лоренсом и всеми остальными они поднимутся на холмы, где меньше людей, зато больше животных, и найдут уютное спокойное местечко. Метью объяснил мальчику свою мысль насчет луков и стрел: они смогут пользоваться ими для самозащиты и для охоты на дичь. Наверняка осталось немало свиней, потому что коротконогим животным не так угрожает участь покалечиться при подземных толчках; в диком состоянии они очень быстро размножатся, поскольку у них не будет естественных врагов. Если, конечно, не считать таковым человека…

Билли слушал его, но почти не отвечал. Метью показалось вдруг, что его теперешние речи как две капли воды похожи на те, что он произносил во время их путешествия на восток, — о Джейн, домике в лесу, спокойной жизни… Нет, тут есть большая разница, успокоил он себя: то была ни на чем не основанная фантазия, зиждущаяся на его нежелании принять очевидное — гибель Джейн. Теперь же он говорил о другом — о практической перспективе, о живых людях, а не призраках. Конечно, на их пути могут вставать препятствия, но сама идея вполне здравая.

С утра казалось, что вот–вот проглянет солнце, так как облака не затягивали всего неба. Однако вместо того, чтобы рассеяться, тучи сгустились, и с юго–запада повеяло ветерком. Надо было готовиться к дождю. В полдень Метью остановился и развел огонь. Грабители оставили им картошку — то ли потому, что побоялись заразиться, то ли потому, что пренебрегли такой безделицей. Метью не мог потратить достаточно времени, чтобы испечь клубни как следует, и в серединке картошка осталась жесткой. Впрочем, Билли все равно отказывался есть. Метью проглотил чуть–чуть, чтобы утолить голод и восстановить силы, и они снова устремились в путь. Через полчаса Билли стал спотыкаться, и Метью пришлось взвалить мальчика себе на спину.

Несмотря ни на что, он не унывал: к ночи они дойдут до хижины — если, конечно, не случится что–то неожиданное. Уже встречались знакомые предметы: моток ржавой проволоки, бочка из–под нефти, полуприсыпанная песком, раздвоенная скала в ста ярдах от бывшего берега. До хижины — от силы час. Солнце к тому времени сядет, однако света будет еще достаточно, чтобы дойти до места. Билли, снова шедший самостоятельно, отстал. Метью подставил ему плечи.

— Ну–ка залезай! — скомандовал он. — Осталось совсем немного.

Последний отрезок пути лежал через развалины. Идти здесь было очень трудно, потому что почти совсем стемнело, и Метью не видел, куда ступать. Он испугался было заблудиться и уже хотел позвать отшельника на выручку, но тут увидел впереди ровную площадку. Пришли!.. Потом Метью увидел лачугу и замер. Когда некоторое время назад ему преградило путь мерцающее море, он тоже встал как вкопанный, понимая, что его иллюзиям пришел конец. Однако то было одновременно пробуждение, начало другой, более обоснованной надежды.

Теперь же он словно получил удар в солнечное сплетение. Лачуга сгорела. От нее оставался лишь обугленный остов, лишенный крыши.

17

Пожар случился не сегодня; обгоревшая древесина успела совсем остыть. Внутри остались следы бессмысленного разрушения, предшествовавшего пожару. Первым делом был уничтожен алтарь; на полу валялись осколки лампады Зонт над очагом был сорван, клеть перевернута; видимо, это и послужило причиной пожара. Однако огонь не смог разделаться со всей постройкой: стена с окном уцелела, как и кусок стены позади алтаря; там сохранился также обломок крыши. Пожар утих, не успев пожрать всего; возможно, ему не дал вовсю разойтись начавшийся ливень.

Метью думал найти тело гостеприимного бородача, однако ни среди пожарища, ни во дворе его не оказалось. Уж не поджег ли он свою обитель сам, в припадке религиозного экстаза, прежде чем отправиться в какое–нибудь паломничество — только куда, Господи, куда?.. Нет, тогда уцелел бы алтарь. А вдруг отшельник восстал против своего Бога, прозрев и поняв, что побежден? Нет, не похоже. Все напоминало скорее следы обыкновенного человеческого буйства, а не вдохновения, вылившегося в разрушение святыни.

Под чудом устоявшей стеной сохранилась кровать. Ее тоже опалило жаром, из–за которого поролоновый матрас превратился в отвратительное месиво, однако это все–таки была именно кровать. Метью расстелил одеяла — они тоже уцелели, если не обращать внимания на запах гари. Билли стоял рядом, в ужасе прикусив губу.

— Как бы то ни было, вот постель, — сказал Метью. — Я помогу тебе раздеться.

— Наверное, это сделали те же люди, которые забрали наше ружье, — предположил Билли.

— Возможно. А вообще–то не знаю. Одно ясно: теперь их здесь нет. А завтра мы найдем Лоренса. Сон — вот что тебе сейчас требуется прежде всего.

Он опустился перед мальчиком на колени и разул его; подошвы башмаков совсем протерлись — в одном месте их толщина не превышала толщины листа бумаги. Добравшись до грота, надо будет позаботиться и об обуви.

Метью укрыл Билли одеялами и заботливо подоткнул их со всех сторон.

— Ну, как ты?

— Прямо как на койке, на том корабле… А где будете спать вы, мистер Коттер?

— Уж я — то найду себе местечко.

Он валился с ног от усталости, но первым делом следовало разжечь огонь. На пепелище не осталось ничего съедобного; огромный котел, в котором отшельник варил еду, валялся вверх дном во дворе. У Метью была лишь картошка, которую он нес сюда в качестве подарка. Предстояло развести огонь или сжевать клубни сырыми. К счастью, мародеры не позарились на инструменты: у пилы обгорела ручка, но само полотнище не пострадало. Метью набрал обгоревших дощечек и кое–как распилил их, затем настрогал ножом щепок. Это оказалось еще труднее, чем пилить, однако в конце концов он справился и с этой задачей. Сложив древесину, долго щелкал зажигалкой: пламя то вспыхивало, то снова гасло, и только когда он вконец отчаялся, охватило дрова. «Когда у нас появится постоянное жилье, надо будет все время поддерживать огонь, — дал себе зарок Метью. — И зимой, и летом». Трудно было представить себе более прекрасное, вселяющее надежду зрелище, чем пляшущее пламя.

Он сидел, глядя на огонь и наслаждаясь теплом, пока голова его не упала; он встрепенулся. Не хватало только свалиться в огонь! Ему опалило лоб, и сон сняло как рукой. Метью взял помятую воронку и еще больше согнул ее, чтобы получилось подобие очага. Наложив внутрь картошки, он поместил свое изделие в огонь. Потом собрал оставшиеся дощечки и сложил из них ложе. Спать, конечно, будет жестко, но это все же лучше, чем голые кирпичи.

Когда картошка испеклась, Метью насыпал в воронку новую порцию. Билли крепко спал; он так утомился, что лучше было его не будить. Метью съел несколько картофелин, а остальные отложил про запас. Потыкал ножом еще не готовые; минут десять — и можно вынимать. Он лег на свои дощечки и уставился на огонь. Потрескивание дров и тихое дыхание Билли — вот и все звуки, нарушавшие мертвую тишину. В темноте, озаряемой огнем, Метью, чувствуя себя бесконечно одиноким, повел беседу с Эйприл: «Вы были правы; но это просто глупость и невежество, то есть порок, с которым можно бороться. Я уже переменился, а потом, учась у вас, изменюсь еще больше. Вам ведом более изощренный язык, но стоит мне послушать вас дольше, и я тоже ему обучусь. А пока я буду общаться с вами знаками — знаками, говорящими о любви…»

Он почувствовал на лице влагу и проснулся. Дождь лил вовсю; в очаге шипели почти угасшие угли. Царила кромешная тьма. Метью добрался до постели Билли. Она частично осталась сухой, ибо над ней нависал кусок крыши, однако нижняя часть успела отсыреть. Он достал плащи и тщательно закрыл ими одеяла. У изголовья было местечко, где можно было присесть и спрятаться от дождя. Метью скорчился там, дожидаясь, когда кончится ночь. Через некоторое время Билли начал кричать в бреду. Метью стал успокаивать его, но мальчик вряд ли разбирал слова. Он твердил про Капитана — видимо, так звали его собачонку. Капитан потерялся, и он никак не может его отыскать… Метью уверял его, что Капитан вернется, но Билли не реагировал на уговоры.

В конце концов дождь ослабел. Вскоре небо стало медленно светлеть, предвещая зарю.

Все картофелины — и отложенные про запас, и те, что остались в костре, — намокли и разбухли, причем последние предварительно сгорели. Разжечь сырые дрова было немыслимо. Билли утих, и Метью отправился на разведку. Отшельник говорил, что источник еды находится где–то неподалеку. Что ж, не грех попытать счастья.

Искать долго не пришлось: тело самого отшельника послужило указателем. Сперва Метью почудилось, что отшельник лежит тут один, но, подойдя поближе, он увидел второе тело: на горле трупа тесно сомкнулись пальцы отшельника. На последнем было множество ран, в том числе страшная дыра на голове, нанесенная, как видно, топором. Можно было в общих чертах понять, как разворачивались события, хотя детали было уже не восстановить. Вероятнее всего, его нашли в лачуге и заставили вести к тайнику; возможно, вышло и по–другому: мародеры застали бородача у тайника, а жилище сожгли уже потом. Одно не вызывало сомнений: он решил не даваться им живым и задушил одного из бандитов, пока другие наносили ему смертельные удары. Он был, наверное, недюжинным силачом.